Геноцид армян. Полная история - Раймон Арутюн Кеворкян
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вновь прибывшие на Кавказ беженцы из Васпуракана и оставшиеся в живых из Маназгерта и Муша пополнили ряды тех, кто уже нашел там приют — бывших жителей восточных районов Эрзурумского вилайета и армян, бежавших от приближавшихся турецких войск в иранский Азербайджан. Это привело к ужасающей гуманитарной катастрофе[1886]. В течение двух последних недель августа и в начале сентября только в одном Эчмиадзине было зарегистрировано 2613 смертей, в основном вызванных эпидемией. Положение людей, бежавших в Ереван и Игдыр, было не лучше[1887].
Глава 5
Погромы и депортация в вилайете Битлис
Принято считать погромы армянского населения в Битлисском вилайете прямым следствием «событий», происходивших в соседней Ванской провинции, местью за военные поражения, понесенные турецкими войсками в персидском Азербайджане иво время последующего отступления экспедиционного корпуса Халиля. Однако из имеющейся у нас обрывочной информации известно, что у д-ра Назима и вали Битлиса Мустафы Абдулхалика[1888], с 25 по 27 апреля 1915 г., на полпути между Спиртом и Битлисом состоялась продолжительная встреча что дает нам основания предполагать о гораздо более ранних обсуждениях приказа об истреблении армянского населения провинции и рассмотрении пригодных для этого методов.
В конце апреля вали Битлиса Мустафа Абдулхалик приказал арестовать и казнить всех местных армянских лидеров[1889]. Этот акт уже не был обычным притеснением или насилием, всегда сопровождавшим военные реквизиции и всеобщую мобилизацию. Он был нацелен на психологическое подавление населения. Его непосредственным объектом были дашнаки, хотя, как ни странно, в Муше к ним по-прежнему относились с уважением. После принятия решения об истреблении армян нужно было найти средства для выполнения этой операции. То, что подходило для Битлиса, было совершенно непригодно для Мушской равнины. В Битлисе из-за отсутствия там настоящей сети АРФ практически не существовало опасности, что армяне при нападении на них окажут сопротивление. Мушская равнина, наоборот, была почти полностью армянской, и позиция дашнаков здесь была достаточно сильной. В Битлисе Мустафа Абдулхалик фактически мог делать все, что захочет, обходясь имеющимися у него силами. Для ликвидации же армян на Мушской равнине и в горах Сасуна ему бы понадобились гораздо более мощные подразделения. Более внимательное рассмотрение состояния дел в Битлисском вилайете до начала июня 1915 г.[1890] не оставляет сомнений в том, что в Муше было недостаточно войск. Иными словами, отступление 5-го экспедиционного корпуса под командованием Халиля (Кута) и восемь тысяч человек в «батальонах мясников» (kasab taburiler) Джевдета (мы уже отмечали, что эти формирования соединились в долине Восточного Тигра) можно рассматривать как результат решения, принятого после консультации со Стамбулом. Оно давало серьезную возможность претворить в жизнь планы относительно Битлисского вилайета. Единственный иностранный свидетель отступления Джевдета и объединения его формирований с силами Халиля капитан Ногалес описывает поведение обоих лидеров младотурок и массовую резню, которую творили их подчиненные при отступлении через казу Хизан/Кхызан. 12 июня, когда основные войска двинулись на северо-запад к Спирту[1891], несколько офицеров батальона из Башкале вместе с венесуэльцем взяли другое направление. «С чувством большого удовлетворения» они рассказали Ногалесу, что власти Битлиса готовились к массовым убийствам и ждали только последнего приказа Халиля.
То, что последовало дальше, было не актом мести, а выполнением заранее разработанного плана, которое стало возможным с прибытием войск Халиля и Джевдета, о связи которых с «Специальной организацией» было всем известно. Когда Ногалес приближался к Спирту, 18 июня, погромы, впрочем, были уже начаты. Он увидел «тысячи полураздетых и еще кровоточащих трупов» всех возрастов. Их было так много, что ему и его спутнику пришлось «перепрыгивать на лошадях через горы трупов, преграждавших дорогу»[1892]. В городе венесуэльский офицер стал свидетелем разграбления «домов христиан» полицией и «простым народом». Во дворце он попал на совещание, на которое были созваны все каймакамы провинции. Собрание вел командир жандармерии Спирта Эрзрумли Назим Хамди, лично руководивший массовыми зверствами. Не сложно догадаться, о чем шла речь. Ногалес признается, что только теперь понял истинное значение откровений, сделанных накануне сопровождающими его офицерами[1893].
Очевидно, что присутствие иностранца, хотя бы и из правого лагеря, не ускользнуло от внимания военных командиров младотурок, которые, возможно, специально организовали для него особый маршрут, чтобы он не стал свидетелем случаев массовой резни, подобных тем, что происходили в Сиирте. По словам Ногалеса, Халил, как и Джевдет в Ване, пытался его убить, чтобы «предотвратить мои последующие разоблачения в Константинополе или за границей»[1894]. Венесуэльский офицер заявляет, что Халил планировал разделаться с ним через два-три дня после его отправления из Спирта с тем, чтобы убийство можно было приписать «бандитам или армянским мятежникам»[1895]. Понимая, что он является «единственным христианином… ставшим свидетелем того, чего ни один христианин знать не должен», Ногалес, не теряя времени, покинул город. По пути он обогнал группу армянских и сирийских детей и стариков, которых выводила из города охрана[1896]. Однако побег из города еще не означал, что этому неудобному свидетелю удалось вызваться из тисков Халил-бея. Сообщая о своем более позднем разговоре с главой села Синан, расположенного в нескольких милях к югу от Бешири, Ногалес вспоминает, что его собеседник настоятельно пытался узнать его личное мнение о происходящих убийствах».
Заметив, что Ногалес не склонен раскрывать свои впечатления, он, считая, что Ногалес не понимает по-турецки, приказал своему секретарю немедленно связаться с военным министром и предупредить его о предстоящем прибытии этого иностранца и о том, что он «все знает» (hepsi biler)[1897]. В конце концов, Ногалесу удалось уйти невредимым, но случившееся показывает, на что главари Специальной организации были готовы пойти, чтобы действовать без свидетелей или избавиться от свидетелей, которые могут заговорить.
У нас есть еще одно доказательство того, что «кровавый генеральный штаб»[1898] прибыл в Битлисский вилайет с целью проведения методической ликвидации проживающих в нем армян. Вали Мустафа Абдулхалик, приходившийся шурином Талаату (братом его жены), в течение нескольких недель набирал себе ополченцев среди курдских чете и прочих группировок. Новобранцев отдали под командование Беджет-бея, главного командира Особой организации («Тешкилят-и Махсуса») в Битлисе[1899]. В первой половине июня по приказу Абдулхалика во всем вилайете систематически проводились аресты видных армянских деятелей, а в северных казах Битлисского санджака постоянно
