Строптивое счастье дракона - Дарина Ромм
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Прости, Сатур, я не хотела оскорбить тебя и твою мать. – прохрипела она, облизывая губы.
– Ты думаешь, мне достаточно твоего «прости»?
– Что еще я могу сделать, чтобы ты принял мои извинения?
– Мне от тебя ничего не надо, женщина – зло усмехнулся Сатур, чуть ослабляя пальцы.
– Даже вот этого? – просипела девушка, прижавшись к нему грудью и начиная об него тереться. – Ты знаешь, больше у меня ничего нет, и я уже не принадлежу принцу. Я хочу заслужить твое прощение, Сатур.
Мужчина смотрел в ее лицо, и его глаза все больше разгорались золотом. Внезапно он впился в ее губы – жестко, зло, почти кусая. Рука на горле опять сжалась, перекрывая Делии дыхание и накрывая ее диким удовольствием.
– Ты вот так хочешь заслужить мое прощение? – прорычал ей в губы, снова кусая их.
Воздух в легких заканчивался, и тело Делии билось в судорогах яростного, почти предсмертного экстаза, даря ощущение, какого она никогда не встречала. Это было что-то запредельное, немыслимое, на грани между жизнью и смертью.
Она не заметила, в какой момент Сатур отпустил ее, и Делия упала ему под ноги, продолжая сотрясаться в сладких судорогах, ловя ртом воздух и поскуливая.
Хлопнула дверь и она осталась лежать в одиночестве на прохладном полу, медленно возвращаясь в сознание. Долго глядела в потолок и бездумно улыбалась. Потом, кряхтя как старуха, собрала свое тело с пола и оправила одежду. Шагнув из комнаты в пронзительный свет коридора, девушка счастливо зажмурилась, и неожиданно для самой себя произнесла:
– Спасибо…
Глава 13. Мужчина любит, в то время как женщина лишь желает, чтобы ее любили
Быстро оглядевшись, Стефиана, проскользнула в узкую калитку, прикрытую густыми зарослями сирени, и оказалась в части парка, где почти не бывает придворных. Обычно аристократы предпочитали чинно прогуливаться по аллеям и мощеным дорожкам, или флиртовать на лавочках возле искусственных прудов. Стефи подумала, что аристократы везде одинаковы: драконы ли они со второй ипостасью, как в Иверии. Или, как у нее на родине, неспособные к обороту – дворцовые привычки остаются неизменными.
Девушка быстро пошла вглубь зарослей по узкой, едва заметной дорожке, виляющей между кустов. Этой части парка садовники не касались своими инструментами, сохраняя его в нетронутом, почти диком виде, что очень нравилось Стефиане. Практически каждое утро, пока все спят, она тайком пробиралась сюда: в одиночестве бродила по траве босиком, или расстилала плед и лежала на нем, читая или бездумно глядя в небо на проплывающие облака.
Сегодня она захватила с собой книгу, роман о несчастной любви двух эльфов – темного и светлого, – которым злая судьба никак не дозволяла соединить свои сердца. История почему-то тронула не слишком сентиментальную Стефиану, и она второй день с удовольствием погружалась в любовные перипетии героев.
Невдалеке послышались негромкие голоса. Стеф улыбнулась – ее подруга Десс со своим женихом, принцем Санторианом, тоже приглядели для себя этот укромный уголок.
Девушка со смешком вспомнила, как однажды она выскочила из-за кустов прямо на целующуюся парочку. Стефи тогда ужасно смутилась, а влюбленные даже не заметили, что кто-то нарушил их уединение. Позже Стефи намекнула подруге про свою любовь к прогулкам в одном укромном месте, и с тех пор влюбленные всегда выбирали для себя его дальнюю часть.
Стеф расстелила плед, сняла туфли и прошлась по нежной травке, наслаждаясь ее прикосновениями. Раскинула руки и зажмурилась:
– Как хорошо!
Девушка сладко потянулась, открыла глаза и чуть не закричала: в двух шагах от нее стоял принц Салех-арди и в упор смотрел на нее.
Стеф застыла, ее бросило в жар, как случалось всегда, если она оказывалась рядом с этим ужасным мужчиной.
Салех молчал, просто смотрел – опасно и внимательно – и жар сменился неприятным ознобом, расползаясь по спине: с того момента, как Стеф узнала, что принц Салех просит ее у короля для своего гарема, в ее душе поселился страх перед ним, вперемежку с яростью и обидой.
Она злилась, язвила, осыпала принца колкостями, принимала независимый вид и все время чувствовала этот подспудный страх. Ее видения, которые никогда не ошибались и собственные чувства к этому мужчине переплетались, доводя ее до отчаяния.
– Ты боишься меня, моя Стефи-ана. – произнес принц своим низким, вызывающим у нее дрожь, голосом. – Напрасно, я никогда не причиню тебе боль.
Салех стоял, не двигаясь, не отводя от нее своих серых стальных глаз, и Стефиана опять почувствовала ту противную слабость в ногах, что всегда возникала под такими взглядами принца.
«Почему я его боюсь?» – девушка вздернула подбородок и зло уставилась ему в глаза:
– С какой стати мне вас бояться, ваше высочество? – она постаралась, чтобы голос не дрожал, и сильнее выпрямила спину. Салех шагнул чуть ближе и теперь стоял на расстоянии вытянутой руки.
У Стефи вдруг затряслись губы. Она с ужасом поняла, что вот-вот позорно расплачется… Обида на него, которую раньше хорошо удавалось сдерживать, сейчас вдруг рванулась наружу, затмевая собой и страх, и злость…
– Моя леди, вам не стоит так меня бояться. —повторил принц, делая еще один шаг и уже почти нависая над ней. Стефи впилась ногтями в ладони, пытаясь удержать слезы, но стало только хуже – к обиде примешалась телесная боль и соленая капля, не удержавшись, покатилась по щеке.
Салех вздрогнул и рвано вздохнул:
– Моя леди, не стоит плакать. Мне жаль, что вместо счастья я вызываю ваши слезы… Но почему, Стефи-ана? Разве я хоть раз чем-то тебя обидел или оскорбил? Разве я сделал что-то неприятное тебе, моя леди? Я ухаживаю за тобой, как принято у тебя на родине – я специально узнавал у твоих подруг ваши обычаи. Почему же ты всегда смотришь на меня, как на своего злейшего врага? Чем я рассердил или обидел тебя, моя Стефи-ана? Ведь я нравлюсь тебе, я чувствую это. Тогда что тебе мешает подарить мне улыбку?
Девушка слушала его слова, а слезы текли по щекам все быстрее и быстрее. Будто эти, так искренне звучащие слова, прорвали старательно выстроенную в душе плотину, отгораживающую ее чувства. Она знала, что принц прав: он ни разу не совершил ничего дурного по отношению к ней, никогда не отвечал оскорблением на ее язвительные высказывания в свой адрес. И без конца дарил подарки и делал комплименты. И еще смотрел на нее… От его взглядов по телу всегда бежал озноб, пальцы начинали подрагивать, а
