Прелюдия: Империя - Юрий Ижевчанин

Через пару дней после того, как Атар обосновался на рубеже Ликангса, к нему в шатер пришла депутация от хирринских добровольцев, местных дворян и его собственных командиров.

— Твое высочество, армия отдохнула после перехода. Воины рвутся в бой. Разведчики, как мы слышали, сообщили, что вокруг серьезных отрядов врага нет, а близлежащие городки и крепости плохо укреплены и плохо защищены. Веди нас в бой. Мы покажем этим шжи, как гробы посылать.

— Я должен вас предупредить, — возразил принц Атар, — что Лян Жугэ — коварнейший и опытнейший противник. Он наверняка предвидел, что наши люди рвутся в бой, и подготовил вам адские сюрпризы.

— Смелого стрела боится. Мы будем соблюдать разумную осторожность. Если ты, принц, опасаешься вести нас в бой, то я сам готов повести войско и отбить город Арклитай. — заявил имперский граф Срин Тростэу, племянник князя Ликангса и, возможно, последний оставшийся в живых из его семейства.

— Ну что же, граф. Я даю тебе пятнадцать тысяч воинов и подтверди свои слова делом. Но знай, что, если ты потерпишь поражение и потеряешь армию, лучше сам кончай с собой. Я тебя казню за дерзость и глупость. Все слышали эти слова? — резко завершил принц.

А когда граф ушел, принц оставил в лагере больных воинов, велел им разжигать костры и бить в барабаны, и сам двинулся вслед за графом. Терять войско не хотелось, а вот дурака и смутьяна было не жалко.

Когда граф подошел к городу, он легко снял охрану ворот и прорвался в город. Вышедшие на улицу жители, вид которых вызывал жалость и брезгливость, приветствовали избавителя от тирании шжи и кричали, чтобы принц быстрее мчался на центральную площадь. Там во дворце наместника содержатся члены княжеского семейства. Войско втянулось в город и помчалось на центральную площадь. Отдельные мародеры сунулись в дома, но никто на них не обращал внимания. А в домах их быстренько и по-тихому прикончили спрятанные солдаты шжи, которые держали в заложниках членов семей горожан, чтобы те не говорили лишнего.

Подойдя к дворцу, Срин Тростэу услышал крики: "Спасите! Нас убивают!" Он узнал голоса своих сестер. Не помня себя, граф бросился во дворец и пал на его пороге, утыканный стрелами, как еж. Одновременно из домов начали лететь стрелы в воинов. А отряд, оставленный охранять ворота, атаковали шжи, сидевшие в засаде. Но тут появился отряд принца Атара, разогнал атакующих шжи и позволил воинам выйти из города, прежде чем в другие ворота зашли основные силы Жугэ.

Подводя итоги сражения, принц сказал:

— Мы потеряли две тысячи человек. Зато теперь вы на своей шкуре убедились, с каким противником имеем дело. А опыт в данном случае — самое важное.

На следующий день Жугэ прислал в лагерь принца трупы и графа Тростэу, и всех членов семьи князя, с письмом сожаления, что он был вынужден убить пленников, дабы их не освободили в ходе штурма города. Атар похоронил княжеские останки с честью. А царь всех шжи Чжан сын Лана заявил, что назначит нового князя Ликангса сам и с этой целью самолично прибудет в княжество. Услышав об этом, Жугэ заявил, что он не желает быть князем, поскольку твердо решил после этой войны уйти в монастырь и замаливать свои тяжкие грехи. Возраст Жугэ — 80 лет — не был в этом мире возрастом дряхлости: средняя продолжительность жизни в нормальных условиях за столетия безжалостного отбора и тренировки в ходе создания Сверхлюдей увеличилась до 90 лет. Но Жугэ сразу же сделал своим заместителем своего старшего сына и стало ясно, чью кандидатуру продиктует Жугэ царю. А насчет монастыря все, знающие Жугэ, были уверены, что тот поступит именно так, как сказал.

После неудачного штурма города принц разведал новое место для лагеря и ночью увел свое войско, оставив нескольких рабов с приказом отбивать время и поддерживать огни. Когда принц отошел на несколько верст, сзади вспыхнуло зарево. Чудом спасшийся раб сообщил, что через пару часов после ухода принца на лагерь напали воины Жугэ. Принц считал, что он взял моральный реванш, и сожалел лишь, что не подождал возле лагеря, чтобы напасть на неудачливых нападавших.

Реванш Жугэ не отстоял очень далеко по времени. Примерно месяц вылазки удавались принцу, он перехватил несколько обозов. Войско его рвалось в бой. И тут он узнал, что в столице Ликангса вспыхнуло восстание. Рассчитав, что Жугэ завтра же уйдет из лагеря, принц этой же ночью отдал приказ атаковать лагерь Жугэ. Но Жугэ, в свою очередь, рассчитал действие принца и разделил свое войско на две части. Одна атаковала атакующих, а другая тем временем взяла и разграбила их лагерь. Основательно потрепав войско принца, который сам получил легкую рану в этом бою, Жугэ ушел подавлять восстание, что и проделал со всей возможной основательностью и жестокостью. А принц, утешив себя изречением: "Победы и поражения — обычное дело воина", перенес, воспользовавшись случаем, свой лагерь на более благоприятное место уже в княжеств Ликангс. Так что теперь Жугэ не мог утверждать, что полностью захватил княжество.

В таких мелких стычках проходили месяц за месяцем. Принц был даже благодарен Жугэ за жестокое, но основательное военное обучение, которое он ему устроил. Но ясно было, что близится решающий день войны и на этом фронте. Поскольку принц уже научился чуять ловушки Жугэ, Жугэ должен был, если его репутация соответствует истине, подготовить нечто новое и решить кампанию одним ударом.

Урс месяц за месяцем проходил покаяние. Раз в две недели его исповедовал сам настоятель, заставляя его рассказывать все больше и больше о взглядах, обычаях и верованиях Желтых. Через полтора месяца покаяние было чуть смягчено: свет оставляли также на время еды и еду стали давать каждый день. Урса даже сводили в баню и сменили ему рясу. Судя по всему, настоятель был им доволен.

Но однажды в темноте вдруг женский голос запел песенку о солнце, красотах и радостях мира, о Божьей благодати, их осеняющей.

Песнь ангела-художницы

На бархате неба, ночною порою

Жемчужные звезды горят.

Сияют, и вместе с янтарной луною

В озера и реки глядят.

Бесшумные рыбы там в водах глубоких

В таинственном танце скользят.

Над ними в воздушных, прозрачных потоках

Поющие птицы летят.

И шепчут деревья, сплетаясь ветвями.

И волны им плещут в ответ.

Сады в изобилии блещут цветами.

Встает над землею рассвет.

Оранжевый солнечный диск, просыпаясь,

Обходит владенья свои.

И трелью волшебной в лесах заливаясь,

Поют на заре соловьи.

Там радуга в небе, трава под ногами,