История политических доктрин. Монография - Гаэтано Моска

В течение XIV в. там, где итальянская коммуна не превратилась в синьорию, она приобрела почти везде чёткие олигархические формы, как это случилось в Венеции с весьма узким Великим Советом, а также во Флоренции, как мы впоследствии увидим лучше, когда будем анализировать в рамках данного периода политический режим этого главного города Тосканы.

14. Продолжение борьбы между Церковью и Государством. Данте Алигьери, Марсилий Падуанский и Уильям Оккам

В последние годы XIII в. и в начале XIV в. борьба между Государством и Церковью продолжалась с большим ожесточением, и в этот раз папству противостоял в особенности король Франции, Филипп IV Красивый. Последний, поддерживаемый Ногаретом, своим доверенным министром и племянником одного из альбигойских еретиков, против которых папство предприняло опустошительный крестовый поход, распорядился, чтобы клир платил налог за свою собственность. Против подобного притязания выступил папа Бонифаций VIII тремя буллами: первой в 1296 г. IClericis laicis – Светские клирики/, второй в 1301 г. /Ausculta fili – Повинующиеся дети/, третьей в 1302 г. /Unarn sanctam – Единому святому/. В них понтифик не только поддерживал иммунитет церковной собственности от какого то ни было налога, но утверждал, что власть церкви обладает преимуществом над любой светской властью: "Omnem creaturam humanam subesse romano Pontisici declaramus’’ – „Объявляем, что Римским Понтификам должно подчиняться любое создание человеческое“. Принцип, выдвинутый Бонифацием VIII, не отличался от того, что провозгласил Григорий VII и Иннокентий III, но времена изменились. Вера, ещё будучи глубокой, не оставалась такой, какой она была во времена былые и папская власть начинала ставиться под вопрос. Отлучения от церкви уже не имели того эффекта, что в прошлом, когда Генрих IV был вынужден унижено просить о прощении в Каноссе. Поэтому не следует удивляться тому, что на буллы понтифика Филипп IV Красивый отвечал дерзостными письмами, которые начинались такого рода формулой: „Злодея, называющему себя папой, приветствую самым незначительным образом или никак“ и посылал в Италию Ногарета, который вместе с Шиярром Колонной, устраивал нападения на понтифика.

К этому же времени относится «Диалог клирика и кавалера», в котором первый клирик поддерживает идею иммунитета церковной собственности, а второй кавалер отвергал этот тезис, утверждая, что собственность была дарована Церкви для того, чтобы помогать бедным и что клир, накопивший такие богатства, не должен устраняться от общественного бремени. Не известно, кто был автором данного диалога.

Другим важнейшим произведением на данную тему является труд «De Monarchia» / «О монархии»!/ Данте Алигьери, написанный вполне определённо в 1310 г., время вторжения в Италию Арриго VII Люксембургского. В этом произведении мысль великого поэта обнаруживает ещё многие черты средневекового менталитета и выглядит значительно менее современно по сравнению с идеями Марсилия Падуанского, который написал свою работу «Defensor pads» / «Защитник мира»/ всего лишь четырнадцать лет спустя дантовского труда «De Monarchia».

Свой труд Данте начинает с утверждения, как и Аверроэс, что для развития своего intellectus possibilis, то есть своей потенциальной способности к прогрессу, необходимо, чтобы повсеместно царил мир, а для этого следует одной власти царить в мире. Этим единственным правителем должен быть римский император, которому все должны подчиняться. Всемирная Империя угодна Богу, который сделал так, что римляне покорили весь мир, чтобы основать Империю, и как доказательство этой божественной воли, соблаговолил так, чтобы Христос родился почти одновременно с основанием Империи. Чудеса, которые римляне приписывали богам языческим, должно отнести к христианскому Богу, который, помогал, римскому народу, выполнявшему миссию объединения мира.

По мысли Данте, император, который всё мог, был выше страстей и был в состоянии обеспечить миру мир и справедливость.

После этого Данте отвергает утверждения противников, /которые сравнивали папство с солнцем, а Империю с луной, получающей свет от солнца/. Великий поэт отвечает, что луна получает от солнца свет, но не движение, что соответствовало птолемеевой системе, тогда ещё господствовавшей, и что поэтому император получает от папы помилование, но совсем не власть. Данный тезис поэт подкрепляет множеством других примеров, взятых из Старого и Нового Заветов.

Другим политическим писателем этой эпохи был Уильям Оккам, англичанин, прозванный doctor invincibilis et subtilissimus – доктор непобедимый и тончайший, который, следуя партии императора Людовика Баварского, поддерживал независимость императорской власти перед лицом церкви. Но если мысль этого писателя временами приближается к современным идеям, её форма исключительно схоластическая и, следовательно, трудна для понимания современного менталитета.

Большую важность как политический писатель имел Марсилий Паду анский, современник Оккама, живший чуть позже Данте. Не всё известно о его жизни. Родился около 1280 г. в Падуе, важном культурном и образовательном центре, где, как представляется, его отец служил секретарём в Университете. Марсилий получил диплом врача в родном городе и диплом юриста в Орлеане, откуда отправился в Париж и кажется вполне правдоподобным, что там он три месяца был ректором Университета.

С учётом оригинальности этого писателя необходимо познакомиться с интеллектуальной средой, в которой он жил. Коммуна Падун после смерти Эццелино да Романо стала проводить политику, которую сегодня назвали бы антиклерикальной, дошедшую до открытой борьбы со Святым Престолом. Отзвуки этой борьбы не должны были затухнуть к первым годам взросления Марсилия. Церковные прерогативы, включая освобождение от налогов, были отменены и всё доведено до того, что убийство светского лица наказывалось смертью, а убийство клирика – лишь штрафом. Естественно, понтифик отреагировал на это отлучениями от церкви, что в течение определенного времени не смогло изменить направленности политического курса Коммуны.

Также и в Париже в первые годы XIV века в ходе борьбы Филиппа Красивого с папством, обстановка не способствовала победе претензий церковной власти. Разумеется, в Париже Марсилий имел контакты с Джованни Яндуном, другим антиклерикальным писателем. Хотя трудно утверждать, что «Defensor pads», главное произведение Марсилия, написано, как некоторые хотели бы утверждать, в соавторстве с Яндуном.

В этом произведении, появившемся в 1324 г., в разгар противоборства папы Джованни XXII и императора Людовика Баварского, взгляды писателя значительно изменились, по сравнению с теми, что вдохновляли Данте в период работы над «De Monarchia».

В «Защитнике мира» Марсилий черпал вдохновение в Аристотеле, но в некоторых случаях отдалялся от него и даже его преодолевал. Например, падуанец, среди прочего, оказался первым, писателем, кто стал чётко различать исполнительную власть, от власти законодательной.

По его мнению, законодательная власть относится к народу или его естественным представителям. Он в частности утверждает что „legisla-torem humanum solam civium universitatem esse, vel valentiorem illius partem“ – „законотворчество человеческое должно принадлежать гражданскому сообществу или значительной его части“.

Много дискутировали в отношении значения слова valentior: по мнению некоторых, его следовало понимать как часть наиболее многочисленную, по мнению других – значительную. По всей вероятности последнее значение – наиболее точное, потому что соответствует лучше буквальному значению словаря, которым пользовался Марсилий и поэтому вплоть до XVIII в. широко распространено было мнение, что волю народа должны выражать его естественные руководители /бароны, клир, руководители цехов, врачи/. По Марсилию, народ назначает магистратов, которым вменяется в обязанность следить за выполнением законов.

После чего падуанец касается вопроса отношений между Церковью и Государством. Естественно, он поддерживает разделение и взаимную независимость двух властей и приходит к утверждению, что Государство должно отказаться от преследования еретиков, потому что забота об их исправлении должна быть основана на теологических аргументах, а не отдаваться в руки светских властей.

Из других работ Марсилия Падуанского необходимо вспомнить ту, которая озаглавлена «De causis matrimonialibus» / «О делах, связанных с заключением браков»/. В ней он поддерживает тезис о том, что к полномочиям светских властей следует отнести решение об объявлении браков недействительными. Эта работа была написана в связи с тем, что понтифик отказался аннулировать предыдущий брак графини Тирольской, на которой после развода император Людовик Баварский хотел поженить одного из своих сыновей.