Не та профессия. Тетрология (СИ) - Афанасьев Семён

– В Магрибе почти не бывал, так, в пару портов заходил один в молодости, – осторожно кивнул собеседник.

– Ха, ты же мой старый! – развеселился Бехроз. – Интересно, что ты запоёшь о возрасте в мои годы…

– Если доживу до них, – хохотнул Атарбай. – В наше неспокойное время ни в чём нельзя быть уверенным до конца.

– Согласен, – со вздохом кивнул белуджи. – Но времена всегда такие, уж поверь старику. Пока закипает, – старик кивнул на лоток с песком и джезву, – пока будет настаиваться, рассказывай, что за дело.

– У меня их сразу два, – устроился поудобнее за маленьким столиком здоровяк. – Вначале вопрос. Бехроз‑аға, подскажите незнакомому с вашими местами… А в Белуджистане и сейчас можно нанять чабанов на один‑два сезона? Или это просто слухи? Я немного знаю о вашем народе, но слышал, что вы тоже кочуете, как и мы. Наши старики говорили, вроде бы, вам можно было раньше доверить стада на выпас?

– Знаешь, как нас называли соседи раньше? – искренне рассмеялся в ответ на такой вопрос Бехроз.

– Разбойники пустыни? – задумчиво свёл брови вместе Атарбай. – Извините, если обидел.

– Да, было и такое название. – Дробно похихикал старик. – Это отчасти и есть ответ на твой вопрос, но не весь. Что ты знаешь о делении внутри нашего народа?

– Ровным счётом ничего, – искренне приложил ладонь к груди Атарбай. – Расскажете?

– У нас есть подобие каст, как в Хинде, – кивнул Старшина. – Хакемзат, белуджи, шахри и голам. Соответственно, вожди, кочевники, земледельцы и рабы. Мы все говорим на одном языке, но каждая из каст имеет свои привычки. Вот раньше можно было взять взаймы рабов, за часть прироста стада, чтоб они выпасли твой скот. Сейчас времена чуть иные, и я не знаю родов, которые бы сдавали в найм своих работников: рабочих рук самим не хватает.

– Жаль, – коротко подосадовал здоровяк.

– Погоди, не торопись… куда вы молодые вечно торопитесь, – старик извлёк откуда‑то медную ложку на очень длинной ручке и помешал содержимое джезвы. – Хорошо пасти умеют белуджи; те из, нас, кто кочует. Но шахри вечно не хватает земли. И если бы нашёлся народ, который, скажем, сезонов на десять дал свою пахотную землю в аренду нашим земледельцам, – Бехроз многозначительно посмотрел на гостя, – то часть шахри могла бы, за отдельную плату, выпасти и скот. Кстати, в отличие от самих белуджи, шахри никуда не сбегут до окончания срока аренды: земледел от своего надела никуда не денется. А у нас пахотных земель мало, в сравнении с вашей вотчиной тут – так и вообще нет.

– А у нас осталось мало народа, земледелие нам вообще неинтересно, а земли хватает, – задумчиво протянул брат дочери Хана, поднимая взгляд с джезвы на старика.

– О чём и говорю, – пожал плечами Бехроз. – Правда, такое соглашение должно заключаться между вождями, а у вас… – старик не закончил.

В городе все знали, что Хана у туркан сейчас нет.

– У нас Хан не только по наследству, его иногда ещё и выбирают, – серьёзно ответил Атарбай. – В принципе, в истории были примеры, когда на белую кошму выбирали даже женщину. Да и нынешних полномочий сестры вполне может хватить для того, чтоб на несколько сезонов такой договор заключить.

Старшина многозначительно поиграл бровями, снял джезву с песка и разлил содержимое по двум маленьким чашечкам:

– Предлагаю тебе обсудить это вначале с твоей сестрой. Мы с тобой явно не те фигуры, чтоб решать подобное.

– Не спорю, – кивнул гость, поднимая чашечку двумя руками. – Второй вопрос. Бехроз‑аға, а если нам понадобится посетить Гуджарат, мы могли бы встретиться по пути с кем‑то из ваших, как раз обсудить вопросы привлечения ваших людей к нам на территории? Дорога же всё равно через Белуджистан; можем заехать, к кому скажете.

– Чтоб не откладывать в долгий ящик? – задумался старик.

В принципе, туркан местами припекало. Старшина это понимал не хуже других. Стада у них были тучные, рабочих рук не хватало, а у Семьи Хана эта нехватка рук наверняка была больше, чем у других, по вполне понятным причинам.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Будучи чужими в этих местах, сами туркан, тем не менее, за короткое время заработали репутацию достаточно надёжных партнёров и вполне достойных соседей. Если бы Бехроз знал это слово, он бы сказал «адекватных».

Попробовать в любом случае было можно.

– Давай сделаем так, – решился старик, отпивая из своей чашки. – Ты поговори с сестрой, а ко мне через два дня приедут земляки. Кое‑кто из них будет вскоре ехать обратно. Если вы между собой решите, и твоя сестра Тамгой Султана решение подтвердит, этот наш человек буквально через неделю передаст всё нашим.

– И тогда, когда мы пойдём в Гуджарат, мы сможем по пути завернуть к вам? – продолжил мысль здоровяк.

Старшина молча кивнул.

– Бехроз‑аға, а если у нас не будет времени долго пребывать в гостях, – вспомнив что‑то, напрягся Атарбай. – Мы можем пригласить ваших вождей вместе прокатиться в Гуджарат? Всё за наш счёт, с вас только лошади, – улыбнулся здоровяк. – Чтоб было спокойнее, ваши вожди могут взять столько воинов, сколько сочтут необходимым.

– В принципе, всё возможно, – чуть удивился необычному вопросу старик. – Но это надо обсуждать не со мной. В принципе, на юге в это время тоже всегда есть, что делать… Только мы же не на лошадях кочуем! – спохватился белуджи. – На верблюдах в основном!

– Наверное, это не проблема? – полувопросительно предположил степняк. – В крайнем случае, мы можем взять запасных коней и поделиться с вами. В ханских табунах в этом году есть и излишек, и что соседям подарить…

– Ты только этого больше никому из наших не говори! – засмеялся Бехроз. – Потому что в обмен на ваших коней вас сопровождать несколько тысяч поедет! Всех табунов лишитесь!..

– То есть, если передадим вам коней, ваши с нами точно поедут? – уточнил степняк, подставляя свою чашку под наливаемую из джезвы вторую порцию. – До Гуджарата и обратно?

– Вне всякого сомнения, – весело ответил старик, – вне всякого сомнения.

Глава 4

К Старшине мясного ряда ходил не зря. Нормальный мужик; напоил настоящим кофе (сделанным путём нагрева содержимого джезвы на раскалённом песке); да ещё и с тростниковым сахаром…

Когда выхожу от него, чувствую в душе  ощущения, весьма близкие к эйфории. Признаться, давно так душевно здесь ни с кем не сиживал. Так‑то, посиделки случаются разные; но душа готова пуститься в пляс почему‑то именно сейчас.

На секунду даже приходит мысль: а не было ли каких‑нибудь «интересных» ингредиентов в составе того кофе или сахара? Тут же прислушиваюсь к личным ощущениям, подключаю кое‑что из разряда целителя, затем успокаиваюсь.

Всё в порядке. Кофе как кофе, сахар как сахар.

Видимо, просто душе давно не хватало именно такой атмосферы.

Сам Бехроз, будучи родом из белуджей, рассказал много интересного и об их народе, и о регионе, и о дороге через них в Гуджарат. Попутно, получилось договориться (пока, правда, лишь предварительно) и о сопровождении. За это придётся отдать часть коней Алтынай, но это на сегодня меньшее из зол, с учётом снятия всех рисков.

Попутно, кажется, я нащупал вариант решения нашей с Алтынай личной проблемы с выпасом её скота (тут же ловлю себя на том, что её проблемы воспринимаю как свои): вследствие гибели большей части родни, пасти стада стало некому.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

У самих кочевников это в потенциале очень большая проблема, так как конкретно Алтынай рискует попасть в зависимость от чьей‑нибудь недобросовестности. А какие тут могут царить нравы, я лично увидел на примере старого мудака Еркена.