Поступь империи: Поступь империи. Право выбора. Мы поднимем выше стяги! - Иван Кузмичев

под берет, но остановилась на полпути, сместилась и замерла напротив виска. Что поделать, полк перешел на зимнюю форму одежды, и теперь легкие черные и красные береты аккуратными стопками лежали в обозе, а на головах витязей были толстые, не пропускающие холодный морозный воздух треухи, чаще называемые просто ушанками за свисающие по бокам части шапки, надежно прикрывающие уши от мороза.

«До чего дошло: чем ближе к столице, тем наглей разбойнички. Видать, давненько царские войска леса частой гребенкой не проходили. А этим следовало бы заняться в первую очередь: и солдатам опыт какой-никакой, и польза большая для людишек имеется. Вон как у нас у губернии Старший брат сделал, рейды чуть ли не каждую неделю устраивал. Да и сейчас Михаил, кажется, своих служивых гоняет по ближайшим землям. А может, уже и дальше служба безопасности Рязани пройти успела…»

Полковник думал и одновременно следил за действиями капитанов, проверяющих, как идут дела не только у витязей, но и у постоянно дымящих походных кухонь, которые благоразумно поставили в центр колонны, выставив для их охранения не по одному, а по два взвода с примкнутыми штыками и готовыми к стрельбе «колпаками».

Стоило только полку приблизиться к месту, откуда лучше всего был виден черный след дыма, как Прохор услышал знакомые залпы фузей, стрелявших чуть ли не каждые пять секунд.

– Мишин, бери свою сотню – и за мной! – крикнул полковник командиру второй роты, тут же направляя своего жеребца на просеку.

За его спиной коротко заиграл горн, послышался топот собираемой сотни, выстроившейся в две колонны. Мгновение – и они бросились вслед за Прохором, приближаясь к звукам выстрелов.

Доскакав до просеки, Митюха слетел с коня, дождался роты и, разбив ее на взводы, послал два по сторонам, а два взял с собой, бегом направившись к дымовым столпам. Что случилось и почему началась пальба, полковник не знал; он сомневался, что разведчики стали бы нарушать прямой приказ, следовательно, случилось нечто из ряда вон выходящее.

Не соблюдая тишину, четыре десятка витязей, приготовив сабли и фузеи, неслись по лесу, с каждой секундой все ясней различая яростные крики сражающихся и звон скрещивающихся клинков. Звуков стрельбы становилось все меньше и меньше, видимо, началась рукопашная схватка.

Выбежав на поляну, где некогда стояла деревушка в пару десятков дворов, витязи увидели, что на улицах валяются мертвые люди в крестьянских одеждах, вперемешку с разбойниками, то тут, то там из окон теремов выскакивал желтый язычок пламени и тут же пропадал. На подворьях в пятерках сражались разведчики: капрал с саблей чуть впереди, сзади один из его пятерки прикрывал его, а оставшиеся трое держали наготове фузеи; сумка с патронами болталась на бедре, аккурат под правой рукой; стоит только ладонь опустить, и бумажный цилиндр с острой пулей зажат в пальцах.

– Да, тут пара орудий точно не помешала бы, – тихо сказал сам себе Прохор, глядя, как взвод разведчиков постепенно отходит на противоположную сторону, оттаскивая трех раненых к лесу. – В атаку, братья!

Оголив саблю, полковник поправил обрез и перебежками бросился к первому дому; его по бокам тут же обступили витязи, а уже через мгновение воины вырвались вперед, ударив в спину вылезшим было из домов разбойникам. Ошеломленные, они собрались было вернуться обратно в свои укрепления, но там, где еще можно было засесть, уже слышалась яростная ругань замешкавшихся подельников татей, а за ней сразу же послышались ружейные выстрелы.

Не прошло и пяти минут, как последний тать упал на землю, испуская дух. Проверив деревню, витязи нашли пяток испуганных молодух и семерых дрожащих детей, все остальное население деревеньки легло на улице, защищая свой нехитрый скарб.

Махнув рукой, Прохор приказал им собираться в дорогу, взяв только самое ценное, и ушел к колонне, оставив пяток разведчиков, которые должны были привести найденных к обозу. Эта задержка стоила полку полутора часов, после чего колонна двинулась в путь и через час остановилась на подходящем пятачке. Как только воины оборудовали полевой лагерь, натянув палатки, им начали подавать железные чашки с готовой сытной похлебкой; впрочем, не забыли и о найденных детях и девушках, накормив их сразу же, как только они попали в обоз.

Дальнейшая дорога полка оказалась не легче и не тяжелее пройденной. Только в середине ноября витязи подошли к предместьям Рязани, с облегчением остановившись на окраине какой-то деревушки.

Прохор сразу же отбыл во дворец Старшего брата, надеясь на то, что царевич уже прибыл из Европы.

* * *

Ноябрь 1709 года от Р. Х.

Москва. Палаты английского посла лорда Витворта

Немолодой мужчина с обрюзгшим подбородком, в седом парике, сидел за столом из мореного дуба, листая доклады своих людей, описывающих различные веяния в высших кругах русского общества. Посол (именно он сейчас сидел в светлой комнате) давно знал грешки большинства бояр и даже некоторых князей, складывая их все в тайник, чтобы при необходимости достать и использовать по назначению: мало ли какой голос в конечном итоге повлияет на мнение государя?

В таком грязном деле, как политика, не бывает лишних аргументов, каким бы путем они ни были получены. Однако сейчас в руках у Витворта было не обычное письмо-донос, а больше напоминающее наблюдение некоего стороннего лица, неизвестно по каким причинам решившего помочь англичанину в его происках против Русского царства.

– Господин, обед подан, изволите отобедать в кабинете? – слегка поклонившись, спросил потомственный слуга английского посла в седьмом поколении, прислуживающий роду Витворт, Уильям Корнер, зрелый мужчина с небольшой проседью в волосах.

– Нет, я спущусь в трапезную, пусть все приготовят как обычно, – немного подумав, ответил посол, все же воспитание не позволяло джентльмену опускаться до уровня здешних дворян.

– Как вам будет угодно, – ответил слуга, закрывая за собой дверь.

Между тем в пальцах посла продолжало лежать послание неизвестного доброхота, вызывая у сэра Витворта два чувства, противоречащих друг другу. С одной стороны, ему было радостно, оттого что у него в руках оказались столь ценные сведения, а с другой стороны, у лорда возникло неприятное чувство возможных будущих проблем, которые могут возникнуть именно из-за этих варваров. Да еще оказывается, что уже сейчас у них имеется оружие, которого у Англии нет, более того, темпы становления всей промышленности Руси вызывали оторопь у бывалого дипломата. К чему это может привести, лорд Витворт знал, пожалуй, лучше всех англичан, даже тех, которые сейчас проживали в Русском царстве, по-прежнему смотрящих на здешних обитателей как на какой-то скот, с которого можно стричь деньги, но не более того.

«Глупцы! Они даже не представляют, насколько