Гроза над Миром - Венедикт Ли

В катакомбах под Белой церковью день и ночь шла служба - братья и сестры возносили Марии Деве молитвы о спасении Острова. Аркато преклонила колена вместе со всеми, но настроение у нее было отнюдь не смиренное. Губы ее шевелились в богохульных проклятиях в адрес святой Марии, не избавившей Остров от такого бедствия, как Хозяйка. Злой рок своего народа...

Гус поспешно вернулся на набережную, эта половина Вагнока все еще находилась под контролем эльберо. Спорадическая стрельба слышалась далеко западнее церкви, затихая надолго и вспыхивая вновь - бойцы с обеих сторон должны хоть изредка спать. Штурм Вагнока возобновиться с утра.

Тяжело спрыгнул на палубу катера.

- Погнали, лейтенант! Пошибче - тухлая здесь обстановочка.

"Ника два" взревел, набирая ход. Через полчаса он летел, приподнявшись над водой, также стремительно, как ранее пересек море Хозяйки от Флаверы до обреченной столицы. "Две сестры" в ночном небе показывали далеко за полночь, когда катер сильно подбросило на волне. Хельм выругался, стискивая штувал. По морю Хозяйки бежали пенные буруны.

За час до этого, авианосец "Ури Ураниан" выпустил четверку штурмовиков в ночной полет - пилоты, обученные вождению самолета по приборам, безошибочно вышли к Виольской плотине. Две из четырех пенетрирующих бомб легли точно, исчезнув в ее бетонном теле без следа. Они пробили плотину до самого подножия, скрытого глубоко под водой, и там разорвались. В течении нескольких секунд ничего не происходило, затем по гладкой поверхности бетона зазмеились трещины, из них с шипением начала бить вода. Величественная дуга плотины стала проседать в середине и вдруг разломилась, опрокинув вниз горы воды. Проран ширился, из него выламывались глыбы бетона, и настал момент, когда плотина разом рухнула, освободив море Хозяйки от сорокалетних оков...

Тряся седенькой бородкой, престарелый отец Настоятель закончил молебен словами:

- ...Волею Марии-девы, хранящей нас на Светлом...

Темнота скрыла его, перебив на полуслове.

- Кто выключил свет? Кто выключил? - сердито возвысил голос Настоятель.

В непроглядной черноте подземелья слышался рокот, отдающийся дрожью каменных полов и стен. Странный звук нарастал, ширился, заглушая испуганные возгласы братьев и сестер и непристойную ругань Аркато. Кто-то из братии зажег ручной фонарик и в его прерывистом свете нашел рубильник на распределительном щите. Включились тусклые лампы аварийного освещения, одновременно заговорило радио.

"...не выключайте видео и радиоприемники. Через несколько минут будем передавать важное правительственное сообщение. Не выключайте..." Запись, бившая по мозгам слушателей все последние часы, оборвалась.

"Заявление Верховного координатора Острова... - теперь говорила женщина, и старик Настоятель встрепенулся, вытягивая морщинистую шею.

"Сограждане...", - долгая пауза, и голос с легкой хрипотцой продолжил мягко выговаривать слова, - "...Оценив сложившуюся в конфликте с Эгваль военную и политическую ситуацию, я сочла необходимым прекратить со стороны Острова все боевые действия и объявить о капитуляции его вооруженных сил".

Наверху возгорался новый день. Под напором бешено несущейся воды рушились изящные ограждения набережной Вагнока, вода покрыла мостовые, в водоворотах кружились неубранные мусор и грязь. Потоп скоро закончится. Мелеющее море Хозяйки отступит, и откроются покрытые зеленой слизью и водорослями остовы лачуг Вагнока, его былые трущобные кварталы. Через четыре дня черное и топкое ложе бывшего водохранилища будет выглядеть на фото, переданных "Глазом", как труп гигантской каракатицы, выбравшейся на Остров из неведомых пучин океана и внезапно испустившей дух. А пилот штурмовика с "Ури Ураниана", пролетевший в бреющем полете над вошедшей в прежнее русло Виолой, увидит радугу над водопадом.

Это будет через четыре дня. А сейчас в убежище под Белой церковью глотает слезы госпожа Аркато, так и не доведшая до конца свою "миссию". Молчит, скрестив руки на груди, не проронивший за все время ни слова, Андрей Гелла. И молятся братья и сестры, испрашивая у святой Марии терпения и стойкости на предстоящие безрадостные годы.

Больше некого им просить. Живая богиня пала, а ее Светлый путь привел в никуда.

Пятнадцать столетий назад одинокий конус вулкана посреди Великого океана лопнул в гигантском взрыве, не в силах удержать растущий подземный напор, и ударная волна дважды, постепенно слабея с расстоянием, обежала планету. И век спустя климат Мира оставался гораздо холоднее, чем привыкли населяющие его растения, птицы и животные. С той давней поры стиксы живут в тесном симбиозе с появившимся в Холодное Время невесть откуда удивительным существом, передвигающимся в вертикальном положении на двух задних ногах. Физически слабым, не вооруженным ни острыми зубами, ни крепкими когтями.

Но Великие приходят в разных обличьях, а то, что пришельцы - Великие, притом самые могущественные из них, стало ясно вскоре. Тепло и пища - эти две вещи они всегда умели добыть. Не добыть - сделать! Они выращивали скот, а в их логовищах вечерами горел жаркий огонь. Сбылось давнее пророчество: когда над Миром грянет беда, следом придет его спаситель и владыка.

А от вулкана, положившего начало союзу стикса и человека, остался жалкий островок-осколок - с высоты птичьего полета он выглядел тонким серпом. О его скалистые берега разбивались штормы, ветер выл в ущельях, скудная растительность, оживающая из приносимых ветром из неведомых дальних пределов семян, год за годом отвоевывала себе место. Прошла тысяча с лишним лет, когда у берегов безымянного атолла появились корабли, с них высадились строители, выгрузили технику. Целый год суда доставляли сменные бригады. Люди из Мира трудились, кто за большие деньги , кто ведомый долгом, кто по принуждению. Первые издевательски назвали островок Эдемом, что значило Рай, вторые не тратили времени на этимологические изыски, а занимались делом: проектировали и строили военную базу. Те же, чья доля оказалась самой суровой, дали месту, где им пришлось умереть, имя - Марион.

- Смотри, они даже дерево посадили. Темно-зеленое на сером, - сказала Аркато, оглядывая тюремный двор. Ноздреватый бетон стен, кирпичная укладка двора... Деревце бонсаи с причудливо искривленными ветвями было не выше метра и росло в каменной кадке, - Подразумевается: мы станем ухаживать за ним. Чтоб не сойти с ума. Психотерапия. Он заботлив.

Нина молчала. Обе женщины сидели на каменной скамье посереди двора. Обе были одеты в серые комбинезоны, обе коротко стрижены, одного роста. Только снежно-белая шевелюра Аркато контрастировала с темными волосами Нины. Да ее иссеченное мелкими морщинками лицо.