Сара Джаннини: девушка в голубом платье - Татьяна Покопцева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ай! Сара! Мне больно!
– Прости. Прости, пожалуйста. Мне не по себе.
– Чего ты боишься? – Димитрий сел на кровати. – Чего? Мертвецов? Знаешь, когда страху даётся имя, уже не так страшно.
Сара задумалась.
– Боюсь вернуться назад.
– Куда? Где это место?
– Домой.
– Это невозможно.
– А вдруг с тобой что-нибудь произойдёт, и отец вернёт меня?
– Сара, – Димитрий взял её руки в свои, – ты обязана, слышишь, обязана начать решать за себя. Тебе восемнадцать. Никто не сможет тебя заставить делать то, что ты не хочешь, никто не имеет права. Даже твой отец. Или мать. Никто. Только ты сама. А мертвецов бояться не нужно. Живые куда опаснее. – Он поцеловал её в плечо. – Давай спать, мне завтра рано вставать.
16
Кто не мечтал о Париже? В мире все просвещённые люди хоть когда-нибудь мечтали попасть в Париж. По следам Дюма или Бальзака, Мольера или Стендаля. По следам Отверженных и Горбуна из Нотр-Дам.
В Париже даже одинокие люди обречены на влюблённость. Особенно во время грозы, когда замолкают улицы, перестают дребезжать мопеды, и даже Сена затихает в своём бурчании.
О, Париж, Париж! Твои мостовые, набережные, кафе, версальский дух изящества и мелодичность раскатистого «р».
Когда самолёт приземляется в аэропорт Шарль де Голль воздух разряжается до долгожданного «свобода, равенство, братство». Но если человек несчастен и расстроен, даже прилетая в Париж, он одинаково несчастен и озабочен. И ни воздушные безе, ни длинные ноги красавиц из Мулен Руж не способны этого изменить.
17
Вскоре настал день свадьбы. Сара была в коротком белом платье, оголяющем ноги, вместо фаты в волосах был венок из белых живых цветов. Сначала они расписались. На росписи никого не было. Свидетелями записали каких-то случайных людей, которых Сара не знала. Папа сказал, что приедет в ресторан.
Сара не расстроилась. Последние дни Димитрий занимал все её мысли, а ночь накануне была бессонной. Сара сидела в гостиной, смотрела на стены, тумбы и шкафы, книги, перелистывая страницы своей бесцветной жизни. Вспомнить было нечего. Начало рассветать. Сара взяла телефон и укорила себя, что не написала маэстро Стефано. Поспешила исправиться: «Завтра выхожу замуж». Ответ пришёл сразу: «Поздравляю».
– Поздравляет, – повторила шёпотом Сара и выглянула в окно. – А с чем поздравляет?
Сара встала и пошла в спальню. Димитрий спал. Он был очень красив и очень собран, даже во сне, казалось, что он постоянно решает какие-то задачи. Сара погладила его по волосам.
Утро настало быстро. Они оделись и поехали на регистрацию. А после, Димитрий сказал:
– А сейчас ещё заедем в одном место, потом в ресторан.
Этим местом была церковь. Огромная, как скала, внутри было прохладно и сумрачно. Их встретил священник, они перебросились парой слов на французском.
– Сара, мы повенчаемся сейчас, надеюсь, ты не против.
– Я…не уверена.
– Пойдём.
Он потянул её к алтарю.
– Димитрий, – шепнула Сара, зачем венчаться? Это же навсегда, понимаешь? А если мы разлюбим друг друга? Если ты влюбишься или я в другого? Или обидишь меня так, что я не смогу быть с тобой? Развенчаться нельзя! Ты понимаешь?
– Мы всё равно будем вместе. Что бы ни произошло. Я твой первый и последний мужчина. Так будет всегда. – Он сжал крепко её руку и перекрестился. Сара сделала то же самое.
Через час они вышли из церкви.
– А теперь поедем в ресторан, сеньора Дiмiтрiоу.
– Так вот твоя фамилия! Забавно! Фамилия почти как имя.
– Да, родители меня поэтому так и назвали, – Димитрий рассмеялся. – Масло масленое получается. Но тебе идёт. – Он поцеловал её. – Пойдём в ресторан? Я забронировал нам номер в отеле, а там внизу поедим. Даниэль должен приехать.
– Пусть бы не приезжал. Я когда вижу его, сразу настроение портится.
– Сара, не говори так. Всё-таки он твой отец.
Они приехали в Софитель ле Фабург. Ужин прошёл тихо, Даниэль подарил им конверт с деньгами, быстро поел и, извинившись, уехал. Сара и Димитрий так устали, что без сил поднялись в номер, не раздеваясь упали на кровать и заснули.
На утро завтрак подали в номер. Димитрий был уже одет в костюм.
– Я буду работать допоздна, Сара. Телефон не поднимай! У тебя есть сотовый, я звоню только туда. Незнакомые номера тоже не поднимай на сотовом. Поняла? Сегодня приеду и вернёмся домой.
– Доброе утро, Димитрий. Ты забыл поздороваться со мной.
– Да? Доброе. Тороплюсь.
– А что ты думаешь по поводу того мужчины?
– Луки? От Линды? Ничего не думаю. И ты не забивай себе голову! Всё, мне нужно идти. Собери пока вещи, я заеду за тобой в обед и отвезу домой. Тебе понравился отель?
– Да, он очень красивый.
– Лучше Лучертолы твоей?
– Там, зато была Скала Двух Братьев…
– А здесь башня! Ладно, проводи меня.
Она поправила ему галстук, поцеловала в щёку. Стеснялась позволить большее. Он улыбнулся ей. Он ушёл, а Саре нужно было прожить почти полдня без него. В отеле было сидеть и ждать скучно, поэтому Сара решила выйти и выпить кофе.
На улице было жарко. Она надела яркий сарафан, сандалии, взяла тонкий светлый белый платок на голову, сумку и вышла из номера.
Всё оказалось не так романтично. Французского она не знала, а по-английски французы говорят плохо. В кафе, тыча пальцем на картинки в меню, заказала кофе и вензель с малиной. Взяла чашку и вышла на улицу. Села за свободный столик, подпёрла лицо руками и стала просто смотреть.
О городе громче всего расскажут его жители. Кто они, как одеваются, разговаривают, как ходят, что несут с собой. Сара с интересом смотрела на французов и на тех, кто ещё хотел ими стать. Особенно ей нравились пожилые мадам и месье. В них чувствовался настоящий Париж. Они выглядели безупречно. Особенно мадам. Старческие руки были непременно покрыты кольцами, обязательно туфли на небольшом квадратном каблуке и лёгкий шёлковый платок на шее. Брюки были редкостью, в основном юбки до середины голени. Волосы были убраны, чтобы выделить лицо, в морщинах, но ухоженное, подведённое к ярко-красным губам, иногда к морковным, иногда к коралловым. Но губы – это отдельная парижская история. Сара читала по губам, фантазируя на тему того, что могли такие губы говорить. Кому принадлежать? Учительнице? Швее? Стилисту? Художнице? Продавщице? Писательнице?
К Саре подошёл официант спросить, будет ли она что-то ещё заказывать. Сара помотала головой и ответила «мерси», единственное, что знала по-французски.
Вскоре она встала и решила вернуться в отель.
Официант помог ей поймать такси. Посадил Сару. Назвал адрес. Через семь минут такси остановилось у входа в отель. Она расплатилась. Водитель обернулся к ней и сказал по-итальянски:
– Вы передали, что я просил Димитрию? У меня послание от Линды для него. Вот мой номер, – он протянул свёрнутую трубочку. – Не переживай так, девочка, всё будет хорошо. Выходи из такси аккуратно. И не забудь передать! Ты поняла меня?
Сара кивнула и на ватных ногах вошла в отель. Дойдя до номера, она взяла телефон и попыталась набрать Димитрию, но пальцы не слушались, и она попадала мимо нужных цифр. Когда дозвонилась до Димитрия, молчала.
– Сара! Алло! Что случилось? Сара! – Димитрий кричал в телефон, а Сара пыталась собраться с мыслями – Что случилось?
– Я ходила гулять, обратно ехала на такси. А потом таксист сказал по-итальянски, что у него есть послание от Линды для тебя. Он дал мне номер телефона.
– Хорошо. Пришли мне его, пожалуйста. Я скоро буду. Собирай пока вещи, вернёмся домой.
Когда приехал Димитрий, Сара сидела в холле с чемоданом и готова была бежать в любую секунду. Димитрий подошёл к ней, взял за плечи и спокойно сказал:
– Послушай, ничего никогда не бойся. Во-первых, то, что должно произойти, произойдёт. Во-вторых, твой страх говорит о том, что ты не веришь в хороший конец. Я верю. Я верю, что бы ни происходило вокруг ужасного, это обязательно закончится и всё будет хорошо. Поняла меня?
– Да.
– Ты,
