Сара Джаннини: девушка в голубом платье - Татьяна Покопцева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Скоро принесли бокал вина и лазанью. Сара аккуратно сделала глоток. Буквально через пару минут у неё закружилась голова, но быстро прошла. Ощущение было такое, будто внутри развязались тугие узелки напряжения. Стало как-то легче. Но лёгкость эта была вязкая, будто хлюпающая в вине.
Когда Димитрий увидел Сару, она была охмелевшая и сытая. Лежала на столе и смотрела на море. Он тихо подошёл к ней и погладил по голове:
– Ты как? – Сара подняла глаза и улыбнулась.
– Хорошо. Розовое вино попробовала.
– Это твой первый опыт?
– Да. И лазанью. Самое вкусное блюдо на земле.
– Ты как ребёнок, Сара, который начинает ходить и познавать мир. Это и хорошо. – Он присел рядом. – Почему ты не пошла в номер?
– Не знаю твою фамилию.
– Я бронировал на твою.
Сара рассмеялась:
– Да ладно! Я не догадалась! Ну а какая у тебя фамилия?
– Пойдём, Сара, в номер. Тебе нужно лечь спать. – Димитрий помог ей встать, подхватил за талию, и они поднялись в номер.
Двуспальная кровать, тумбочки, занавески, ничего необычного.
– Сегодня я не почищу зубы! – радостно вскрикнула Сара.
– Я думаю, что есть одноразовые щетки в ванной.
– Не буду сегодня чистить зубы и умываться! Не хочу! – Сара села на кровать и сняла кроссовки. – И ноги мыть не буду. Я хочу спать. Спокойной ночи, Димитрий Неизвестный. – Она улыбнулась и упала на подушку. Свернулась калачиком и заснула.
Димитрий прикрыл её одеялом и выключил верхний свет. Разделся, умылся и лёг рядом.
Он аккуратно обнял Сару. Странные чувства. Рядом с ней он чувствовал себя старым и уже пожившим, хотя ему было всего 33 года. Но Сара не казалась ему беспомощной, отнюдь. Димитрий поднялся на локте и посмотрел на неё, на её лицо, всё равно красивое, несмотря на все синяки. Вспоминал её взгляд. Глаза у неё были похожи на зелёный цветущий сад, с длинными и густыми ресницами. И взгляд необычный, сложный, глубокий. Он поцеловал её в лоб и закрыл глаза.
Сара проснулась рано. Димитрий спал. Она тихо встала, выглянула в окно, поздоровалась со Скалой Двух Братьев, как это делала дома. Пошла в ванную и умылась. Нос немного болел, синяк зацвёл жёлтым. Она вышла в комнату.
– Димитрий, ты спишь?
– Уже нет. Доброе утро.
Он быстро встал. Сара отвернулась.
– Стесняешься? – спросил он.
– Да. Мы ещё не женаты. Я не хочу смотреть на тебя в таком виде.
– Как хочешь, – он прошёл мимо в ванную, посмеиваясь.
Сара мельком взглянула на него: он был очень хорошо и спортивно сложен.
– Я тебя внизу подожду! На завтраке! – крикнула Сара и поспешила выйти из комнаты.
Она никогда раньше не жила в отеле. Ей было интересно, как люди, абсолютно незнакомые, встречаются вдруг в одной точке и начинают пересекаться, сталкиваться, как молекулы. Идя по коридору, она выборочно останавливалась и подходила к дверям разных номеров, прикладывала ухо и прислушивалась. Где-то было ещё тихо, где-то плакал ребёнок, где-то работал телевизор и шли новости, где-то разговаривали по телефону. Она спустилась на завтрак. Был накрыт шведский стол. Что это такое, Сара не знала.
– Как нужно завтракать? – спросила Сара официанта, который обслуживал завтрак.
– Вы выбираете всё, что хотите.
– Всё, что ХОЧУ?
– Да. В любом количестве.
– Вот это да! – искренне удивилась Сара. Взяла тарелку и направилась к столам с многообразной едой. С первого раза ничего не выбрала. Пошла по второму кругу. Она не привыкла так много есть на завтрак, поэтому решила остановиться на омлете и кофе. Когда она села за столик, подошёл Димитрий и поцеловал её в щёку.
– Ещё раз доброе утро! У тебя синяк цветёт. Может, съездим к доктору?
– Доброе утро. Пройдёт.
– Я, кстати, привёз тебе кое-что из Парижа. – У Сары загорелись глаза от любопытства. – Вот. – И он достал маленькую коробку. – Открывай.
Сара развязала упаковку и достала бархатную коробочку. Открыла, там было кольцо.
– Мы же помолвлены. А кольца нет, – ласково сказал Димитрий.
Кольцо было тонким, золотым, в середине маленький камушек, ничего особенного Сара в нём не нашла. Внутри была надпись Chopard, но и это для неё ничего не значило. Она закрыла коробку.
– Димитрий. Можно выполнить мою просьбу, пожалуйста. Мы поженимся уже меньше чем через месяц. И ты наденешь мне вот это кольцо. Больше не нужно. Хорошо?
– Ты необычная девушка, – Димитрий рассмеялся. – Другая бы радовалась Chopard. Возможно, даже расстроилась бы, что бриллиант небольшой.
– Бриллиант? Здесь есть бриллиант? – Сара поспешно открыла коробку и снова вытащила кольцо, стала разглядывать камень. – Никогда не трогала их вживую. У мамы были бриллианты, но я ни разу не держала ничего подобного в руках.
– Просто блестит ярко. Я пойду возьму себе кофе. Сделаем по-твоему.
– По-моему? – Сара была удивлена и обрадована, что её услышали. Стала надевать кольцо.
– Не так, давай я. – Димитрий взял её руку и надел кольцо на безымянный палец. – Вот так.
– Красиво. Спасибо большое, – Сара довольно улыбнулась.
После завтрака они поехали снова в больницу. Маму увезли в морг. Отец вышел к ним, он выглядел рассеянным.
– Папа, – тихо сказала Сара и сделала шаг навстречу, но он будто не замечал её.
– Что случилось? – спросил Даниэль.
– Упала, – тихо сказала Сара.
– Да нет, Сара, я не у тебя спрашиваю, а у Димитрия. Зачем вы приехали?
– Поздороваться с тобой, – сказал Димитрий и протянул руку. Даниэль ответил на рукопожатие и сказал:
– Линда завещала себя кремировать и развеять прах над Тибром в Риме, – потом он посмотрел на Сару и продолжил: – Всё быстро забудется. Ты скоро выйдешь замуж.
Сара молчала. Отец больше ничего не сказал, попрощался и ушёл.
Доктор провёл осмотр Сары: перелом носа без смещения, гематомы на обеих ногах, вывих пальца, ссадины и царапины. Через час Сара и Димитрий возвращались в гостиницу. Оба молчали.
– Послушай, может, мы отложим свадьбу? – сказала тихо и неуверенно Сара.
– Я не вижу смысла. К тому же мы женимся во Франции, а не здесь. Нужно начинать с нуля, с чистого листа. А о маме только молиться и остаётся.
– Ты её совсем не знал, Димитрий. Она была очень больна: от одиночества, от своей жизни.
– Да, но она принимала наркотики и представляла угрозу твоей жизни. О чём ты говоришь? А если бы она тебя убила?
– Значит, так. А что моя жизнь? Она ничего не стоит. Дрессированная мышь, жившая в клетке. Мне восемнадцать, а кроме школы и дома я не видела ничего. Я и не жила совсем, если так подумать. Поэтому, мне не жалко и лишиться того, чего у меня не было.
Димитрий остановился и посмотрел на Сару.
– Послушай меня. Ты удивительная девушка, с огромным сердцем, полным любви и терпения. У тебя есть таланты, свой путь и ты по нему идёшь. И никто не вправе решать за тебя, а тем более, лишать тебя жизни. Ты меня услышала?
– Да. Я это понимаю. Но ради мамы, я бы умерла, не задумываясь.
Димитрий с удивлением посмотрел на неё. Так сделала Франческа. И теперь говорит об этом Сара. Может, в Линде было что-то, ради чего её жизнь хотелось спасти. – Иди сюда. – сказал Димитрий и притянул девушку к себе.
Сара смотрела на него так, как смотрят только те, кто влюблён. Рядом с ним ей было спокойно и хорошо. Он ей очень нравился. Они стояли посреди дороги, мимо проезжали машины. Кто-то сигналил. А ветер уносил эти звуки подальше от мужчины и женщины, стоявших в обнимку на обочине.
11
Люди на похоронах делятся на тех, кто плачет и кто нет. Тот, кто плачет это не обязательно даже близкий родственник. Есть тот, кто усиленно курит, изображая мученические страдания и переживания, и тот, кто отводит глаза и пытается оказаться в самых последних рядах скорбящих. Есть даже такие, кто заходит на похороны, чтобы чем-то поживиться: выпивкой или едой. И, если ничего нет, уходят, даже не взглянув на усопшего. Кто-то боится кладбища и предпочитает придумать уважительную причину, чтобы не приходить. Но покойнику совершенно всё равно. Представляете себе,
