Мои идеологические диверсии (во времена от Горбачева до Путина) - Александр Александрович Годлевский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
По поводу указанного грубого нарушения закона со стороны ногинского горпрокурора мною в прокуратуру Московской области была направлена жалоба, которая поступила туда 23.11.97 г. А уже 25.11.97 г. за N 25-р эта жалоба из Мособлпрокуратуры была направлена для рассмотрения ногинскому горпрокурору – то есть опять же тому должностному лицу, действия которого обжаловались. Ну не способна советская власть существовать без грубого попрания собственных законов! Ну плюют прокуроры на законы, за соблюдением которых по Конституции РФ они обязаны осуществлять прокурорский надзор, в том числе и на Федеральный закон «О прокуратуре РФ»! Что тут поделать – в таком государстве живем!..
Вообще-то действия и врачей НРПБ-25, и Ногинского горпрокурора Ильина Ф.И., и должностных лиц прокуратуры Московской области, грубо нарушивших закон, что повлекло существенное нарушение прав и охраняемых законом интересов граждан, квалифицируются по ст. 285 УК РФ как злоупотребление должностными полномочиями. Обращаю внимание, что медицинские работники, в том числе и врачи-психиатры, при совершений некоторых действий, влекущих возникновение или изменение юридических прав и обязанностей граждан (такие, как выдача справок, госпитализация, установление диспансерного наблюдения и других), тоже выступают как должностные лица и могут нести уголовную ответственность за должностные преступления. Человеку, стоящему в дурдоме на учете, запрещено даже иметь водительское удостоверение на право управления автомобилем, не говоря уже о многих других ограничениях.
И находятся же еще среди западных политологов наивные люди, сомневающиеся, когда им говорят, что нынешний режим, который они по недоумию считают демократическим, основан в принципе на таком же преступном попрании собственных законов, как и коммунистический. Можно писать заявления о возбуждении уголовных дел, можно жалобы на действия должностных лиц подавать с суд, но в этом государстве беззаконие носит такой всеобщий характер, что, как говорится, на всякий чих не наздравкуешься.
Во всяком случае, меня прежде всего интересовали документальные доказательства того, что и сейчас за мной установлено диспансерное наблюдение, или, попросту говоря, что я стою в психушке на учете. И такое доказательство в конце января 98-го я получил по почте из прокуратуры. Официальным ответом от 16.01.98 г. за N 397ж-98 ногинский прокурор Ильин Ф.И. сообщил мне, что действия сотрудников райпсихбольницы N 25 по установлению за мной диспансерного наблюдения правомерны. По поводу моей жалобы в Мособлпрокуратуру на его действия, пересланной на рассмотрение ему же, прокурор сообщил, что он переслал мое заявление не органу или должностному лицу, а в психбольницу медицинским работникам.
Отмечу прежде всего, что ногинский прокурор Ильин, дабы прикрыть собственное беззаконие, начал «косить под дурачка» – делать вид, что он не понимает, что психбольница является органом здравоохранения, а главврач Куров В. А., которому было переслано мое заявление по поводу действий райпсихбольницы, как раз и есть должностное лицо, возглавляющее этот самый орган. Ну да это мелочь.
Главное в другом. Та же самая статья 10 Федерального закона «О прокуратуре РФ» устанавливает, что ответ прокуратуры должен быть мотивирован. То есть в моем случае прокурор Ильин был обязан указать в ответе основания, необходимые для установления за мной диспансерного наблюдения. А в соответствии со ст. 27 Закона РФ «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании» такими основаниями являются обстоятельства, свидетельствующие о том, что я страдаю хроническим и затяжным психическим расстройством с тяжелыми стойкими или часто обостряющимися болезненными проявлениями. Однако в нарушение требований ст. 10 ФЗ «О прокуратуре РФ» ответ не был мотивирован, и каких-либо предусмотренных законом оснований для установления за мной диспансерного наблюдения в нем не приведено, что свидетельствует об их полном отсутствии – иначе прокуратура хоть на что-нибудь да сослалась бы.
Люди, хорошо знающие советский режим, не дадут соврать, что чиновники для прикрытия своего беззакония обычно используют любые отговорки, пусть даже самые абсурдные. Так, ногинский горпрокурор в ответе мне по поводу незаконной пересылки моего заявления в НРПБ-25, как уже говорилось, «закосил под дурака». Но относительно правомерности установления за мной диспансерного наблюдения даже таких абсурдных ссылок на что-либо у него не нашлось.
Осуществляя надзор за соблюдением законов, прокуратура обязана принимать меры к устранению всяческих их нарушений. В моем случае прокурор был обязан принять меры прокурорского реагирования к устранению грубого нарушения требований ст. 27 Закона РФ «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании», но не сделал этого, в результате чего, опять же, оказались существенно нарушены мои права и охраняемые законом интересы. А это означает, что ногинский городской прокурор Ильин Ф.И. совершил еще одно деяние, подходящее под признаки ст. 285 УК РФ.
В опубликованной в «Континенте» N 93 статье я писал, что главной и единственной причиной произвола в советском государстве являлось и является безволие общества, его неспособность заставить государство соблюдать права граждан, гарантированные официально действующими законами. Государство не может и не хочет придерживаться в своей деятельности принципа законности, а общество не в силах принудить его это сделать. Все остальные причины произвола малосущественные и придуманы для того, чтобы замаскировать эту главную.
Одной из таких остальных причин служит миф о несовершенстве наших законов как о первопричине произвола: наше общество-де такое же, как и все другие в демократических странах, вот только законы у нас плохие – надо их усовершенствовать и все будет хорошо. Особо широкое распространение этот миф получил в перестроечные времена, когда он служил правовым теоретическим фундаментом перестройки и демократизации. Может, действующее законодательство и не является верхом совершенства, но если бы оно неуклонно государством соблюдалось, то вполне защищало бы граждан от беззаконий госчиновников.
Гарантией реализации на практике принципа законности служит неотвратимость ответственности за нарушение чиновниками установленных законом прав и свобод граждан. Поэтому для придания мифу о несовершенстве законов видимости реальности ссылаются в подтверждение на невозможность применения конкретных норм закона, устанавливающих ответственность чиновников за преступления. Так, зачастую по поводу ст. 285 УК РФ, устанавливающей уголовную ответственность за злоупотребления должностными полномочиями (в УК РСФСР 1960 г. ей соответствовала ст. 170), многие, в том числе и признавшие эту власть известные правозащитники, обычно утверждают, будто статья эта «мертворожденная», поскольку для предусмотренного ею состава
