Ожог от зеркала - Александр Доставалов

– На конях?

– Да. Но там бездорожье. Видимо, рассчитывали пройти скрытно.

– Почему не прошли? – спросил Грач. Он тоже начал собираться.

– Граница перешла в активную фазу. Под Рузой какой-то инцидент.

– Сигнал с тверской стороны?

– Источник из тверского магистрата, и уже есть подтверждение от смолян. Те тоже их видят, но считают патрулём пограничной стражи. – Сински улыбнулся.

– Отлично. Жаль, что они засветились. Ещё лучше было бы взять их на смоленской стороне.

– На смоленскую сторону их вряд ли выпустят.

– Сколько их?

– Около восьмидесяти. Основная масса на конях, и сзади небольшой отряд пехоты.

– Глупая диспозиция. Им надо обеспечивать мобильность основного ядра.

– Скорее всего сзади бродяги, которым не досталось лошадей.

– Хорошо, если порубят, а если возьмут живьём? – многозначительно сказал Грач. Лизо хищно усмехнулся.

– Сински, поднимай всех. Через пять минут выходим.

За окном с трупом собаки работали Мируб и Шазарин.

Проводив глазами Сински, Лизо сказал вполголоса:

– Если школяра возьмут живьём, заклинание наперстных зомби потеряно. Да и браслет Костина тоже.

– Думаешь, он ещё в банде?

– Они потому и попали под инцидент. Нацепил какой-нибудь дурень, продавил поле. Плебс нельзя подпускать к магии.

– А это не может быть провокацией? У тверитян к нам тоже счёты имеются.

– Слишком сложно организовать такую игру. К тому же нас считают парой, что давно уже не так.

Грач поднялся. Он был уже готов.

– Идём через зельц, со смоленской стороны?

– Разумеется.

Двенадцать фигур в одинаковых плащах с капюшонами скользили по заснеженной опушке леса. По характерной манере двигаться и длинным кривым дубинам опытный глаз узнал бы в этом отряде монахов. Прямо перед ними в прозрачном зимнем перелеске двигался отряд Хвоща.

Они шли так уже несколько дней, иногда входя в зону прямой видимости – всегда очень осторожно, так что пока люди Хвоща не замечали преследователей, но чаще держа большую дистанцию, ориентируясь на следы копыт и движение странного комка серой шерсти. Тот катился перед маленьким отрядом наподобие сказочного колобка.

Монахи почти не разговаривали. Питались они какой-то снедью из заплечных сумок, а на ночлег устраивались в сугробах, заворачиваясь в серые плащи.

Им не было дела до Хвоща, Тараса или башни весталок. Банда была только помехой, не дававшей подобраться к Зенону. К вору, убившему одного из братии и ранившему ещё двоих, ударившему настоятеля и похитившему главную святыню храма.

Монахов не интересовало серебро, жизни весталок, стражников и бандитов. Даже собственная жизнь не имела для них особой ценности. Они выжидали удобный момент.

Изъять браслет и убить Зенона.

Заклацали взводимые арбалеты. Лучники сдвигали поудобнее колчаны. Пращники распределили костяные шарики. Защитные заклятия на камень, дерево и металл применялись намного чаще. Бандиты прилаживали доспехи, защищая себя и лошадей от удара сверху, лучники и арбалетчики проговаривали групповые команды. Иногда в бою очень важен залп, а иногда наоборот – грамотный разбор целей. Все заплетали косички, вплетая в них чёрно-белые ленточки. Те, у кого подобное действие исключалось лысиной, метили ленточками усы или бороду. На вопрос Тараса, зачем этот «маскарад», Хвощ сумрачно ответил:

– Мы не дружина, у нас формы нет. Так им сложнее разбежаться.

Подивившись здравому смыслу атамана, Тарас предложил выдать бандитам «горячительного коктейля» и нанести пару штрихов «боевой раскраски». То и другое поднимало боевой дух. Хвощ принял предложение, тем более что настоянный на травах коктейль оказался спиртным.

– По два глотка, не больше, – предупредил школяр и, подавая пример, сам отхлебнул из баклажки. Хвощ приложился вслед за ним, передал зелье дальше и тут же велел «раскраситься» всем, начиная с себя и Флейты. Североамериканская магия «рисунка по лицу» функционировала весьма неплохо. Впрочем, банда и без того была настроена землю грызть, а прорваться.

Лодки перевели в «надземное» положение, в котором они скользили над поверхностью, готовые к настоящему взлёту. С учётом обозных – если бы пришлось резко сбросить с них поклажу – у банды получалось восемь подменных лошадей.

– Всем быть готовыми идти на прорыв. Если не уйдём за границу, нам хана. По команде сани бросаем. Всё лишнее – на снег. Пращникам взять костяные шарики. Больничным саням уходить сейчас, отдайте бабам всё, что они попросят.

– Ничего они не попросят, – мрачно сказал Никита, помогая перегрузить Ярослава из саней в летающую лодку. Тот чуть-чуть порозовел, но был ещё очень слаб. Всё, что у него получалось без боли, – это приподняться на левом локте.

– Пусть хоть часть обозного барахла возьмут. Всё равно выкидывать, – обозначил подоплёку своей щедрости Хвощ.

– Может, ещё проскочим. Я пока ничего страшного не наблюдаю, – сообщил Шершавый.

Мария уже сидела в «госпитальных» санях, собираясь поворачивать к лесу. Пациент там остался только один – жестоко простудившийся разбойник. Он метался в жару и всё время кашлял.

Младшая из весталок решила не покидать тверскую землю. Одна из женщин банды осталась с ней. Вторая «собутыльница-сокроватница» в последний момент передумала и решилась сесть на коня. В летающих лодках место нашлось только для Ярослава. Перегружать «общаковое» серебро в седельные сумы Хвощ отказался категорически.

Оружия в санях не было, так что вся тройка вполне могла сойти за местных. Конечно, риск был достаточно большим, особенно если кто-то наблюдал это перемещение. Но небо оставалось прозрачным, а брать сани с женщинами в пограничный бой было безумием.

По щеке Марии скатилась слеза. Чтобы не показывать слабость, весталка отвернулась, уткнувшись лицом в походный скарб. Её спутница правила лошадью, часто оборачиваясь на уходящий отряд. От тщательно распределённого по одежде серебра её формы значительно покруглели. Тарас и Варвара уже развернули коней, Ольга возилась на летающей лодке, расчехляя боевые артефакты, Никита и Уля стояли рядом. Прощаясь, Кит высоко поднял руку.

Вроде как утешая, школяр привлёк весталку и почувствовал ответное движение, настолько трепетное и робкое, что вопрос слетел с губ сам собой.

– Влюбилась, что ли?

От парня шел дурманящий запах, от которого у весталки кружилась голова. Глаза Ули затянуло поволокой, она поплыла сквозь волны холодного снега, покачиваясь на этих крепких руках.

– Да. Влюбилась.

Мгновение Никита смотрел ей прямо в глаза, затем поправил девушке платок и подсадил в лодку.

Нужно было догонять уходивший отряд.