Девушка с глазами Герды - Наталья Шемет

– Я не знаю. Кажется, так надо? – улыбнулась Амалия. – Мне кажется, я должна отдать то, что подарила мне Герда – это мне не принадлежит.

– Что же? Глаза?.. Не думаю, что Герда бы хотела этого.

– Нет. – Амалия посмотрела на Кая внимательно, и – уже без улыбки. – Тебя. Мне кажется, Герда поступила бы так.

– Ты не она.

– Я не она, – эхом повторила Амалия.

– Но у тебя ее глаза. И ты спасла меня. Кто же ты на самом деле?

– Амалия. Не Герда. И ты никогда не сможешь полюбить меня. Как любил Герду.

– Я любил Герду?.. Я уже не знаю… Наверное, любил… так, как мог. Я запутался, Амалия. Помоги мне… еще раз? Я хотел бы знать, что она думала, что я любил ее.

Кай чувствовал себя растерянным. Казалось, он распался на куски и его нужно собрать, но если Амалия смогла спасти его от смерти, сможет ли она вернуть ему… душу?

– Ты ее любил, скажи? Только ты сам можешь ответить на этот вопрос. Ты хотел бы быть с ней, если бы все можно было вернуть?

– Да.

Кай понял, что сейчас говорит чистую правду.

Если бы не Герда, он бы не познал красоту Вечности… красоту, к которой он приблизился практически вплотную. И не узнал бы, если бы не Герда и ее глаза, как прекрасна жизнь и любовь – сейчас.

Хотелось жить, любить…

Рядом была Амалия.

Странная. Невозможная, удивительная, та, которая вместо Герды спасла его – от Вечности, с объятиями которой он почти смирился…

– Мысль о ней привела меня к тебе. Благодаря тебе я понял, что свет сильнее. И кто я, чтобы отказываться от такого подарка? Не хочу отказываться. Амалия… ты…

Нет, он не любил Герду. Но в это момент ему очень хотелось, чтобы было так, и, может, на самом деле, когда-то он любил ее? Просто забыл. В конце концов, может… он сможет полюбить Амалию? Она так похожа на Герду… и у нее глаза Герды. И в то же время она совсем другая – та, с которой хочется быть рядом… нестерпимо, до сумасшествия. Может быть от того, что хотя она отдает себя целиком, ты понимаешь, что она тебе не принадлежит?

Кай прижался к ее губам, чувствуя, что сходит с ума от близости девушки… и от вкуса собственной крови на нежных губах. Он хотел обладать ею – полностью, сейчас. Ощутить вкус жизни, крови, боли – которую дарит единение с тем, кого ты хочешь больше всего на свете. Боли, граничащей со смертью, и дарующей воскрешение.

Амалия с готовностью ответила на поцелуй, и Кай, зарываясь руками в ее волосы, лаская плечи, спину, сжимая ладонями тонкую талию, чувствовал, что не выдержит, если не получит ее. В ней была жизнь. В ней были жар и огонь.

Кай хотел жить и хотел ощутить этот огонь – забрать его себе и, как ни странно, поделиться тем жаром, который сейчас сжигал его изнутри, бился в каждой частичке его тела, пульсировал и наливал холодное тело раскаленной лавой.

– Пойдем к тебе, – прошептала, отстраняясь, Амалия. И улыбнулась, наклоняясь, поднимая осколок.

Кай, заглянув в глаза… Амалии?.. Герды?.. крепко взял девушку за руку и не отпускал до самой гостиницы. А корзинка осталась лежать на тропинке в парке.

Кай, сгорая от желания, срывал с девушки одежду, сходя с ума от ее невозможной нежности в ответ на его не ласковые, резкие, порой срывающиеся от нетерпения в грубость прикосновения. Терял способность о чем-то думать вообще – от запаха ее нежного тела, от каждого несдерживаемого стона и готовности, с которыми она отдавалась ему, от удивляющей его силы и обволакивающей обоих плавности, словно река… река жизни. Что же они делают?..

И не променял бы это ни на что.

– Смотри на меня, – потребовал Кай в тот самый момент, когда звезды, кружащиеся в сумасшедшем вихре, готовы были сорваться с небес. Амалия, широко распахнув глаза, сколько могла, глядела на Кая. Когда же небо рухнуло, осыпав водопадом звезд, укрывая обоих острым сиянием и погружая в состояние вневременного и внепространственного полета, Амалия выгнулась, забилась в накрываемом с головой блаженстве, запрокинула голову и, закрыв глаза, простонала его имя:

– Ка-а-ай…

На полу, у постели, тускло мерцал осколок страшного зеркала.

А на столе в вазе стояли розы. Белые и красные.

***

Наутро Кай проснулся, счастливый и обновленный. Было тепло. Странное, такое новое чувство – когда тепло. И хочется улыбаться.

Солнце светило в окно. Хотелось смотреть на его свет и жмуриться, жмуриться…

«Смешная, милая, странная», – и правда улыбался он, вспоминая, какой была открытой и стеснительной Амалия, одновременно смелой и застенчивой. Как после пряталась в его объятиях и не смела поднять глаза. А он гладил ее, как котенка, прижимал к себе бережно, как самое дорогое, как сокровище, которое он так долго искал, как чудо, которое он теперь никому не отдаст, раз оно уже оказалось в его руках.

И он так хотел посмотреть в ее глаза сейчас, при свете дня! Глаза его Герды… или Амалии? Он любил Герду, но ночью обнимал Амалию. Глаза Герды были закрыты, когда она на пике удовольствия простонала его имя. Это была Амалия? А он страшился вспомнить – ведь называл ее и Герда и Амалия попеременно… Но Герда уступила Кая Амалии. То, что не смогла сделать Герда, завершила Амалия. И сейчас Кай старался отдалить то мгновенье, когда увидит Амалию, тихо спящую рядом, так тихо, что даже не слышно ее дыхания. И страшился того момента, когда она откроет глаза и он заглянет в них… Не будет ли ему… стыдно? Внезапно он вспомнил, что она твердила ему после, когда, истомленные, они засыпали в объятиях друг друга.

«Зажигая спичку, вспоминай меня».

Он потянулся… постель рядом была пуста.

На подушке лежал коробок спичек.

– Амалия!!! – он вскочил, кинулся было из комнаты, опомнился, на ходу натянул штаны и выскочил на улицу.

Но девушки след простыл.

Солнышко светило вовсю, яркое, словно лето внезапно вернулось. Люди кто торопился, кто шел не спеша, прогуливаясь. Но никто, никто не видел девушку, которую, отчаянно жестикулируя, пытался описать каждому встречному Кай.

Сбиваясь в описаниях, понимая, что говорит то о Герде, то об Амалии, Кай схватился за голову. Мир несся вокруг в бешенной скачке, с каждым витком унося ту, которая вернула его к жизни, все дальше и дальше.

– Марта!!! – внезапно радость нахлынула волной, он кинулся к идущей навстречу женщине. Марта должна знать, где Герда!

– Она ушла, – светло улыбнулась в ответ Марта. Она уже совсем была не похожа на сумасшедшую. – Сказала, что ей пора. Грустно, правда? Но что делать… Если ее ждут, она должна идти. Наше солнышко… пускай светит. Нельзя ведь посадить солнце в клетку и держать только