Не та профессия. Тетрология (СИ) - Афанасьев Семён

Глава 2

– Да не секрет, в общем, – я закончил сверять текст. Увы, всё так и есть, как прочиталось в первый раз. – Помнишь, я говорил, что нам надо будет проехаться в Хинд? Забрать кое‑что из мощного современного оружия плюс, если получится, нам должны прислать ещё и здоровых мужчин в помощь?

– Помню, – сразу становится серьёзной Алтынай. – Не хотела напоминать. Чтоб не ставить тебя в неловкое положение, если там  что‑то изменилось.

– Ну вот, есть ответ от них… Ничего не изменилось, но они прибудут не в Мадрас, а в Гуджарат.

– И какая разница? – беззаботно отмахивается Алтынай. – Главное, что привезут… Чего злишься?

– Надо кое‑кому по жопе надавать, за небрежение науками старших… – бормочу. – Карту открой.

В наследство из Канцелярии Наместника нам достался (в обмен на неприкосновенность), помимо прочего, очень неплохой набор «реальных» карт региона. Сделанных пусть и по допотопной технологии, но на три головы превосходящих остальную подобную продукцию в Провинции, включая пергаменты Орды.

– Какую из них? – покладисто уточняет Алтынай, дисциплинировано бу хая себе на колени толстую папку из кожи.

– Которая с дорогами и посёлками. Там будет не один лист, поскольку расстояние большое.

– Есть. – Алтынай быстро отслюнявливает пальцем нужные листы и начинает их раскладывать прямо на полу.

– Вот теперь ты мне скажи, как Водительница Орды… Лично для нас с тобой, какая разница в маршрутах из Chennai и из Gujarat? – сам‑то я знаю ответ, но именно он мне и не нравится. – Когда будем везти груз из порта сюда?

– А я ведь никогда не бывала там, – бормочет Алтынай, совмещая отдельные листки и водя пальцем по их стыкам. – В расстоянии выигрываем как бы не месяц пути… м‑м‑м… если слушать твоих товарищей… А что тебе не нравится‑то?! – искренне удивляется она, поднимая глаза от карт через какое‑то время. – Твои друзья действительно советуют тебе нормальный вариант! А то, что хотел ты, вообще идёт по джунглям и по сплошным «белым пятнам» на нашей карте. Нет, так‑то я не сомневаюсь, что мы пройдём… наверное… – на самом деле, она с большим сомнением смотрит то на разложенные по полу листы, то на меня. – Но с какой целью ты накручиваешь пару сотен лишних переходов, удлиняя дорогу на месяцы?! Когда собираешься получать груз через Мадрас?

– Вот жаль, что у вас политических карт нет, – сетую. – И на твоих картах не видно, какой народ где живёт, какой наместник где правит и какая обстановка в каком порту.

– А ты что, это всё знаешь, что ли? – хмыкает Алтынай, отправляя карты обратно в папку и забрасывая её на стол.

– А я общаюсь с Иосифом. И ничего не скажу о Мадрасе, врать не буду… о нём информации ноль. Но я точно знаю, чего в Мадрасе нет , а в Гуджарате – есть .

Алтынай вопросительно поднимает бровь, и я делюсь своими опасениями:

– В Гуджарате наверняка есть остатки администрации Султана, ещё со старых времён. Оседлых туркан, которые, формально, сейчас к Метрополии не относятся никак, но фактически могут… много чего могут. Работая на нынешний независимый Гуджарат, они вполне могут поддерживать связь и с Султанатом. Выполняя команды, в том числе, из Метрополии.

– И‑и‑и?.. – Алтынай чуть насмешливо смотрит на меня.

– Ты, что, не понимаешь? – удивлённо спрашиваю в ответ.

– Местами, – деликатно улыбается она, не отводя взгляда. – Пока не понимаю, чего именно ты боишься.

– Оружие мы берём, чтоб здесь защищать свою точку зрения, расходящуюся с таковой у Дворца Султана, – вздохнув, начинаю перечислять свои опасения, прямо называя все вещи своими именами. – Потенциально, в Метрополии могут узнать, что мы пытаемся усилиться, это раз. Второе. Могут помешать как при разгрузке, так и при транспортировке. Третье. Я не знаю степень влияния Султана там , но меня учили: всё, что может быть истолковано, как угроза…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– … является угрозой до тех пор, пока не доказано обратное, – перебивая меня, заканчивает мысль Алтынай, закатывая глаза. – Вот ты зануда… Но сейчас именно тот случай, когда твои друзья, как и ты, не зная обстановки, полностью правы. А ты не прав. – Она безмятежно улыбается. – Мне кажется, ты не до конца разобрался в родне, я сейчас о тюрках.

– Вообще не разбирался, – аккуратно обозначаю, теперь уже вопросительно глядя на неё. – Просвети?!

– Во‑первых, ты путаешь два Султаната. Разнесённые как во времени, так и на сотни переходов расстояния.

Алтынай приподнимается с лежака, заново извлекает пачку карт из папки на столе и начинает выкладывать из отдельных листков «сложный пасьянс» (в котором я через какое‑то время начинаю узнавать очертания региона).

– Вот смотри… – она тычет пальцем в точку на крайнем левом листе. – Это твой Ахмадабад, которого ты так опасаешься. Вот – порты и побережье Гуджарата, куда тебя приглашают твои друзья. Во‑о‑от маршрут от нас туда, – её ноготь отчёркивает ещё одну линию. – Какой народ живёт по пути?

– Да хрен его знает! – в сердцах говорю, что думаю. – Понятия не имею!

– А между тем, это Белуджистан, – задумчиво роняет Алтынай, заставляя меня икнуть и снова фокусируясь взглядом на карте. – Вот именно сейчас до самого Гуджарата, если от нас, почти весь путь идёт через Белуджистан. И ещё один момент… Какой султанат изначально был в Ахмадабаде? – Она насмешливо смотрит на меня.

– Э‑э‑э… М‑м‑м… Не в курсе, – признаюсь честно и растерянно, искренне удивляясь глубине её познаний.

История этого мира порой очень сильно расходится с тем, а я и там не знал ничего толком о Севере Индии, поскольку никогда южнее Пакистана не бывал .

– Ямин ад‑Даула ва Амин ал‑Милла ва Низам‑ад‑Дин ва Насир ал‑Хакк Абу‑л‑Касим Махмуд ибн Сёбук‑тегин, – смеётся Алтынай, абсолютно спокойно выговаривая напамять незнакомое мне имя. – Ну, Махмуд Газневи, если короче.

– О, это имя я знаю! – радуюсь совпадению двух историй, тщетно пытаясь припомнить, что именно за этим именем стоит.

– Вот он основал Султанат в сегодняшнем Гуджарате. А ты опасаешься туркан в бывшем Делийском Султанате, который создал К Т О ? – откровенно веселится Алтынай, отчёркивая ногтем совсем другой район карты (вообще на другом листе).

– Хромой Тимур же? – бухаю наугад, хотя там  это был точно не он.

– Не‑е‑ет, – чуть досадливо качает головой она. – Не он, хотя близко… Его пра‑правнук, сын Миран‑шаха. Скажем, тоже родом из Самарканда. Но это не главное…

– Да чтоб я так Миран‑шаха знал… – бормочу. – Впервые слышу… А что важно? – ухватываюсь за её последние слова.

– А важен язык, – снова улыбается Алтынай. – На каком языке велось делопроизводство в Делийском Султанате? Соответственно, потомков кого именно  ты так опасаешься? И боишься, что они могут помешать от имени Метрополии?

В ответ только и могу что широко раскрыть глаза и лязгнуть зубами.

– Я уже поняла, что в родне ты не силён… Сhigʽatoy tili , он же Сhigʽatoy Turkī , – продолжает веселиться Алтынай.

– Что за зверь? – вовсе не притворяюсь, поскольку настолько глубоко в местный фундаментал мои поверхностные прикладные знания даже там  не заходили.

– А вот мы сейчас с тобой на нём говорим, – Алтынай чуть меняет фонетику и грамматику, переходя на какой‑то очень близкий диалект, который, что называется, «можно пощупать руками». – Вот это он и есть, во всей своей красе.

– О, родня?! – в очередной раз за сегодня, неподдельно удивляюсь. – Я всё понимаю, что ты говоришь! Произношение чуть смешное, но грамматически…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

У меня вертится на языке слово «фонетика», но сейчас оно однозначно понято не будет.

– Родня, – смеётся она, кивая. – Причём достаточно близкая. Гораздо ближе к нам, чем к сегодняшнему двору Султана. Я, конечно, не уверена, что именно мне прямо розовыми лепестками бы путь усыпали, но уж всяко попытались бы договориться перед тем, как что‑то сообщать в Метрополию. Обо мне и моих людях.