Повесть о потерпевшем кораблекрушение - Андрей Колганов

Усатый, не вставая с пола, схватил женщину за белье и рванул на себя. Она рванулась в противоположную сторону. Тонкая ткань затрещала, разрываясь, но Усатый уже успел обхватить Лаймиолу, вцепиться ей в руку и начать выкручивать револьвер из ее руки. Она, не сопротивляясь, выпустила оружие, и тут же нанесла резкий удар локтями обеих рук Усатому по ребрам, а когда тот на мгновение ослабил хватку, вырвалась, развернулась, и рубанула ребром ладони по шее. Тот захрипел и потерял сознание.

Лаймиола вскочила, одним жестом кое-как оправила порванное платье, и бросилась к телефону.

— «Алло, это „Вечерний наблюдатель“? Репортера криминальной хроники, пожалуйста…»

Телефонный звонок разбудил Обера Грайса среди ночи.

— «Дежурный информационного бюро транспортной диспетчерской Грайса!» — по-военному четко отрапортовал голос в трубке. — «Получена радиограмма на ваше имя с пометкой высшей срочности».

— «Расшифровали? Читай!»

— «В Порт-Квелато арестована Лаймиола по обвинению в убийстве своего любовника капитана Файзаша Руона и нанесении ранений двум полицейским. Есть основания полагать, что этот арест связан с хищением капитаном Руоном секретных документов из Генерального штаба…»

Автомобиль Обера Грайса влетел на испытательный аэродром в четыре часа утра. В кабинете руководителя полетов раздался его властный голос:

— «Готовьте к вылету трехмоторный Курьер-4. Полная заправка. Маршрут полета — остров Шаники. Свяжитесь с аэродромом на острове, пусть обеспечат немедленную заправку самолета и беспрепятственный вылет».

Солнце уже клонилось к закату, когда из кабины Курьера-4 Оберу открылась береговая полоса Элинора. Вдали слева, в туманной дымке, угадывались очертания залива, на котором стоял Сайлор. Но указатели горючего в баках стояли на нуле и Обер с тревогой прислушивался к появившимся перебоям в мерном гудении двигателей. Вскоре левый мотор отчаянно зачихал, затем вновь мерно загудел, потом зачихал снова и остановился. За ним начал чихать центральный мотор. Как только встал и он, Обер сам вынужден был отключить правый двигатель, чтобы не сорваться в штопор. Тяжелая машина перешла в режим свободного планирования.

Аэроплан снижался предательски быстро, а береговая полоса приближалась предательски медленно. Когда до поверхности оставалось метров четыреста, Оберу уже была видна пенистая кромка прибоя на полосе безлюдного песчаного пляжа, протянувшегося километра на три между серых скалистых утесов. Однако самолет не дотянул до пляжа, рухнув в воду в какой-то полусотне метров от берега.

Обер Грайс откинул фонарь кабины, подхватил дорожный рюкзак и выскочил на крыло самолета, еще державшегося на плаву. Скинув с себя куртку, башмаки и брюки, он засунул их в рюкзак. Осторожно соскочив в воду, Обер перевернулся на спину, и удерживая рюкзак на груди, медленно поплыл к берегу, время от времени отплевываясь от горько-соленой воды. Самолет на его глазах постепенно погружался в океан, пока вовсе не исчез под невысокой волной.

Слегка просушив на берегу одежду, Обер оделся, закинул за плечи рюкзак и зашагал в сторону Сайлора, до которого было не менее восьмидесяти километров. Но километрах в десяти от берега шла железная дорога, и до ближайшей станции было никак не больше двух десятков километров.

Оберу повезло — в Сайлоре он успел на Трансконтинентальный экспресс, отходивший на Порт-Квелато за четверть часа до полуночи.

— «Не желаете ли газеты?» — спросил Обера проводник, услужливый, несмотря на довольно подозрительную внешность пассажира, не походившего на обычную публику 1-го класса. Как можно садится в 1-й класс в костюме для загородных прогулок, да еще мятом и не вполне чистом! Тем не менее проводник не утратил учтивости:

— «Специальный выпуск, господин. „Ночной экспресс“, специально для наших пассажиров. Получаем свежие новости прямо по телеграфу из Порт-Квелато».

Обер бросил проводнику несколько мелких момент и развернул шуршащие листы.

«Дело Ааймиолы Маррот начинает приобретать все более скандальный оборот. Заявление столичного полицейского управления подвергается сомнению не только личным адвокатом г-жи Маррот, но и многими другими уважаемыми лицами.

У них вызывает недоумение, почему арестованная содержится во внутренней тюрьме Тайной полиции, хотя убийство капитана Файзаша Руона объявлено произошедшим на чисто личной почве. Стало известно, что убитый служил шифровальщиком в Оперативном отделе Генерального штаба, и все это придает инциденту новый оттенок.

Довольно странными выглядят и обстоятельства, при которых арестованная ранила двух полицейских.

Во-первых, пострадавшие принадлежали к тайной полиции, и появились, как было объявлено, в доме Лаймиолы Маррот после анонимного звонка с сообщением об убийстве капитана Руона под окнами ее дома. Каким же образом женщина могла оказать столь эффективное сопротивление двум опытным полицейским? Можно объяснить огнестрельное ранение одного из них внезапностью и неожиданностью нападения. Но как г-жа Маррот сумела одолеть второго в рукопашной схватке? Совершенно очевидно, что полиция пытается скрыть от общественности реальную подоплеку этого дела. Не связано ли оно с охотой за нашими военными секретами? Этот вопрос не дает покоя всем здравомыслящим наблюдателям…

Обер свернул газету. Журнал даже не намекал, а открыто указывал на то, что дело имеет шпионскую подкладку. Неясно было, почему власти не повели дело к тому, чтобы раздуть шпионский процесс. Вероятно, опасаются, что всплывут какие-то нежелательные секреты. На что же натолкнулась Лайми? Какое осиное гнездо она разворошила?

Поезд мерно стучал колесами по рельсовым стыкам. Откинув бархатную занавеску, Грайс стоял в коридоре, уставившись в окно. За окном была кромешная чернота, лишь изредка расцвечивавшаяся проплывавшими мимо расплывчатыми светлячками фонарей. Время от времени ночную тишину разрывал хрипло-пронзительный гудок паровоза. Наконец, Обер прошел в свое купе, улегся на чистые простыни и заставил себя заснуть. Надо было еще как-то выдержать еще один день и одну ночь пути, пока поезд будет тащиться через весь материк.

День Обер посвятил обдумыванию ситуации. Скандал выплеснулся наружу — это позволило Лаймиоле избежать тайной ликвидации, но в тоже время лишило его возможности замять скандал при помощи шантажа и взяток. Судя по всему, Лайми не просто разворошила осиное гнездо. Здесь что-то похуже. Придется действовать решительно и быстро. Скандал все же — не гарантия безопасности. Они могут пойти на инсценировку самоубийства или несчастного случая. Тем более, что официальная версия — убийство любовника. Женщина не выдержала переживаний…