«Ни кацапа, ни жида, ни ляха». Национальный вопрос в идеологии Организации украинских националистов, 1929–1945 гг. - Алексей Баканов

В своей более ранней работе С. Рудницкий объяснил свое отношение к русским. Он гордился расовым однообразием украинцев, которые расово сильно отличаются от «москалей» и поляков. Москали, считал Рудницкий, во многом, представляли расовое смешение славян и финнов. В Украине, по мнению украинского географа, в отличие от Европы преобладает расовая однородность населения, которая создает «самостоятельную расовую группу». По его мнению «украинский народ по своему происхождению – отдельный антропологический тип, чисто славянский по своему происхождению, очень своеобразный своею духовностью и чистотой от всяких расовых примесей»[294]. В примесях украинский ученый не видел вреда, одновременно полагая, что в украинском народе они отсутствуют. Таким же уникальным явлением считал Рудницкий украинский язык, который, по его мнению, однороден на протяжении всего своего ареала от Сяна до Кавказа[295]. Согласно С. Рудницкому, русская культура украинской не подходит, поскольку она вражеская. Якобы «украинская громада – это свободолюбивое народоправное общество, … москали – вечные невольники и деспоты»[296]. Поэтому он призывал украинцев: «мы должны раз и навсегда освободиться от польских и московских культурных влияний. Они нам не нужны и очень вредны». Украина должна была строить культуру, опираясь на собственную народную культуру и европейские образцы, поскольку «московская культура приносит с собой половую необузданность и упадок семейной жизни»[297]. Стоит заметить, что обвинения русских в половой распущенности, а также обвинения СССР в преднамеренном заражении советскими солдатами украинок венерическими болезнями будут периодически встречаться в различных документах ОУН и УПА. Это был один из распространенных западноукраинских антирусских стереотипов[298].

Несмотря на то, что Рудницкий никогда не состоял в ОУН и придерживался более демократических взглядов, его идеи, так или иначе, были взяты на вооружение украинским националистами. Как уже отмечалось, в документах ІІ съезда ОУН в 1939 г. мы можем найти пункт, посвященный евгенике. Идея недопустимости чрезмерного смешения с расово неукраинскими народами была развита в работе Д. Мирона «Идея и действие Украины» (о чем речь пойдет ниже).

Одним из крупнейших украинских расологов был украинский поэт и антрополог Р. Ендик. Р. Ендик был профессиональным антропологом, учеником известного польского антрополога Я. Чекановского. В 1930 г. во Львове он защитил диссертацию о черепах Львовской «Казацкой могилы»[299]. В своих исследованиях Ендик опирался на представлении о том, что современное население Европы является результатом смешения четырех разных расовых элементов[300].

В отличие от С. Рудницкого он был членом ОУН, во время Второй мировой войны он был членом мельниковской походной группы, а после ее окончания в эмиграции активно сотрудничал с мельниковскими журналами. Таким образом, Р. Ендик представлял собой пример ученого-антрополога, активно участвующего в национальном движении и использующего антропологию и биологию для утверждения националистических идей[301].

В 1930-е гг. Р. Ендик сотрудничал с украинским географом В. Кубийовичем. В написанной им для книги В. Кубийовича «География украинских и смежных земель» главе «Антропология украинцев» Ендик в сжатом виде изложил свои взгляды на антропологические особенности украинцев. В своем расовом делении европейских рас Р. Ендик следовал за ведущим немецким расологом Г. Гюнтером[302]. Последний разделил европейское население на пять расовых типов: нордический, средиземноморский (западный), восточный (альпийский), динарский, остбалтский. Позже он добавил еще Вестфалийский тип (Фалик)[303]. При этом, по его мнению, для Украины характерно население динарского и, отчасти, на юге – средиземноморского типа[304]. Большинство украинских авторов также отмечали преобладание на землях Украины динарского расового типа. Р. Ендик полагал, что территория Украины отмечена влиянием 5 расовых типов: нордического, средиземноморского, палеоазиатского, лапоноидного, арменоидного. Палеоазиатский тип украинский исследователь в своей работе не рассматривал, поскольку он, по его мнению, входил теперь почти исключительно в состав русского народа[305].

Хотя Ендик и не писал о превосходстве одних рас над другими, украинский антрополог верил, что психические качества людей обусловливаются именно расами, и эти свойства не равнозначны. «Нордийская раса – идеал европейской красоты, – пишет Р. Ендик. – Она характеризуется великой силой ума, желанием порядка, деловитостью, пониманием действительности («зрозумiнням для дiйсности»), стремлением исследовать неведомое и непонятное, легкой недоверчивостью к чужим, верностью и высоким чувством чести. Среди этой расы бывают сильные индивидуальности, в повседневной жизни они одиноки, полагаются на свою, а не на чужую силу, в труде тверды к себе и беспощадны к окружающим. Как руководители имеют высокое чувство ответственности, твердую совесть, несгибаемую волю. Они наполнены вечной тягой к путешествиям, стремятся никогда не быть дома, их дом – целый мир, полный чудес и приключений. Далекие походы требуют организаторского искусства, знания военного ремесла, самообладания и обладания над массами. Музыка, геометрия, мореплавание, купечество, завоевание стран, войны, управление государством, основание новых государств – вот их следующие черты. Все эти черты мы найдем в украинской истории, в те ли времена когда Святослав Завоеватель покидал Киев и земли над Дунаем считал центром своего государства, или позднее, когда запорожцы обкуривали мушкетным дымом стены турецкого Стамбула. С другой стороны, переменчивость запорожцев, которые в один день были способны до наибольших мук, которое только может вынести человеческое тело, а в другой раскисали в безделье или на бесшабашных попойках – это уже не совсем привлекательные стороны нордического духа»[306]. Несмотря на «не совсем привлекательные стороны» нордического типа, последующее описание прочих расовых типов показывает, что этот расовый тип был для Р. Ендика идеалом. Украинский расолог выделяет также духовные качества динарского типа[307]. О лапоноидах же, очевидно, самом не ценимым автором типе, Р. Ендик писал: «Лапоноидная раса в себе замкнута, не имеет духа господства, спокойно поддается и терпит власть чужих, чтобы оставить её [расу – А.Б.] в покое. Здесь она уже аж чрезвычайно терпелива. Не любит путешествовать и, как покинет свою местность, вскоре возвратится к ней. К чужому относится с недоверием. Очень работящая на земле, рвется на заработки, заработанного не отдает, прячет на черный день, которого, как и вообще будущего, боится, он нависает над ней словно что-то неизбежное. Далеких и великих целей не существует, тянется к однородности и равенству. Что до этого, то здесь московский «мiр» нашел свое завершение. Отвага есть, но воинственного духа нет. Сдвинутый с места лапоноид катится тяжело, жестоко сметая все с дороги, сея тревогу («сполох»). Довольствуется малым и тем, что шаг за шагом приобретет. Чужой мысли, прежде всего новой, не терпит. Привязывается к мелочам. Идеалом является меньшинство, не сносящее каких-либо свар и различий, а ее действием становится песня, «где согласие в семействе, там мир и тишина». Для этой расы характерно стремление находить сходства, а не различия, которые указывали бы на отдельность, поэтому она лучше всего чувствует себя в группе. Замкнутость в себе, недостаток радости должны были отобразиться и в религии, полной темного фанатизма, предрассудков и, особенно, плохо понятой набожности, для которой минимальное отклонение от принятия равнозначно опутыванию дьяволом, для которой мир – игрушка фатальной силы, которой нет сил умолить, где душа бьется в темной понурости»[308]. Географическое размещение лапоноидной расы Ендиком к северо-востоку от Украины не оставляет сомнений, что он относил эти черты именно к «московскому народу». В отличие от Ф. Волкова, который, несмотря на антропологические отличия, не противопоставлял русских украинцам, для Р. Ендика расовые отличия русских от украинцев фактически служили доказательством культурной несовместимости русских и украинцев и культурного превосходства украинцев над русскими.

Уже после войны, продемонстрировавшей всю пагубность расовой теории, Р. Ендик продолжал утверждать, что антропологическая разница между украинцами и русскими важна с точки зрения расовой гигиены[309], а «евреи являются в Европе чужерасовой группой». Согласно Ендику, антисемитизм приносят своим поведением сами евреи. Евреи, с точки зрения Ендика, были несовместимы с «модерным» национализмом и мешали нации тем, что, смешиваясь с ней, они уменьшали потомство нации, а родившиеся от смешанных с ними браков дети были потомством «с размытой душой, рассадниками братской ненависти и интернационализма»[310]. Примечательно, что Ендик, безусловно, порицал гитлеровские методы решения «еврейского вопроса», что совершенно не мешало ему оставаться расистом-антисемитом. Никакой связи между гитлеровской политикой и расистскими идеями, которые он исповедовал, Ендик не видел. В целом Р. Ендик был ярким представителем «дифференциалистского» расизма.