Жданов - Алексей Волынец

В ноябре 1946 года публикуется речь Жданова, посвященная 29-й годовщине Октябрьской революции. Здесь наш герой даёт уже более развёрнутый анализ начинающегося «холодного» противостояния:

«Известно, что от той "информации" о России, которая наполняет столбцы многих газет в США и Великобритании, начинает спирать дух даже у многих буржуазных деятелей, видавших всякие виды по части вранья. Теперь для того, чтобы написать что-либо о России, бывает достаточно смешать немножко клеветы, немножко невежества, немножко нахальства, блюдо готово. Дело доходит до того, что правдивая информация об СССР становится исключением, а лживая — правилом. Если же факты трудно извратить, то тем хуже для фактов, о них просто умалчивают.

Недавно в американских газетах промелькнуло сообщение, что институт общественного мнения в США на заданный им вопрос: имеют ли беспартийные избирательное право в СССР, получил незначительный процент правильных ответов. Большинство же ответило либо что таких прав беспартийные не имеют, либо что отвечающие не знают, что сказать. На вопрос: можно ли исповедовать в СССР какую-либо религию? — большинство отвечает, что или нельзя, или они не знают, как ответить на этот вопрос. Выходит, что средний американец либо не получает никакой информации об СССР, либо получает её в извращённом и клеветническом виде.

За последнее время появилось также много "исследований" на тему о характере советских людей вообще, о национальном характере русских в частности, причём во многих статьях не жалеют усилий для того, чтобы изобразить советских людей в самом неприглядном свете.

Читаешь и удивляешься, как быстро русские люди изменились. Когда лилась наша кровь на полях сражений, восхищались нашей храбростью, мужеством, высокими моральными качествами, беспредельным патриотизмом. И вот теперь, когда мы в сотрудничестве с другими народами хотим реализовать своё равное право на участие в международных делах, нас начинают поливать потоками ругани и клеветы, поносить и заушать, приговаривая в то же время, что у нас якобы несносный и подозрительный характер»{587}.

Обратим внимание на некоторые особенности речи Жданова: Россия и СССР звучат у него как аналоги, а, как покажет практика публикаций на английском языке, переводчик не сможет адекватно перевести глагол «заушать»: Жданов здесь использовал старый русский термин, который словарь Даля объясняет как «бить рукою по щеке, оплеушить»… При этом изложенные Ждановым сведения, хотя и представляют сугубо предвзятый взгляд, не только отражают глубокое понимание сущности холодной войны, но и фактически точны.

С начала 1946 года администрация Трумэна предприняла настойчивые усилия по изменению образа СССР в американском общественном сознании — прежнее восхищение и даже восхваление союзника весьма резко сменилось на противоположный тон. Развёрнутая пропагандистская кампания в западных СМИ сделала своё дело: уже к концу 1946 года Госдепартамент США с удовлетворением констатировал, что 70 процентов американцев негативно относятся к Советскому Союзу.

В столь резком изменении подходов чувствуется откровенное раздражение правящей элиты Северной Америки, которая буквально в полушаге от безраздельного мирового доминирования наткнулась на неожиданное препятствие в виде СССР. В США вполне резонно ожидали, что ослабленный мировой войной Советский Союз будет куда более сговорчив и уступчив. Когда этого не произошло, благожелательное и даже покровительственное отношение, свойственное администрации Рузвельта, сменила «доктрина Трумэна», заключавшаяся в «спасении Европы от советской экспансии». Начинается активная идеологическая война, непрерывно продолжавшаяся до конца XX века. Не случайно с весны 1946 года будут нарастать объёмы русскоязычного радиовещания на СССР Пионером здесь выступило британское радио «Би-би-си» — англичане за годы мировой войны накопили солидный опыт воздействия на чужую аудиторию.

В мае 1946 года на имя Жданова поступило письмо корреспондента «Правды» Юрия Жукова, только что вернувшегося из командировки во Францию. Жуков, когда-то начинавший машинистом в Донбассе, со временем блестяще овладеет французским, станет переводчиком и знатоком литературы Франции. Тогда же из своей послевоенной поездки он привёз тревогу, изложенную им в записке Жданову, — отношение западных СМИ к СССР резко и враждебно менялось, а эффективные внутри страны приёмы и штампы советской пропаганды были недостаточно способны влиять на сознание западного человека. Жданов особо выделил в тексте письма предложение Жукова присылать за рубеж не готовые статьи, а только информацию, под которой понимались «тщательно подобранные злободневные факты», с тем чтобы комментарии к ним давали уже представители левой французской прессы{588}.

Примечательно, что первыми забили тревогу по поводу политического наступления Запада не пропагандистские или властные органы СССР — Сталин до 1947 года стремился сдержанно реагировать на новый курс Трумэна, — а простые советские граждане, работавшие или служившие за пределами страны. В Европе после 1945 года базировались наши многочисленные воинские части и ведомства, и именно поэтому Главное политическое управление Вооружённых сил СССР (напомним, возглавляемое в это время ждановским «протеже» Иосифом Шишкиным) стало аккумулятором многочисленных обращений и писем такого рода. После идиллии отношений военной поры, на фоне всё ещё осторожной советской пропаганды новая линия поведения вчерашних союзников вызывала у советских людей недоумение.

Изучив письмо корреспондента «Правды», Жданов запросил информацию о методах и содержании английской пропаганды. Его внимание привлекло то обстоятельство, что на Западе понимали пропаганду и контрпропаганду как обязательный атрибут великой державы, «часть военной машины, которая заменяет военные силы, когда они вынуждены бездействовать»{589}.

Письмо корреспондента Жукова и иные подобные обращения в июле 1946 года стали причиной обсуждения в ЦК вопроса о деятельности Совинформбюро, созданного ещё в первые дни Великой Отечественной войны главного инструмента советской пропаганды. Загруженный массой текущих дел, Жданов на совещании не присутствовал, но со всеми материалами ознакомился заранее и своё мнение изложил молодому секретарю ЦК Николаю Патоличеву{590}. Обсуждение протекало в русле установок, полученных от Жданова, что подтверждают подшитые к стенограмме личные конспекты Жданова{591}.

Одним из ключевых вопросов стала проблема придания советской пропаганде наступательного характера по отношению к западному миру. Действующая пропаганда признавалась безобидной и беспартийной, в то время как должна была стать «наступательной, агитационной». Необходимость такого изменения объяснялась тем, что «сейчас идёт борьба за человека в пропаганде — Англия и Америка ведут антисоветскую пропаганду, они клевещут на советского человека, они, кроме того, отравляют советского человека, настраивают в свою пользу против государства, против нас»{592}.