Второй кубанский поход и освобождение Северного Кавказа. Том 6 - Сергей Владимирович Волков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Похороны, чересчур переполненный город и положение на фронте привели меня в мрачное состояние, и я был рад отбытию в полк. Не успели мы доехать до полка в Ново-Екатериновке, как в Ставрополе узнали о новом постигшем нас горе: сбежавший перед нашим отъездом из сторожевки прапорщик Войцеховский оказался провокатором: он оценил отсутствие в полку первой боевой единицы и, зная местность, провел красных в тыл полку. Не упустил он из вида и то, что полк рано утром всегда выходил на занятия без патронов, а потому атака была приурочена как раз к этому моменту. Здесь был убит полковник Лисовский, смертельно ранен адъютант полка поручик Пожаров-Романов и больше пятисот корниловцев, главным образом убитых. Потери 514 человек.
Потери могли быть и большими, но корниловцы все же лучше красных знали местность и инстинктивно, хотя и разрозненно, отскочили за гору на окраине станицы и там не только отбили красных, но контратакой выбросили их под обрыв, к Невинке. Роль предателя была раскрыта им самим: он имел маленький чемоданчик, оставленный им при переходе к красным в доме, где он стоял, и теперь пришел взять его. Хозяйка дома сразу его узнала и в ужасе ничего не могла ему сказать. Он же, взяв свое, тоже удалился молча. Среди ада братоубийственной войны предатель не смутился при виде стольких геройски павших корниловцев и спокойно пошел подбирать свои тряпки! Не раз после этого я задавал себе вопрос: какое основание было для того, чтобы называть русский народ «народом-Богоносцем»? Недостойны были тогда русские этого…
Обстановка под Ставрополем все ухудшалась, армия Сорокина настойчиво пробивалась из окружения добровольцев. Корниловцы были переброшены в город Ставрополь, где погрузились в эшелоны и тронулись на станцию Торговая для проведения операции по очищению севера губернии от красных банд. Не успели мы разгрузиться в Торговой, как нас снова вызывают в Ставрополь, где под селением Татарка дроздовцы понесли большие потери. Обратно полк прибыл довольно быстро, стал в Ставрополе по старым квартирам и мог до утра отдохнуть. С утра началась какая-то непонятная игра нашим положением в резерве: будто бы по приказанию генерал-губернатора города Ставрополя наш полк должен был «дефилировать» по улицам для успокоения населения. Помню, что мы при известии об этом немало чертыхались. Ирония судьбы: сотни корниловцев в последний раз шли в рядах своего славного полка, даже восхищались его мощью, техникой и подтянутостью. Полк снова был хорошего состава: офицерская рота имени генерала Корнилова имела 250 штыков, три солдатских батальона и десятка три пулеметов со своей артиллерией. На наше несчастье, было даже жарко, хотя было 14 октября. Совершенно ненужная прогулка всех утомила, и в довершение всего полковник Индейкин получает приказ отбить наступление красных со стороны Татарки. 1-й батальон полка занял фронт левее полотна железной дороги, красные спускались от села густыми цепями. Как выяснилось после, это были матросы. Наша артиллерия открыла огонь, пулеметы поддержали, дошла очередь и до нас. Видно было, как полковник Индейкин с группой офицеров стоял на полотне железной дороги совершенно открыто. «Командир ищет смерти», – говорили тогда. Полк оставался на занятой позиции, приказания о переходе в атаку не было, вывели заключение, что будем только пассивно оборонять город. Ходили слухи, что дроздовцы уже сильно пострадали, что красные подбили два наших бронеавтомобиля. Огневой бой разгорался. Позиция 1-й офицерской роты шла по ровному месту, убитых и раненых много. Хорошо видно, как матросы умело делают перебежки, местами поднимаются как бы для атаки, но сила нашего огня их косит. Здесь первая пуля пробивает мне ногу выше колена, нога онемела, но я остаюсь на месте, фельдфебелю неудобно оставлять роту в такую минуту. Падает командир роты, лихой капитан Пух, у него раздроблена пятка. Через полчаса тяжело ранен его помощник, старый вояка поручик Граков[318]. Это ранение лишает его ноги. До этого в Великую войну на фронте против болгар он лишился глаза. В эмиграции, когда полк попал в Болгарию, он застрелился и был похоронен около селения Горно-Паничерево, за военными казармами, на кладбище военнопленных сербов.
Удар в правую мою ногу обнаружил второе, слепое ранение, и в сапоге уже хлюпает кровь. Приближается вечер. Вижу, что потери колоссальны и только наши пулеметы отбивают красных. Снова знакомый мне удар в кисть левой моей руки, и фонтан крови указывает, что это уже третье ранение, и нужно пока не поздно выходить из-под удара красных.
Почему-то близко оказались наши артиллеристы, и я при их содействии был погружен на повозку, переполненную такими же ранеными. Ехать пришлось через город, и было несколько неприятных минут, когда к нам приближались конные разъезды и мы не знали, чьи они. Погрузка раненых происходила где-то за городом. В дороге мы узнали, что красные заняли город на следующий день. В этом бою полк понес исключительно большие потери, более 600 человек. О размере потерь Корниловского ударного полка можно судить по 1-й офицерской роте имени генерала Корнилова: из 250 штыков в братской могиле оказалось 70 человек. Раненые все были отправлены в город Ейск, где заполнили весь госпиталь. В Болгарии в 1924 году была получена из Ставрополя фотография нашей братской могилы, около которой сидела женщина в белом с низко опущенной головой.
Нам, оторвавшимся от полка, картина рисовалась безотрадной. Инициатива явно переходила к противнику. Неясным оставался только вопрос, что это: прорыв красных из нашего окружения или только сокращение своего тоже сильно разбросанного фронта с приближением своего тыла к Царицыну? Пока же для выяснения создавшегося положения бесспорным оказалось, что успехи противника достаются ему дорогой ценой и что он тоже выдыхается. Его колоссальный перевес в силах на Ставропольском участке фронта был создан не по доброй его воле, а благодаря взятию нашими войсками 13 октября Армавира.
Остатки полка после оставления города Ставрополя заняли позицию у с. Пелагиада, немного севернее города. Через два дня большевики пытались прорвать наш фронт. Они повели наступление крупными силами. Высоты около этого села переходили из рук в руки, и хотя под конец они и остались за большевиками, но все-таки прорваться им через корниловцев на этот раз не удалось. Корниловский ударный полк отошел
