Вор черной масти - Екатерина Русак

Волосников встал, вытянулся, ответил:

- Есть, товарищ полковник!

И он покинул кабинет начальника УМГБ.

Когда майор Волосников вышел, полковник Москаленко достал из сейфа текст телеграммы и прочитал его еще раз:

"Начальнику 4-го Управления МГБ генералу-майору Рогову В.П. "

12.01.1949 г. Совершенно секретно.

После результативной операции по обезвреживанию особо опасной банды вооруженных огнестрельным оружием налетчиков 23 декабря 1948 г. "Алмаз" на связь больше не выходил. Банда уничтожена полностью. Среди погибших бандитов тело объекта не обнаружено. Поиски "Алмаза" продолжаем.

Начальник УМГБ по Читинской области полковник Москаленко В.И."

21 марта 1949 года. 11 часов 20 минут по местному времени.

Отдел железнодорожной милиции города Читы.

***

Капитан железнодорожной милиции капитан Окунев стоял навытяжку перед майором Волосниковым и докладывал:

- Да, я в курсе этого задержания. Уникальный случай, товарищ майор! Его арестовал патрульный на станции Черная. Человек, назвавшийся Рабером, был одет в летнюю одежду. При нем находились фальшивые документы и деньги. Мы еще посмеялись над ними. Выполнено все было высокопрофессионально, но даже за два метра можно было увидеть фальшивку. Причем паспорт был не СССР, а России. А деньги, деньги были тоже интересные. Таких дензнаков я прежде никогда не видел. Но они тоже были фальшивкой, Российские, выпущенные 1997 годом! А паспорт у Рабера или того человека который им назвался, имел дату выдачи - 2009 год. Он высказал нелепую мысль, что он является пришельцем из будущего. Просто бред сумасшедшего, товарищ майор! Я решил, что это следствие фронтовой контузии. "Паспорт" и "деньги" мы изъяли. Задержанный был отправлен в сумасшедший дом на освидетельствование. Вот и все, что я знаю по этому делу.

- У вас сохранился изъятый паспорт и деньги? - спросил Волосников.

- Нет, товарищ майор - возразил капитан. - Мы составили акт и согласно инструкции уничтожили фальшивки. А разрешите узнать, товарищ майор, мы что-то сделали не так?

- Нет, к вам, капитан, претензий нет. Вы все сделали правильно. Я попрошу вас переслать в УМГБ на имя майора Волосникова копию акта уничтожения фальшивых документов, копию допроса и рапорт с вашими впечатлениями о задержанном. Постарайтесь управиться сегодня к 19-00. О нашем разговоре попрошу никому не рассказывать, сами понимаете.

- Понимаю, товарищ майор!

21 марта 1949 года. 12 часов 32 минуты по местному времени.

Психиатрическая лечебница города Читы.

***

- Помню, конечно, помню этого пациента, - произнес доктор Коровин. - Он очень запоминающаяся личность. Не потому, что он еврей, а потому, что давно не встречал такого начитанного, умного человека. По моим наблюдениям, он, скорее всего, выпускник какого-нибудь экономического или финансового отделения института. Знаете, мне с ним было бы очень интересно общаться, если он не был моим больным. Хотя должен вам сказать со всей ответственностью, он не произвел впечатление человека, нуждающегося в моих услугах. Не считая выборочной амнезии, он представляется мне абсолютно здоровым человеком. Такая форма амнезии встречается не часто. Он не помнит только о своем прошлом, в остальном он хорошо ориентируется во времени и пространстве, адекватен, несколько замкнут. Тихий, не опасный человек. С медперсоналом не общался, с другими больными тоже. Он пробыл у меня меньше двух суток.

- Значит, вы считаете, доктор, что этот человек абсолютно нормален? - сделал вывод Волосников.

- Поверьте моему многолетнему опыту, да! - подтвердил Коровин. - Я повидал много различных больных, с самыми разными формами нарушения психики.

- А вам, товарищ Коровин, не казалось, что этот человек симулирует потерю памяти? - спросил Волосников.

- Нет, не показалось, - после некоторого молчания твердо сказал доктор. - Как раз наоборот. Этот пациент больше походил на человека, который жадно изучает окружающий мир, что характерно для его формы амнезии. Он неосознанно искал ту нужную ему ситуацию, в которой он смог бы вспомнить, кто он такой.

- Спасибо, доктор! Ваши показания очень ценны для меня, - сказал майор Волосников. - О нашем разговоре, попрошу вас никому ни слова.

Доктор слабо развел руками, словно говоря, что все хорошо понимает:

- Это врачебная тайна, - произнес он. - Она касается только доктора, пациента и МГБ.

Волосников сделал вид, что не заметил тонкой иронии. Попросил:

- Товарищ Коровин, мне нужно получить от вас письменное медицинское заключение по этому пациенту и указанием обоснованного диагноза, разумеется. Мне оно нужно прямо сейчас.

21 марта 1949 года. 15 часов 24 минуты по местному времени.

Следственная тюрьма города Читы.

***

Майор Волосников открыл следственное дело Рабера Михаила Аркадьевича и первым делом всмотрелся в фотографию арестанта, которая была сделана в стенах Читинской тюрьмы. Фотография была далеко не лучшего качества, но даже такая позволяла определить, что на ней был изображен разыскиваемый Рабер. Еле сдерживая радость, Волосников быстро пролистал дело, посмотрел на отметку об отправке з/к Рабера в ИТЛ и удовлетворенно захлопнул папку делом.

- Я забираю это дело с собой, Глеб Тимурович, - произнес Волосников, посматривая на начальника тюрьмы.

- Но как же так можно, Николай Яковлевич, - слабо попытался возражать капитан Салехов.

- Это дело переходит в ведение нашего ведомства, товарищ капитан, - приказным тоном сказал Волосников.

- Но дело уже зарегистрировано, - произнес капитан Салехов. - И мы подали списки, в которых на него есть ссылка.

- Я видел эти списки, - ответил Волосников. - Глеб Тимурович, их необходимо срочно переписать. Старые изъять и уничтожить. Фамилия этого заключенного нигде не должна фигурировать. Дело заключенного Рабера обязательно заменить. Вместо него откройте дело на любое другого лицо, возможно вымышленное. При этом обязательно укажите, что этот заключенный умер в камере или при отправке на этап. Поверьте, Глеб Тимурович, это в ваших интересах.

Начальник Читинской тюрьмы ждал от майора Волосникова более подробных пояснений. И они последовали.

- Этот Рабер - опасный вор-рецидивист. Сухарем[2] прикинулся. Суд ему червонец присудил по пятьдесят восьмой. А ему это только и надо! Ему пятьдесят девятая светила за бандитизм, должен был раскрутиться на всю катушку, - сказал Волосников используя фенечку, более понятную капитану Салехову.

- Вот оно в чем дело! - протянул Салехов. - Теперь ясно, товарищ майор! Что вам сказать? Заключенный Петров умер от сердечного приступа в камере. Понятно... Исправим свою оплошность.