Ультиматум Борна (пер. П. В. Рубцов) - Роберт Ладлэм

На другой стороне улицы собралась толпа, наблюдавшая за спором несговорчивого водителя и разъяренного полицейского: когда водитель в сердцах стукнул кулаком по капоту машины, в толпе зааплодировали.

– Американцы иногда выглядят глуповатыми, – пробормотал молодой преподаватель.

– Да, иногда складывается такое впечатление... – усмехнулся Борн.

– Пошли, – сказал Бенджамин. – Я говорил, что ситуация в этом занятии нетипичная, но мне возразили, что главное – выработать определенный стереотип поведения.

– Ну и как же растолковать курсанту, что он может спорить с преподавателем, или внушить человеку, что он может публично подвергнуть критике члена Политбюро? Ведь это представляется здесь по меньшей мере странным поведением...

– Не надо толочь воду в ступе. Арчи.

– О'кей, юный Ленин, – сказал Джейсон. – Где твое калифорнийское спокойствие?

– Растерял на ваших отличных дорогах.

– Давай к делу. Мне надо изучить карты.

– Организуем. А также дадим текст правил внутреннего распорядка в секторах.

Они сидели в конференц-зале штаба; большой квадратный стол был завален картами «новгородского» комплекса. Увиденное плохо укладывалось в голове Борна: даже после четырех часов внимательного изучения карт он время от времени удивленно покачивал головой. Расположенные вдоль Волхова секторы для подготовки агентов были устроены более сложно и занимали большую территорию, чем ему казалось раньше. Мимолетное упоминание Бенджамина о «целых городах» не было преувеличением. Уменьшенные копии поселков и городов – от Средиземноморья до Атлантики и от Балтики до Ботнического залива – все это было представлено на картах вдобавок к площадям, которые занимал американский лагерь. И все это помещалось на площади в тридцать миль по берегам реки и на три-пять миль в глубину.

– Египет, Израиль, Италия, – перечислял Джейсон, обходя вокруг стола и рассматривая карты. – Греция, Португалия, Испания, Франция, Соединенное Королевство... – Он дошел до угла, но Бенджамин перебил его, устало откинувшись на спинку стула:

– Германия, Нидерланды и скандинавские страны. В большинстве секторов сделаны мини-варианты двух разных стран – обычно таких, у которых общие границы, сходство культур, а иногда просто из экономии места. Здесь девять секторов, в которых представлены те страны, которые важны для нас по стратегическим соображениям.

– Значит, следующий туннель ведет в «Великобританию»?

– Да. А потом туннели «Франции», «Испании» и «Португалии»; затем переходим на другую сторону Средиземного моря и попадаем в «Египет» и «Израиль»...

– Ясно, – не дал ему договорить Джейсон. – Вы передали на КПП приказ пропускать людей с документами, похищенными Карлосом?

– Нет.

– Какого черта? – воскликнул Борн.

– Это уже сделал Крупкин.

– Как максимально быстро можно попасть в другой сектор, если это понадобится?

– А вы готовы подчиняться правилам поведения в секторах?

– Готов. Карты мне больше ничего не скажут...

– О'кей. – Бенджамин достал из кармана маленький черный предмет размером с кредитную карточку, но несколько толще. Он бросил его Джейсону: Борн поймал его на лету и принялся рассматривать. – Это ваш пропуск. Если его теряют или просто забывают где-нибудь, об этом необходимо сразу же доложить.

– Как он работает?

– Все компьютеризовано и закодировано. На всех КПП есть специальное устройство, пройти которое можно только благодаря этому пропуску. Причем отмечается, что вы получили разрешение от вышестоящего начальства.

– Весьма неплохо для отсталых марксистов.

– Такие игрушки применяются во всех гостиницах Лос-Анджелеса уже года четыре... Теперь дальше...

– Вы о «правилах поведения»?

– Крупкин называет это мерами предосторожности – как для нас, так и для вас. Мне кажется, он не надеется, что вы останетесь в живых. И если это так, вы исчезнете бесследно.

– Не очень приятно, но реалистично.

– Он вам симпатизирует, Борн... то есть Арчи.

– Продолжайте...

– Для начальства вы – сотрудник Управления генерального инспектора в Москве, американец, который должен проверить, возможна ли утечка информации на Запад из «Новгорода». Вам должны предоставить все, включая оружие, не вступая с вами в контакт. Я буду вашим связным.

– Весьма признателен.

– Не торопитесь благодарить, – сказал Бенджамин. – Я буду вашей тенью.

– Мне это не подходит.

– Это обязательное условие.

– Но мне это не подходит.

– Почему же?

– Потому что это меня свяжет... И, кроме того, если мне суждено выбраться отсюда, я хочу, чтобы мать некоего Бенджамина нашла его в Москве живым и здоровым.

Взгляд молодого русского выражал внутреннюю боль.

– Думаете, что вы в силах помочь нам?

– Я в этом уверен... Но и ты должен помочь мне. Прими мои условия, Бенджамин...

– Странный вы человек...

– Пустое... Сейчас я просто голодный человек. Где мы можем перекусить? Еще мне нужен бинт... Недавно меня зацепило, и сегодня плечи и шея дали знать об этом. – Джейсон снял пиджак – рубашка была в крови.

– О черт! Я вызову врача...

– Не надо. Тут достаточно мало-мальски разбираться в медицине. Так проще, Бен.

– О'кей. Арчи. Тут есть помещения для офицеров-инспекторов. Они на спецобслуживании. Я вызову медсестру из санчасти.

– Это не главное. Я сказал, что голоден и не совсем в порядке, но волнует меня другое.

– Не беспокойтесь, – сказал Бенджамин. – Если произойдет что-то из ряда вон, нам дадут знать. Я убираю карты...

Все произошло в 00.02, сразу после смены часовых, в самое темное время ночи. Резкий телефонный звонок заставил Бенджамина подскочить с кровати. Он бросился к аппарату.

– Слушаю!.. Где? Когда? – Он бросил трубку и повернулся к Борну. Карты «Новгорода» снова появились на столе. – Невероятно! В испанском туннеле убиты два охранника, а на берегу в пятидесяти ярдах от КПП обнаружен труп офицера, убитого выстрелом в горло. Видеокамера в туннеле зафиксировала неизвестного со спортивной сумкой. Он был в форме охранника!

– Что еще? – спросил Дельта.

– Вы все-таки были правы. На той стороне реки обнаружен труп колхозника, при нем нашли обрывки документов. С одного из убитых охранников снята форма... Как же это удалось сделать?

– Работа профессионала – ничего не скажешь, – протянул Борн, разворачивая карту испанского сектора. – Шакал, должно быть, послал своего человека с фальшивыми документами и вслед за ним появился сам в роли этакого раненого офицера КГБ, который, превозмогая боль, бросился на подмогу охране... Я уже объяснял тебе, Бен. Прощупывай, пробуй, создавай панику и находи проход – вот сценарий, по которому разворачиваются события. Заполучить форму – легче легкого, и в суматохе он проскользнул в туннель.

– Но ведь был приказ всем КПП отслеживать людей с этими документами.

– Как в Кубинке, – произнес Джейсон, изучая карту.

– Вы об арсенале, упомянутом в выпуске новостей?

– Именно. Похоже, как и в Кубинке, у Карлоса здесь есть свой человек. И этот человек располагает достаточной властью, чтобы отдать приказ привести любого, кто проникнет в туннель, к нему и только потом поднимать тревогу и информировать штаб.

– Возможно, так и было, – согласился молодой преподаватель. – Докладывать в штаб о ложной тревоге никому не хочется, так как это чревато неприятностями и, как вы выражаетесь, может прибавить ненужной суеты.

– Один неглупый человек в Париже, – сказал Борн, – объяснил мне, что боязнь «неприятностей» – слабое место КГБ. Похоже, это тот самый случай?

– Да, эта боязнь «неприятностей» по десятибалльной шкале доходит до восьми баллов, – ответил Бенджамин. – Кто же этот человек Шакала? Шакал не был здесь более тридцати лет!

– Если бы у нас была пара часов и несколько компьютеров, мы могли бы проанализировать несколько сотен личных дел и узнать имена вероятных пособников Шакала... Но у нас нет времени. Кроме того, зная Шакала, я думаю, что теперь это уже неважно.

– Как это неважно? Мне кажется, что это чертовски важно! – заорал русский. – Речь идет о предательстве, мы должны знать, кто этот человек!

– Я думаю, это скоро выяснится... Это вопрос техники, Бен. Сейчас главное, что Шакал здесь! Надо идти... Ты должен достать все, что мне нужно.

– О'кей. Меня для этого и назначили...

– А потом ты исчезнешь! И никаких возражений на этот раз!

– Не выйдет, Хосе.

– Опять в тебе заговорила Калифорния?

– Да, я так сказал.

– Тогда маме юного Бенджамина останется только оплакивать своего сына.

– Пусть так!

– Пусть?.. Как ты можешь?

– Не знаю. По-моему, это правильно.

– Заткнись! Надо идти...

Глава 41

Ильич Рамирес Санчес дважды щелкнул пальцами, поднимаясь по ступенькам в церквушку на «мадридской» Пасео-дель-Прадо. Из-за колонны с каннелюрами вышел плотный мужчина лет шестидесяти: его фигура высвечивалась отблесками тусклого уличного фонаря.