Интуиция. Burnt in the USSR - Александр Евгеньевич Цыпкин

ухо)

Инструктор

Так, это у нас… Ага, понял, посмотрю это дело, а почему такой выбор, можешь объяснить?

Стажер

Не могу, выбирал сердцем.

Инструктор

Ох, эти выборы сердцем иногда такой жопой заканчиваются. Точно решил?

Стажер

Точно!

Инструктор

Ишь ты!

Стажер

И прям назад полетит?

Инструктор

Стажер, тут у нас не «Роскосмос», никто никуда не летает, для твоей судьбы важно, кого ты выбрал, а что там дальше – это уже чужая судьба.

Стажер

Но шанс-то есть?

Инструктор

Шанс всегда есть.

Стажер

Запутали вы меня…

Инструктор

Работа у меня такая. Эх, стажер, ну что ты такой душный? Давай я тебе с ходу дам одну причину, чтобы ты понял, что не зря время провел.

Стажер

Давайте.

Инструктор

Вот наработаешь ты себе тут на новую жизнь…

Стажер

А так можно?!

Инструктор

Допустим, можно. И вот, снова ты родился, тебе же опять когда-то умирать, и чтобы вот здесь, как эти тринадцать, не сидеть с кислыми лицами, ты это свое задание в подсознании хранить будешь. А накануне своего последнего дня, глядишь, и решишь кому-нибудь позвонить или деньги передать.

Стажер

А если подсознание ошибется?

Инструктор

Стажер, значит, ты деньги передашь, а помрешь в другой раз, это же лучше, чем наоборот, догоняешь?

Стажер

А если подсознание затупит?

Инструктор

У тебя затупит, у другого не затупит, он как-нибудь ночью проснется, вспомнит, как тут вот стоял, жене расскажет, что сон страшный приснился, и авось позвонит-таки кому-нибудь или, того лучше, сядет и напишет, не знаю там, пьесу на эту тему, народ придет посмотреть и тоже задумается.

Стажер

Не-е-е-е, пьесу я не напишу.

Инструктор

Ты не напишешь. Ты душный, стажер. Поэтому просто вспомнишь.

Стажер

Может, лучше все-таки предупреждать, что последний день?

Инструктор

Мы пробовали… Помимо звонков важных и дел полезных, такой алкоголизм начинается и разврат, что Программу мы свернули по-тихому.

Стажер

А выпить хочется…

Инструктор

Помню, мы назад одного трезвенника отправили, попробовать.

Стажер

И как?

Инструктор

Сбежал. Единственный случай.

Стажер

Да вы что?!

Инструктор

Ага, у него от вина портал открылся, он вообще все вспомнил и на самолет не сел. На самолет, который разбился, догоняешь? Нам тут так влетело… Вот до сих пор его ищем. Пойдем, стажер, мне про этого сгоревшего расскажешь все-таки или как? Ты же мне что-то не рассказал, я же знаю…

Стажер

Откуда?

Инструктор

Эх, стажер…

Дорогие читатели, Инструктор не договорил, что иногда можно отправить назад и двоих, но выбрать можете только вы. Подумайте, как бы вы поступили на месте Стажера. Если захотите оставить свой голос и узнать, чья судьба вызвала наибольшее сочувствие у других, вы сможете это сделать на сайте http://tsypkin.com/intuition/. Это голосование будет идти по возможности бесконечно, и наши потомки будут знать о нас и наших душах чуть больше.

Burnt in the USSR[1]

Главные герои

Одноклассники 1970 года рождения:

Саша – рассказчик

Семён – научный работник

Гриша/Заяц – «авторитетный» предприниматель с уголовным прошлым

Артур – владелец эскорт-агентства

Федя – крупный бизнесмен

Костя Крынкин – десантник

Зоя – жена Феди, бывшая девушка Семёна

Второстепенные герои

Янина Сергеевна – директор 917-й школы г. Ленинграда

Скульптор

Лариса – управляющая борделем

Москвич 1 и Москвич 2 – гости борделя

Бабка – живет на этаж выше квартиры, в которой расположен бордель

Мент – куратор и одновременно клиент борделя

Мария Александровна – консультант, бывший вице-президент банка

Анна – помощница Марии Александровны

Официант ресторана

I. Пролог. 2020 год

На сцене Саша, Семён, Артур и Гриша.

Саша: Итак, сейчас 2020 год, и мы – четыре школьных друга – идем на день рождения к пятому, к Феде.

Семён: Ты хотел представиться.

Саша: Точно, итак мы все одноклассники, все 1970-го года рождения. Я Саша, этот красавчик – Артур. Девушки, увидите такого – сразу бегите: он разобьет вам сердце.

Семён: Саша, не отвлекайся.

Гриша: И не завидуй.

Саша: Это Сёма.

Семён: Это Заяц.

Гриша: Слышь?

Саша: Простите! Григорий Алексеевич, Гриша, человек авторитетный, но мы знакомы с детства, поэтому у меня особые права.

Гриша: Ага, и обязанности.

Саша: Как я уже сказал, мы все дружим со школы, многое пережили вместе, но не рассорились.

Семён: Хотя были причины.

Артур: Сёма, мы всех за все простили.

Саша: Итак, еще раз, я Саша, это Сёма, Артур и Гриша. Нам за сорок.

Гриша: Сань, нам пятьдесят.

Саша: Я и говорю: нам за сорок. Нам пятьдесят, и самое время наконец понять – удалась ли жизнь.

Артур: Да жизнь после сорока только начинается!

Саша: Ты кино насмотрелся, но я согласен: просто понять, удалась эта начинающаяся жизнь или нет – уже можно.

Артур: Ну что, твоя удалась?

Саша: Не знаю, вот мы пока идем к Феде, расскажем о нашей жизни, а вы уж решите сами – удалась или нет.

Семён: Мне только не говорите.

Гриша: А ты что, правды боишься? Ну, скажут тебе, что не удалась – что, топиться пойдешь?

Семён: Нет, просто для меня это лишняя информация.

Артур: А для меня нет. Девочки, я, кстати, готов после спектакля с кем-то это обсудить.

Семён: Девочки, не ведитесь, я вам потом расскажу, чем Артур занимается.

Артур: А что такого, я кадрами занимаюсь.

Саша: Так вот, мы идем к Феде на день рождения.

Гриша: О, Федя!

Появляется Федя.

Федя: Здоро́во, мужики!

Артур (в зал): Федин день рождения мы никогда не пропускаем, это закон. Хотя дружить с Федей было непросто.

Семён (в зал): Он резко взлетел.

Гриша (в зал): Ну чего, реально один из нас – настоящий космонавт по баблу.

Семён (в зал): Сложно найти общие темы, когда один покупает самолет настоящий, а другой – игрушечный, ребенку, да и тот может позволить себе только после зарплаты.

Федя (в зал): И тем и другим отчего-то стыдно смотреть друг другу в глаза. Но Федя, кстати, высокомерным не стал, даже после какой-то разборки на юбилее школы.

Артур: Помнишь, Сёма?

Семён: Ну чего вы. Ну перебрал я.

Саша: Ага, обвинил Федю в разграблении страны, хотя он был обычным предпринимателем.

Федя: На трубе не сидел.

Семён: Но чист перед законом, конечно, не был.

Гриша: Сём, да если ты дышишь, ты уже