История политических доктрин. Монография - Гаэтано Моска

Святой Фома учился в Колонии у Альберта Великого и его главная работа, без сомнения – «Сумма Теологии», в которой он занимается также и политикой и социальными аргументами. Он благосклонно относится к частной собственности, соглашаясь с Аристотелем, рассуждает о том, что она предстаёт наилучшим инструментом для использования труда человека и способом оказания помощи бедным со стороны богатых.

Даже в том, что относится к рабству, которое в его время ещё существовало в западной Европе, хотя и в довольно ограниченных масштабах, святой Фома присоединяется к мнению Аристотеля и полагает, что из-за низкого интеллекта раба рабство благоприятно и рабу и хозяину, хотя последнему следует гуманно относиться к рабу.

В той части, которая относится более тесно к политике, святой Томмазий должен был преодолеть большое препятствие, проистекающее из положения, высказанного апостолом Павлом: «Нет власти не от Бога», потому что оно, понятое буквально, оправдывало подчинение любому правительству. Тем не менее в «Сумме» объясняется, что Бог хочет, чтобы существовало правление, коего форма зависит от свободного выбора людей.

Святой Фома потом различает тирана a titolo, то есть такого, кто узурпировал власть, от тирана ab exercitio, то есть законного по происхождению суверена, который впоследствии стал злоупотреблять своей властью. Он расценил, что тиран а titolo может легитимизировать свою власть, если управляет справедливо, т. е. в интересах подданных. Он допускает, что в крайних случаях, когда тирания становится невыносимой и вызывает со стороны подданных греховные действия, восстание против тирана становится оправданным.

Дискутируется вопрос о том, оправдывает ли святой Фома в некоторых случаях убийство тирана. Дискуссия имеет место, потому что в своём «Комментарии к приговорам», он ссылался на отрывок из Цицерона, полагавшего, что народ имеет обыкновение хвалить и награждать тех, кто убил тирана. По поводу этого утверждения автор «Комментариия» не высказывает собственного мнения. Следуя Аристотелю, святой Фома полагает, что любая форма правления может быть легитимной, если правители действуют в интересах сообщества, хотя, ссылаясь в этом на Цицерона, указывает предпочтительно на смешанное правление, в котором также и демократический элемент имеет собственное представительство: "Oportet ut omnes partem aliquam habeant m principatu“ – „Следует, чтобы каждая часть каким-то образом имелась во власти“.[45]

В заключение святой Фома касается острейшего вопроса отношений между Церковью и Государством. Он утверждает, что первой принадлежит управление душами, второму – телами, то есть, каждый из двух институтов имеет свою сферу деятельности и вторгаться в чужую не должен. Но в случае конфликта папа всегда может судить о том, согрешил ли суверен, потому что верховный жрец (utriusque potestatis apicem tenet) владеет обеими властями носящий апекс – шапку жреца фламина.

Ещё одно политическое произведение, приписываемое святому Фоме – «De regimine principum» /«О началах правления»/, в котором среди различных форм правления, отдаётся предпочтение монархии, лишь бы она была умеренной, Монархии отдается полномочие защищать слабых от притеснения сильных. Много обсуждается вопрос об аутентичности данной работы потому, что мысли, выраженные в ней, в целом принадлежат святому Фоме, но форма их выражения весьма часто грубая и элементарная, в особенности в последней части книги. Возможно данное произведение – это курс лекций, которые святой Фома читал в неаполитанском университете. Конспект был составлен кем-то из слушателей и не был откорректирован лектором.

Современником святого Фомы был Эджидио Романо (1268–1314), который был учителем Филиппа Красивого короля Франции, прежде того, как тот был увенчан короной. Эджидио Романо был автором произведения так же озаглавленного «De regimine principum», в котором рекомендовал правителю придерживаться божественных добродетелей, а в заключение склонялся к превосходству церковной власти над светской. В целом он соглашается с положениями Аристотеля, но у него немало и оригинальных мыслей, например, когда он утверждает, что средневековое королевство является типом политической организации более обширной, чем эллиннский город-государство, поскольку представляет собой конфедерацию города и замков, соединившихся для совместной обороны под руководством высшего главы.

Вскоре будет видно, как его венценосный ученик только что утвердившись на троне, воспримет наставления маэстро применительно к отношениям Государства и Церкви.

В течение XIII века в политических порядках западной Европы зрели важные изменения.

После смерти Фридриха II Швабского и длительного междуцарствия /1254 – 1273/ власть Империи ослабла в Италии и Германии, в то время как французская монархия усиливалась. В Германии означенное ослабление было на руку частично феодалам большим и малым и частично Коммунам в Италии – Коммунам и чуть позже Синьориям.

Возникновение Коммун есть феномен исключительно исторической важности, который, появившись вначале в южной Италии в XII в., распространился в Италии центральной, а впоследствии и в Германии, Фландрии и в менее чёткой форме во Франции, Англии и также на иберийском полуострове.

По своему происхождению Коммуны являлись объединениями людей, свободных от феодальных уз или ставших такими. Они давали клятву во взаимной защите и подчинялись выборным руководителям, называвшимся в зависимости от страны Консулами, Старшинами и т. п. Часто коммуна брала своё начало от федерации различных корпораций искусств и ремесел. Иногда, когда коммуна набирала силу, к ней присоединялись вместе со своими семьями мелкие нобили с близлежащей округи.

Во Франции, в Англии и на Иберийском полуострове коммуны никогда не обретали такого значения, чтобы воспрепятствовать усилиям монархов, укреплявших центральную власть в ущерб властям местным, более того, часто они способствовали усилиям королей приручать беспокойное дворянство. Напротив, во Фландрии, в Германии и, в особенности в Италии, они смогли приобрести широчайшую автономию, и их зависимость от императора свелась к легкой и нерегулярной подати и формальной дани уважения.

Политический режим коммун имел некоторые черты сходства с режимом античных греческих и италийский городов-государств. Как в античной Греции суверенным верховным органом являлось собрание, так и в коммунах высшая власть теоретически принадлежала Большому Совету, куда на законных основаниях должны были бы входить все главы семейств, но фактически впоследствии в нем превалировало влияние наиболее авторитетных граждан и особенно глав ремесленных корпораций.

Другой стороной подобия средневековой коммуны и греческого полиса /πολις/ были трудности, возникавшие перед одним и другим образованием, в случае расширения, когда было необходимо сформировать более или менее значительное государство. Поскольку даже когда Коммуна более основательно подчиняла мелкие коммуны, жители последних не рассматривались как граждане, но как подданные большой Коммуны и тем более таковыми рассматривалось окрестное население сельской местности той же самой большой Коммуны.

В южной и центральной Италии, за исключением Венеции и Тосканы, в конце XIII и в течение XIV веков почти все коммуны трансформировались в синьории, другой институт, имеющий аналогии с тиранией, не всегда пагубной, а иногда и необходимой, как это случалось с греческими государствами. Синьором, как правило, становился глава партии принадлежавший к какой-то могущественной семье самой коммуны; он приобретал характер своего рода диктатора и пытался узаконить власть или посредством выборов, более или менее принудительных, всего народа или благодаря грамоте, вручавшейся ему викарием императора, но самой надежной основой его власти выступала поддержка собственной группировки и наёмной милиции. Из-за своего военного характера и наёмников, Синьориям удавалось расширять собственные границы легче, чем коммунам. Некоторые из Синьорий, например в Милане, где правили Висконти, достигали пропорций современного государства средней величины. Но достигнуть подлинного слияния доминирующего города с подчиненными городами не удавалось, поскольку в последних всегда жило стремление к независимости. Добавим к этому, что почти никакая семья, основавшая синьорию, не могла удерживать власть длительное время настолько, чтобы заставить забыть насильственное происхождение своего господства. Синьории должны были всегда опасаться восстания других могущественных семейств, предательства со стороны своих собственных приверженцев и наёмников, находившихся на их службе.

В течение XIV в. там, где итальянская коммуна не превратилась в синьорию, она приобрела почти везде чёткие олигархические формы, как это случилось в Венеции с весьма узким Великим Советом, а также во Флоренции, как мы впоследствии увидим лучше, когда будем анализировать в рамках данного периода политический режим этого главного города Тосканы.