Святослав Великий и Владимир Красно Солнышко. Языческие боги против Крещения - Виктор Поротников

Со вчерашнего вечера у Блуда довольно блестят глаза, боярин ходит чуть не в припрыжку. Наконец приехал князь Борис, скоро можно и самому уезжать. Душа давно просится к своему любимцу в Новгород. Скучно в Ростове, тошно…

С Борисом явилось большое количество всякого народа, все больше священники. Блуд усмехнулся: решили и Ростов крестить? Ну пусть попробуют. Он не горел желанием помогать молодому князю и его людям. Принял хорошо, все же радовался скорому избавлению от нежеланной власти, угостил как только мог.

Но это было вчера, а сегодня с утра, стоило гостям начать разговоры о вере с горожанами, как появилось недовольство, того и гляди вон попросят. Блуд поспешил к молодому князю, сказать, чтоб урезонил своих людей. В Ростове нельзя торопиться, это не Киев и даже не Новгород, здесь чужих мало, потому за прежнюю веру держатся крепко, сразу не переломить. А начнут наскоком или силой, то как бы самим не пришлось удирать.

Священник, что прибыл с Борисом, смотрел на воеводу насмешливо, потом не сдержался:

– Экие вы тут все пугливые! Мы же не с оружием пришли, а с верой.

Блуд сокрушенно помотал головой:

– Да в том и дело, что тут своя вера, вернее, та, которая была у дедов и прадедов. И менять ее на ромейскую меряне не собираются. Нельзя их торопить, хуже будет.

Разговор получился неприятный, Блуду сказано, что он и сам в Ростове о Христе забыл, что стал точно поганый. Воевода обиделся и решил больше не помогать совсем. Значит, надо спешно уезжать. Князь Борис не задерживал. Блуд покидал город с облегчением и обидой одновременно, хорошо понимая, что все, чего они добились с Ярославом, пойдет прахом.

– Эх, только бы Ярославль не порушили в запале! Град хороший вышел.

И Ростов Блуду тоже было жаль, и в него вложено много сил. Но поделать ничего не мог. Боярыня осталась в Ростове, как и говорила, ей совсем не хотелось в холодный северный Новгород. Никакие слова, что это не так далеко, как кажется, не помогали, да Блуд особо и не старался.

На следующий день воевода уже ехал в далекий Новгород к его любимому сыну Рогнеды князю Ярославу. Блуд чувствовал, что еще долго будет нужен своему подопечному, а самого князя ждет большое будущее. И был прав.

А князь Ярослав вдруг собрался жениться! На той девчонке, которую спас по дороге в Новгород. Она оказалась боярской дочерью, хотя и не самых видных бояр, но вполне родовитых. Крестили ее Анной, а домашние звали по-прежнему Ладиславой, Ладушкой. Были у Лады синие лукавые глаза, веселый нрав и звонкий заливистый смех. Сердце князя оказалось сражено, да и жениться самое время. Но Ярослав ждал приезда Блуда. Само по себе это было вызовом князю Владимиру, жениться, не посоветовавшись и даже не предупредив? Коснятин, заметивший внимание, какое оказывает Ладиславе новгородский князь, спешно сообщил о том в Киев.

О том, кто такая Анна, Ярослав узнал довольно скоро. Ее отец боярин Илия явился к молодому князю с благодарностью за спасение двух дочерей, ездивших к тетке в Вышгород и на обратном пути попавших в засаду разбойников. Только глянув на рыжие кудри и синие глаза Илии, Ярослав понял, чью дочь спасал.

Ночью ему снились веселые очи и румяные щечки боярышни. Осторожно поинтересовался, кто таков этот боярин, чем занимается. Оказалось вполне подходяще – возил для дружины и ополчения хороших коней от самой Хвалиссы. Это дало повод Ярославу еще раз повидаться с Илией, и не просто повидаться, а явиться к боярину на двор – вроде подбирать лошадей. Князь и сам себе не сознавался, что ему очень хочется еще раз увидеть лукавые синие глаза и рыжеватый завиток у нежного ушка. Не получилось: негоже боярышне выходить к гостям, даже если это князь. Отцу бы сообразить, ради кого на дворе такой гость, но не сразу понял, вернее, поверил не сразу…

Прошла неделя, пока Ярослав случайно не столкнулся с семьей Илии на Торге. Рядом с боярином выступала его дородная супруга, сзади сын и такая же пышнотелая невестка в малым дитем на руках. А следом две смешливые красавицы – постарше и та самая синеглазка. Завидев князя Илия отвесил низкий поклон, он успел проникнуться уважением к молодому, но очень толковому, по его разумению, Владимировичу. Склонились и домочадцы.

Разговор был совсем коротким, Ярослав лишь поинтересовался делами. Когда князь отошел подальше, боярыня со всей силы толкнула мужа в бок:

– Видал?!

– А? – не понял тот, крутя головой.

– Да не туда смотришь, дурень! Видал, как князь на Ладушку глазел?!

– Чего?! – возмутился благоразумный Илия.

– Да тише ты! – зашипела его супруга, как гусыня.

Возмущенный Илия проворчал:

– Дура баба, право, дура! Ишь чего удумала?

Но Повета не сдавалась:

– Смотрел, смотрел! Я видела!

Сама Ладислава при одном появлении Ярослава стала пунцовой, а теперь полыхала точно в горячке до самых ушей. Мать приняла это как подтверждение правоты своих слов:

– Во, смотри, и она красная как рак вареный!

Девушка смутилась:

– Что ты, матушка, сама же и смутила такими речами!

Препирательства боярина с неугомонной женой едва не привели к серьезной ссоре между ними. Повета баба крутая, мужа нисколько не боялась и стояла на своем: глянулась Ладушка молодому князю! Наконец Илия сдался:

– Ну хотя бы и смотрел, так что ж?

Повета даже встала столбом:

– Ты у меня такой дурак по субботам или каждый день?! Князь не женат! Надо Ладушку ему почаще показывать, всякий раз, как у нас на дворе или рядом будет.

Боярин махнул рукой:

– Э-э-э… одно дело глядеть, за погляд денег не берут, совсем другое жениться… Ты лучше девке голову не морочь, не то и впрямь поверит, что княгиней стать может. Потом слез не оберешься.

И снова Повета стояла на своем: если Ярослав будет видеть Ладушку, то загорится, как солома в огне: девка выросла красивой, крепкой и скромной!

– Придет князь к нам, верно говорю, явится!

Долго ждать подтверждения ее слов не пришлось. Уже через несколько дней в горницу к двум сестрам, Ладе и Олене, влетела холопка с вытаращенными словно из-за пожара глазами:

– Боярыня велела… боярыня велела…

А что велела, сказать не получалось. Старшая из сестер Олена, обещавшая со временем повторить мать и внешне и по характеру, долго выслушивать лепет холопки не стала, тряхнула ту как грушу:

– Что велела? Говори толком!

– Одеться и спешно вниз идти! Князь приехал, обедать у нас будет! Вот! – наконец выпалила девка.

Лада снова залилась румянцем.

– Я не пойду!

Вытолкав любопытную холопку за дверь, Олена взялась за сестру:

– Я те не пойду! А ну переодевайся! Да давай косу переплету, живо!

Князь и впрямь приехал ровно под обед, но не потому что нарочно старался, просто они были с Илией в дружине, и тот позвал к себе. Ярослав отказываться не стал. Боярин спешно отправил домой гонца с таким сообщением, а Повета решила, что гость уже у порога.

И все равно, пока девки собрались да принарядились, гости действительно были на дворе.

Лада вошла в трапезную вслед за старшей сестрой, скромно опустив глаза. Ах как хотелось хоть мельком взглянуть на Ярослава, но строгая мать наблюдала за дочерью. И все же ей удалось. Когда гости расселись на лавки, отец повел рукой на вошедших дочерей:

– А это мои доченьки, девицы-красавицы на выданье. Олена и Ладушка.

Девушки отвесили князю поклоны, отчего их толстые с руку косы, перевалившись через плечо, упали аж в пол, и скромно уселись на дальнем краю лавки. Только тогда Лада решилась, она украдкой вскинула глаза на Ярослава и тут же полыхнула от подбородка до макушки – князь не отрываясь смотрел на нее! Хотелось бежать, но Повета, учуяв такую опасность, цыкнула на дочь, и Ладушка осталась сидеть. О чем говорили, девушка не слышала, как досидела, пока их отправили в свою горницу, не помнила…

Глядя вслед уезжавшему князю, боярыня выговаривала мужу:

– А ты не верил!..

Тот только качал головой:

– Да уж… глянулась наша Ладушка Владимировичу…

Повета немедля принялась распоряжаться:

– Надо приданое увеличить, чай не за простого боярина или купца пойдет! У нас маловато…

Илия возмутился:

– Чего?! Ты, баба, говори, да не заговаривайся! То, что Ладушка князю глянулась, еще ничего не значит! Он, небось, молод совсем, там князь Владимир решать будет!

Сама девушка не могла заснуть всю ночь, ей так и виделся внимательный взгляд Ярослава. Сердце сладко ныло, и на глаза вдруг наворачивались слезы.

Но ни на следующий день, ни даже через неделю князь больше не давал о себе знать. Боярин бухтел на супругу, мол, вот, расшлепала губы, где это видано, чтобы князь женился на простой девчонке! Сама Лада потеряла и сон, и аппетит, в ее глазах поселились грусть и слезы. Лучше бы уж совсем не появлялся этот Ярослав! Князь смутил девичье сердечко одним взглядом, оно ныло и ныло… Сестра старалась разговорить Ладу, но ничего не получалось.