История христианства - Кирилл Юрьевич Галушко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Описание многих населенных центров этой условной, скорее символической, нежели реальной страны порождает серьезные топографические проблемы, начать хотя бы с названия города Назарета, который не упоминается ни одним иудейским автором ранее IX века н. э. – ни разу в Ветхом Завете, ни у Иосифа Флавия, который между тем перечисляет почти все наиболее важные местности земли, откуда он был родом.
Указания евангелий на гору, где происходило распятие на кресте и был погребен Иисус (на арамейском диалекте Голгофа, или “череп”, – “маковка”, на латинском языке calvarium от слова calvus – «лысый»), неясны и противоречивы. “Точное” место казни, впрочем, было “открыто” только при Константине, не ранее 326 года, при обстоятельствах, которые вызывают много сомнений, поскольку местность эта была посвящена Венере и ее стремились христианизировать, уверяя, что там находилась могила Христа[41]». Таковы утверждения критиков.
Современная археология, правда, корректирует критику месторасположения Голгофы. Раскопки 2007 года возле храма Гроба Господня выявили «материк», основу горы, и, по мнению исследователей, в I веке холм вполне мог быть похож на череп.
Но критика атеистов, за которой стоят триста лет усилий, весьма содержательна и представляет собой не только географический анализ, но и зоологический, ботанический: «О растительности и животном мире Палестины в новозаветных текстах сообщаются столь общие сведения, что их можно отнести к какой угодно другой стране Средиземноморья.
Упоминаются фиги, оливки, виноградная лоза, однако не называются такие типичные растения этого района, как кедр или финиковая пальма, а в одном известном изречении о горчичном зернышке, о кустарнике, достигающем максимум метровой высоты, говорится как о настоящем дереве с немыслимым сплетением ветвей. Животные те же, что встречаются в Малой Азии, в Италии или Северной Африке: волк, гадюка, ворон, свинья, коза, домашний осел, саранча. Но синоптические евангелия простодушно сообщают, что в стране Гергесинской (Матфей, 8:28–34) или Гадаринской (Марк, 5:1—19, Лука, 8:26), именно там, где свинья была животным в высшей мере нечистым, можно было встретить двухтысячное стадо их, которое опрометью бросилось в воды озера. (Речь идет о пресловутом “чудесном исцелении” одержимого бесами, которые вселились в свиней, после того как Иисус изгнал их из его тела (Лука, 8: 27–39). Свиньи, одержимые бесами, бросились в озеро и утонули. – Примеч. пер.). В действительности существовал эллинистический обряд очищения, но в эмиграции, в Элевсине; он состоял в том, что в море бросали свиней, “отягченных” всеми грехами общины, – это был языческий эквивалент иудейского “козла отпущения” и христианского “агнца божия”, который нес на себе все “грехи мира”.
Голубка, которая опускается на Иисуса как “дух Божий” в момент крещения, была священным животным самаритян, ненавистного и презираемого правоверными евреями племени, к членам которого относились как к чужестранцам и еретикам. Но в эмиграции, в Сирии и греко-римском мире, ей приписывали божественные атрибуты как символу Астарты и Афродиты-Венеры. Евангелисты верили, что в ночь казни на кресте петух дважды пропел в Иерусалиме. Однако Талмуд, сборник комментариев к Библии и толкований иудейских этико-юридических норм, составленный немногим позднее апостолической эры, сообщает нам, что в священном городе не существовало петухов. Известный эпизод превращения воды в вино по случаю не менее известного бракосочетания в Кане Галилейской (упоминаемого только в Евангелии от Иоанна) – первое чудо Иисуса (2:1—11) – в действительности соотносится с обрядом очищения в ходе “священных бракосочетаний” культа Диониса, который ради наилучшего празднования этой иерогамии[42] наделил менад[43] властью обращать воду в вино в день открытия сосудов, каменных кувшинов, обычно применявшихся евреями для омовений»[44].
Подобного рода критика, несмотря на внушительные аналитические усилия, является как весьма типичной, так и весьма уязвимой. Например, трудно ожидать от людей первого века нашей эры, чтобы они с точностью географов-специалистов определяли, какого размера водоем называть озером, а какого – морем. Возможно, евангелист никогда не видел настоящего моря и в целом больших объемов воды, поэтому озеро казалось ему огромным. В любом случае не стоит придираться к словам.
Можно ли критиковать библейские мифы о творении, аргументируя тем, что современная наука дает нам иную информацию? Такую как теория большого взрыва или теория эволюции Дарвина. Рано или поздно это выльется в конфликт на уровне: «Ты веришь, что Бога нет, а я верю, что Он есть». Зачем критиковать источники веры, если это – источники веры? Это ведь не источники знания. Ньютон, созидая основы современной классической физики, вполне органично и просто считал, что Вселенную, в которой работают законы физики, создал Бог. Надо лишь познать законы, которые Он установил.
Поиски рациональности и научное мировоззрение, разумеется, важны, но множество людей обходится как без рациональности, так и без научных достижений. Вопрос в их способности существовать в большом мире, не разжигая конфликтов на почве своей нерациональности, быть толерантным к чужому мнению, избегать дискриминации.
Для миллиардов христиан совершенно не имеет значения, что Христос двигался неким непонятным с точки зрения логистики маршрутом. Возможно, что даже промахи с графиком движения и пересадкой с ослика на мула и наоборот имели свою философскую составляющую в духе «прямой путь не есть самый короткий».
А с точки зрения историка можно допустить существование одного-двух утраченных апокрифических евангелий, где говорится о том, что Иисус совершил еще какие-то значимые деяния в ряде мест на этом извилистом пути, но эти тексты до нас не дошли. Ведь евангелия – не энциклопедия, а священный текст. И историю он имеет гораздо более продолжительную, чем энциклопедии как явление.
Такова текстология эпохи гуманизма, Возрождения и Просвещения, возникшая из духа противоречия прессингу довлеющей идеологии. В основе ее – «здравый смысл против невежества». Но времена меняются, и, условно преодолев религию в XIX веке, по крайней мере в среде европейской интеллектуальной элиты, человечество нашло гораздо больше проблем вне ее в XX веке. В социальном контексте атеизм оказался во многом хуже, чем самые злостные деяния религиозных мракобесов. Поэтому теперь «прогрессивное человечество» склонно уважать убеждения и мнения всех. Если это не угрожает окружающим.
Логические противоречия в священных текстах перечислять можно долго. В евангелиях Иудея – страна, где никогда не бывает дождей и холодов и где зимой пастухи проводят ночи на открытом воздухе. В Галилее крестьяне и ученики
