Сара Джаннини: девушка в голубом платье - Татьяна Покопцева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Линда встретила Франческу и Димитрия в холле. На ней был откровенный сарафан, оголявший стройные ноги и высокую грудь. Волосы она подобрала наверх.
– Проходите, проходите. Мы вас давно ждём! – она обняла обоих и указала на гостиную, где их ждали напитки и закуски. От неё вкусно пахло.
– Наконец-то! Дождались! – Даниэль вышел к ним в светлой льняной рубашке, брюках и босиком. – Димитрий, дорогой! Франческа! Рад встречи!
– Очень приятно, – смущённо улыбнулась Франческа.
– Берите, берите напитки! – крикнула Линда из холла. – Я сейчас включу музыку! Не могу сидеть в тишине!
– Но Линда! Мы же разговариваем! – пробурчал Даниэль.
– Я не громко!
В гостиную Линда вошла, пританцовывая под какую-то итальянскую песню. Её ноги, как тонкие жерди, перекрещивались в затейливых движениях. Конечно же, она добилась своего: теперь все смотрели только на неё.
«Вот женщина без комплексов», – шепнула Франческа Димитрию и хихикнула. Димитрий ничего не сказал. Линда его настораживала: её бесшабашность, уверенность в себе, нарочито яркая и необычная красота. Казалось, что она, где бы ни появлялась, становилась центром притяжения, не смотреть на неё было невозможно.
Ужин начался позже запланированного. Сначала отпускали шуточки, но атмосфера была напряжённая. Линда хитро посмотрела на мужа:
– Я думаю, надо повышать градус. А то наши гости совсем тихие.
Всем разлили виски. Через минут пятнадцать разговор оживился.
– Димитрий, что делаешь сейчас? Над чем работаешь? – спросила Линда.
– Я основал свою юридическую фирму в Париже пять лет назад, когда закончил работу у Даниэля. Помогаем бизнесу решать сложные вопросы.
– Юристы, после гробовщиков, самые важные люди! – пошутил Даниэль.
– Не люблю Париж! Если бы не Шанель, перестала бы туда ездить.
– Линда, вы просто не знаете Парижа. В него невозможно не влюбиться! А Ницца? Вы были в Ницце? Антибы? Чудесные места.
– В Монако. Я была там на каком-то светском мероприятии. Мне достаточно. – Линда поморщилась.
– Если вы ещё будете в Париже, дайте знать, я проведу экскурсию, – Димитрий улыбнулся.
– Нет, спасибо. Я стараюсь вообще там редко бывать. А вот Даниэль обожает этот город. – Она зло посмотрела на мужа. – А ты, Франческа? – Линда снова вернулась к допросу. – Чем занимаешься?
– Я дизайнер и архитектор. Работаю в Париже.
– А, так ты квартиры обставляешь? – Линда была немного разочарована обычностью профессии девушки.
– Не совсем. Я работаю в музее и придумываю архитектурные решения для выставок. Я обожаю искусство. Особенно скульптуру.
– Боже, как скучно! – вздохнула Линда. – Вы уж простите, но я честно сказала. Что такого интересного в этих столетних кусках мрамора? Вы, может, мне объясните?
– Вы были в базилике Святого Петра в Ватикане?
– Да, была пару раз на мессе. Раньше я была католичкой.
– Там есть моя любимая скульптурная группа: «Пьета».
– Что это? Не видела. Я не обращаю внимания на обломки прошлого. Скучно.
– «Пьета» – это вершина выражения милосердия, человеколюбия и материнской любви. Скульптор Микеланджело Буонаротти.
– А, Микеланджело, знакомая фамилия.
– Он создал этот шедевр. И это отнюдь не кусок прошлого. Это вечность, вырезанная в камне. Вы мать. И там мать – Пресвятая Богородица. А на руках у неё снятый с креста Христос. С открытыми ранами от предательства и гвоздей, смиренный, беззащитный, бездыханный.
– Я плохая мать. Иногда я даже забываю, что у меня есть дочь, – Линда рассмеялась, но как-то неряшливо. – Она на меня очень похожа: глаза зелёные, волосы каштановые. Не смотри на меня так. Я крашеная блондинка. Свой цвет у меня другой.
– Сеньора, я Вам очень рекомендую, обратите внимание на «Пьету», когда будете в Риме. Я Вас уверяю, что своё мнение по поводу скульптуры Вы поменяете. Форма, в которую скульптор облекает эмоцию или мгновение, – это удивительно осязаемая вещь.
– Слишком сложно для меня. Боже, Димитрий, у тебя девушка зануда. – Линда сморщилась и закурила.
– Она моя невеста. Мы собираемся пожениться осенью.
– Да что ты? Вы такие молодые, куда торопиться? – Она потушила сигарету и зажгла новую.
– Дорогая, ты вышла замуж в восемнадцать. Пусть делают что хотят. – Даниэль приобнял Линду. Она оттолкнула его.
– У нас совсем другая история. Виски замечательное. Я была одна и в неприятностях. Ты оказался рядом по чистой случайности. И теперь я сто лет отдаю тебе дань. О мой повелитель, – Линда зло ухмыльнулась. – Всё, что я могу, это жить как последний день. Потому что в один из таких дней моя жизнь наконец-то остановится, и я стану свободной. Слышишь?
– Ты пьяна, Линда. Несёшь чушь. Может, тебя проводить в спальню? – обеспокоенно спросил Даниэль.
– Нет! Я ещё буду танцевать! Включи погромче!
Линда встала из-за стола и снова стала танцевать. Подошла к Димитрию, вытащила его из-за стола. Они кружились в ритме сальсы, Димитрий хорошо танцевал. В детстве мама отдала его в студию танца. Он прекрасно вёл партнёршу, чувствовал ритм. Танцевать очень любил, но про свою маленькую слабость никому не говорил.
Даниэль подошёл к ним и сменил Димитрия. Линда остановилась.
– Я не хочу больше танцевать. Пошла спать! До завтра, друзья! Провожать меня не нужно, – последнее она сказала Даниэлю и ушла.
– А теперь можно выпить кофе! – Даниэль снова сел за стол.
Без Линды стало тихо, и вечер закончился игрой в нарды. Потом все пошли спать.
– Как тебе она? – спросила Франческа, расчёсывая волосы.
– Не знаю. Странная.
– На первый взгляд сумасшедшая! Как можно так говорить о скульптуре!
– Ну все люди разные. Мне кажется, она глубоко несчастная женщина. Ещё молодая.
– Ты не прочь был бы за ней приударить? Да?
Димитрий ничего не ответил. Потом взял свой пиджак и сказал:
– Я пойду прогуляюсь по саду. Подышу воздухом. Ты со мной?
– Нет, устала. Хочу почитать.
– Хорошо. Не скучай.
– Не буду.
Димитрий спустился вниз. У виллы был огромный сад с многочисленными деревьями, дорожками из гравия, бассейном, беседками и террасой, смотрящей на море. Димитрий направился туда. И каково было его удивление встретить там Линду. Она переоделась в брюки и джемпер и выглядела совсем по-другому.
«Какая встреча!» – хотел сострить Димитрий. Но сразу же понял, что это лишнее.
– Привет! Я думал, ты пошла спать.
– Привет! Да, пошла. Виски меня усыпляет. Но решила проветриться. Я не хочу спать. Так всю жизнь проспать можно. Я люблю здесь читать по вечерам или просто смотреть на море. Знаешь, я ведь не умею плавать, но море очень люблю. Не знаю почему. Оно такое красивое, но такое страшное.
– Не умеешь плавать? Как так?
– В детстве не научили, а потом уже стало страшно. С возрастом страхов больше, поэтому мы и не достигаем своей мечты, если слишком долго откладываем: начинаем бояться.
– За ужином ты была строга к Франческе.
– А что ты хотел? Учтивых разговоров про погоду? Она интересная девушка. Я хотела узнать о ней побольше.
– И? Что думаешь?
– Разве тебе важно, что я думаю о твоей невесте?
– Просто занятно…
– Зануда она. Вот что.
– Да перестань, Линда!
– Смотря на тебя, я удивлена, что ты её выбрал.
– Отчего же?
– Ты весь такой из себя, денди, в прошлом, наверное, повеса.
– Внешность обманчива, Линда.
– Не знаю, не знаю… От тебя прямо веет этим несокрушим обаянием. Я встречала таких мужчин: женятся на занудах, а сами предаются утехам на стороне, – Линда хитро посмотрела на Димитрия.
– Не считаю необходимым. Вечно ищущие утех – это как наркоманы. Не дай им новую дозу, они умрут.
– Это про меня. – Линда вздохнула и расстегнула пару верхних пуговиц на джемпере. – Парит. Ночью может быть гроза. Франческе повезло. Она тебе ничего не должна.
– В каком смысле?
– В прямом. Знаешь, мы женщины, как собаки, очень благодарны и очень преданы. Кто нас с улицы
