Испытание добродетели - Чингиз Абдуллаев

Дронго осторожно закрыл за собой дверь и прошел в гостиную. Телевизор с очень большим экраном, динамики, длинный комод, на котором стоят две ее фотографии в тех же роскошных белых рамках.

Хозяйка показала ему на белый диван, стоявший буквой «П». Сама уселась в углу и закуталась в серый теплый плед.

— Разрешите принести вам мои соболезнования, — начал Дронго.

— Не нужно. — Она поморщилась. — Нет смысла начинать разговор с этих дежурных фраз. Вы ведь явились ко мне вовсе не для того, чтобы выразить соболезнование, посочувствовать мне. У вас есть конкретная задача. Поэтому задавайте ваши вопросы.

— Извините заранее, если некоторые из них покажутся вам бестактными.

— Ничего. Переживу. Что вас интересует?

— В тот день вы уехали из загородного дома задолго до убийства вашего супруга?

— Да. Часа за два до этой трагедии, — сказала Тамара.

— Вы не помните ничего подозрительного?

— Нет. Не помню. Я плохо себя почувствовала и уехала домой. Алексей остался один. Вернее, не совсем. С ним были второй водитель и наша кухарка Александра Львовна.

— Вы знали, что у вашего мужа есть оружие?

— Да, — ответила Тамара. — Он мне его показывал.

— А код сейфа?

— Не знала и не спрашивала. Я никогда не проверяла ни содержимое его карманов, ни ящики столов. Считала такие дела недостойными. Следить за близким человеком, заранее ему не доверять — в этом есть что-то гадкое.

— Вы его вторая супруга?

— Да. От первой у него была дочь, которую он очень любил.

— Он знал, что вы в положении?

Тамара посмотрела на него с некоторым сожалением.

— Разумеется, знал. Я ему первому обо всем и рассказала.

— Вы никогда раньше не встречались с этим охранником, которого видели в вашем доме?

— Нет, никогда. Я вообще их не замечала. Извините, что не предлагаю вам кофе или чай. Но я сейчас не в состоянии ничего готовить, а девушку, которая мне помогает по дому, сегодня вообще не вызывала. Не хочется ни есть, ни пить.

— Я вас понимаю. Спасибо. Ничего не нужно. Не беспокойтесь. Вы знали, что после вашего отъезда к Алексею Владиленовичу должны были приехать его сотрудники?

— Он обычно не посвящал меня в детали своих деловых встреч, но в тот раз упомянул, что они должны появиться.

— Вы знали, кто именно?

— Всегда приезжали только Мила Левшова и Дима Апрелев, племянник его первой супруги.

— Левшова тоже его родственница? — с усмешкой полюбопытствовал Дронго.

— Не нужно иронизировать, — тихо попросила женщина. — Если вы хотите узнать мое мнение, то можете сразу спросить, как именно я к ней относилась. Я вам отвечу — плохо. Совершенно бесстыжая особа безо всяких приличий и понятий о нравственности. Поэтому каждый приезд этой женщины был мне неприятен, даже глубоко оскорбителен.

— Вы говорили об этом мужу?

— Зачем? Он сам должен был понимать, что держать такого личного секретаря просто неприлично. Нужно было видеть, как она одевается, ходит или разговаривает.

— Значит, вам это было неприятно?

— Вы знаете много женщин, которым нравилась бы подобная ситуация? Когда к ним в дом приезжает такая дрянь? — Было заметно, как она волнуется.

— Нет, я не знаю таких женщин, — признался Дронго. — А Дима Апрелев? Какое впечатление он на вас производил?

— Честолюбивый карьерист. Чтобы пробиться в олигархи, готов на любую пакость и подлость. К сожалению, такие люди бывают нужны. Он был незаменимым помощником моего покойного супруга.

— Дайте характеристики Александре Львовне и водителю Славе.

— Александр Львовна — женщина умная и энергичная. Хорошая кухарка. Очень тактично себя ведет. Ее никогда не слышно и не видно. Да и готовит она хорошо.

— Она не ушла со своей первой хозяйкой.

— Не ушла. У Регины достаточно резкий характер. Она очень несдержанна на язык. Наверное, поэтому Александра Львовна и не захотела уходить вместе с первой хозяйкой.

— Почему вы не приглашаете ее в дом? Она могла бы помочь вам по хозяйству в городской квартире.

— Мне слишком тяжело видеть кого-то из них. Сюда приходит только девушка, которая поддерживает чистоту. Этого вполне достаточно. Я сейчас не в таком состоянии, чтобы кого-то видеть, с кем-то разговаривать.

— А водитель Слава? — спросил Дронго.

— Божий одуванчик. Хороший парень, но абсолютно без мозгов. Собственно, так и должно быть. Он ведь работает водителем, а не профессором астрономии или квантовой физики.

— Еще ваш деверь. Я имею в виду Сергея Владиленовича.

— Его не было на даче в момент убийства.

— Я знаю. Но мне интересна ваша оценка.

— Очень деловой человек. Такой строгий хозяин. Считает каждую копейку. Помните мультфильм про Дюймовочку? Там был такой слепой крот-хозяин, который все время считал, сколько будет есть его супруга. Вот таков и Сергей Владиленович. Все пытается просчитать. Но младшего брата любил. Хотя на него совсем не похож.

— Вы Монахова по мужу. А как ваша девичья фамилия?

— Пряникова по отцу. А мама у меня наполовину осетинка. Мы жили в Нальчике, потом переехали в Москву. Сейчас я думаю вернуть свою прежнюю фамилию. С Монаховыми меня уже ничего не связывает. Ни муж, ни мой несчастный ребенок. — Женщина вытерла набежавшую слезу.

— Извините…

— Ничего. Мне уже лучше. Что еще вас интересует?

— Ваш муж часто встречался или разговаривал с первой супругой?

— Я не помню. Обычно он общался с дочерью. С женой на моей памяти ни разу не разговаривал. Хотя они, видимо, поддерживали какие-то контакты. Все-таки у них был общий ребенок. Но меня это не интересовало. Я считала, что не имею права задавать вопросы о его прежней жизни.

— А другие вопросы вы задавали?

— Я старалась не делать этого.

— Вы никогда не слышали про Левана Солагашвили? При вас такая фамилия не звучала?

— Нет, никогда не слышала.

— Кто вам сообщил о смерти вашего супруга?

— Александра Львовна. Она позвонила и хотела меня подготовить. Но я все сразу поняла. У меня началась истерика, открылось кровотечение… остальное вы знаете.

— Что говорят врачи?

— Они не исключают, что у меня уже никогда не будет детей, — чудовищно спокойно произнесла Тамара.

Но по лицу женщины было заметно, с каким трудом ей дается это спокойствие.

— Сочувствую, — пробормотал Дронго. — Извините, что задаю этот вопрос. Вы были женаты только три года. Я могу узнать, насколько вы были близки?

— Не можете. Это наше личное дело. Мы были мужем и женой. Наши отношения никого не касались.

— Извините. Вашего супруга похоронили на Троекуровском кладбище?

— Да. Нам пришлось заплатить достаточно большую сумму за этот участок. Сейчас легче квартиру купить, чем место на кладбище.

— Рыночные отношения. — Дронго усмехнулся. — Это вы так решили или покойный сам распорядился?

— Это его старший брат так захотел. Правда, денег не дал, и мне пришлось самой оплачивать все. Даже поминки.

— У вашего мужа могли быть личные враги?

— Может быть. Не знаю. Я не интересовалась его работой. Мне это было не очень любопытно.

— У него были какие-то отношения с другими женщинами?

— Никогда не спрашивала и не собиралась этого делать.

— Но его окружали настоящие красавицы. Мила Левшова, Алла, Дарина. Очень эффектные и красивые дамы.

— А вы отказались бы от таких женщин? — неожиданно поинтересовалась Тамара. — Я не раз замечала, что достаточно один раз улыбнуться и показать ножку, чтобы вы, мужчины, начали сходить с ума.

— Надеюсь, не все, — пробормотал Дронго. — Вы не ответили на мой вопрос.

— Я не представляю, как на него отвечать, — призналась Тамара, кутаясь в плед, словно ей было зябко. — Да, вокруг Монахова всегда роем вились красивые женщины. Разумеется, меня это задевало. Нельзя сказать, что я ничего не видела и не слышала. Это будет очевидная ложь. Мы ведь живем в Москве. Богатые мужчины, обитающие здесь, имеют возможность обзавестись хоть целым гаремом из красивых и ухоженных женщин.

— Так было во все времена, — заметил Дронго. — Богатые мужчины покупали красивых женщин в Древнем Риме, в Византии, в средневековой Франции. Везде и всегда. Или вы считаете, что раньше было иначе?

— Это оправдывает мужчин или женщин? — спросила Тамара.

— Никого не оправдывает. Просто нужно принимать некоторые вещи как данность.

— Легко говорить. — Тамара вздохнула. — Можно привести тысячу примеров того, как на протяжении всей человеческой цивилизации женщинам было сложнее мужчин. Век матриархата давно закончился.

— Только не в природе, — неожиданно возразил Дронго.

— В каком смысле?

— В природе по-прежнему самки выбирают самцов. Вспомните животный мир. Лев, обладающий великолепной гривой, и скромная львица. Самец-павлин, распустивший свой хвост, или олень с его ветвистыми рогами. Все они пытаются быть лучше, красивее, эффектнее, сильнее, чтобы произвести впечатление на самку, которая должна выбрать лучшего из них. Просто в природе нет такого элемента, как деньги. Именно они могут сделать даже полное ничтожество достаточно сексуальным мужчиной. Даже если он маленького роста, плюгавенький, лысый, с детскими рахитичными конечностями.