Удивительные донумы - Григорий Тёмкин

Заговорив о фруктах, нельзя не сказать, что сирийский фруктовый базар летом — одно из самых пестрых и радующих глаз зрелищ. Еще в апреле, с последними весенними дождями, он вспыхивает ошеломляющими красками, не гаснущими до глубокой осени. На протяжении всего этого сезона рыночные прилавки ввергают покупателя в растерянность богатством выбора.

Кучами, внавалку лежат тугие оранжевые апельсины. «Юсеф-эффенди» — так арабы называют мандарины — крутобокие и внушительные, как восточные вельможи, кожура ноздреватая и благоухающая, от мякоти отделяется при легком прикосновении. А вот с нанарджа, огромного, весом до килограмма, желтого плода, бугристую кожуру можно срезать только ножом — кстати, она одна и идет впрок: ее сушат, измельчают и добавляют в соки, варенье и кондитерские изделия, горькую же мякоть обычно выбрасывают.

Арбузы, полосатые круглые и одноцветные продолговатые, напоминающие перезрелые кабачки, вместе с небольшими душистыми дынями вываливают на улицы грузовиками. Пока вся дынно-арбузная гора не будет раскуплена, продавец поселяется возле нее. Простенький тент, два угла которого привязаны к колышкам, а два — придавлены арбузами, допотопные ржавые весы да неизменный медный чайник с примусом — вот и готова «фруктовая палатка», открытая круглосуточно.

С замиранием сердца проходишь мимо лотков с клубникой: кажется, тяжелые, налитые ягоды вот-вот взорвутся, брызнут во все стороны алым соком. Пол навесами в фанерных ящиках — каждый плод в отдельной бумажной розеточке — спокойно и уверенно ждут своих покупателей бархатные румяные персики и сочные груши, проминающиеся от одного взгляда. В бочонках и больших картонных коробках оливы на любой вкус — и соленые, и маринованные, и только что сорванные.

Олива продолжает широко культивироваться в Сирии; в 1983 году в стране насчитывалось около 23 миллионов оливковых деревьев, из которых значительная часть растет в Средиземноморье. Ежегодный урожай оливок составляет почти полмиллиона тонн, тем не менее оливковые плантации все расширяют: требуя мало, оливковое дерево воздает сторицей. Для всех сирийцев олива — неизменный ингредиент многих блюд, а для бедняков — еще и важнейший продукт питания, богатый жирами, углеводами и витаминами. Оливковое масло, обладающее способностью храниться весьма долго, употребляется в пищу, используется для приготовления лекарств, мазей и благовоний; там, где нет электричества, им заправляют фитильные лампы. Мякоть отжатых олив идет на корм скоту, а давленые сушеные косточки — превосходное топливо. Издревле оливе приписывали магические свойства, использовали в культовых обрядах. Например, принято было оливковым маслом мазать брови умирающему. На оливу немало ссылок в библейских источниках. В Библии растения предлагают маслине царствовать над ними (Кн. судей, 9,8). А голубь Ноя вернулся в ковчег «со свежим масличным листом» в клюве (Быт., 8,11). Оливковая ветвь сделалась символом мира и счастья. Когда сирийцы слышат эту легенду, они вздыхают и говорят: «Эх, если бы каждая ветка оливы приносила хотя бы один день мира и счастья…»

Спускающиеся к Средиземному морю склоны хребта Ансария — севернее от Латакии густо, южнее реже — поросли пушистой халебской сосной, вечнозеленым кустарниковым дубом, можжевельником, буком, тутовником. Тех, кто окажется в сосняке осенью или весной, ждет сюрприз: между деревьев, на усыпанной хвоей влажной теплой почве, он увидит блестящие желто-шоколадные шляпки. Это самые настоящие маслята — так же хорошо нам знакомые, как и розоватые рыжики, которые пристроились рядом, под лапами сирийских сосен. Грибов в сезон вырастает великое множество, к ним вполне применимо выражение «хоть косой коси», однако сирийцы почему-то к такому богатству совершенно равнодушны, по грибы в лес не ходят и в то, что они пригодны в пищу, верить отказываются. Зато обожают другие грибы, которые к ним на стол попадают из… пустыни.

Пустынные грибы, которые в Сирии называют «кямма», не что иное, как трюфели, в ресторанах Европы стоящие баснословно дорого. Кямма и в Сирии недешевы, поскольку отыскать их в пустыне — дело весьма сложное: в отличие от других грибов они не поднимают над поверхностью шляпки, ибо таковой не имеют. Кямма и не похож на гриб: это буроватый, напоминающий картофель клубень, который растет и зреет под землей на глубине 10–15 сантиметров. Над созревшей кяммой на поверхности вспучивается небольшой бугорок, часто почти незаметный, но бедуины его находят. Для многих бедуиног’ сбор кяммы — важный промысел, и в сезон, вооружившись серповидным ножом, они выходят в пустыню целыми семьями и за неделю набирают по нескольку мешков трюфелей. Перед приготовлением кямму надо очистить от кожуры ножом, тщательно промыть все трещины, чтобы не оставить песчинок, после чего гриб можно жарить, варить, солить, мариновать — сирийский трюфель великолепен во всех видах. Хотя, на вкус автора, и уступает грибам, выросшим в наших лиственных или хвойных лесах.

К сожалению, чем дальше на юг от Латакии, откуда в свое время древесина вывозилась даже в другие страны, тем больше леса редеют. На протяжении многих лет хищнически вырубаемые колонизаторами, которых будущее Сирии нимало не заботило, лесные массивы превращались в рощи, рощи — в рощицы, а те и вовсе таяли, оставляя голые, едва прикрытые кое-где чахлой травой склоны. Так, например, выглядят сегодня горы в окрестностях Дамаска; античные авторы утверждали, что путь из Дамаска в Пальмиру (около 250 километров) можно было проделать, не выходя из тени деревьев, — поверить в это теперь, двигаясь тем же маршрутом, но уже по совершенно пустынной местности под палящим солнцем, крайне трудно.

Однако сирийцы полны решимости восстановить лесные богатства страны и предпринимают в этом направлении деятельные шаги. Среди ранних постановлений САР, принятых вскоре после получения независимости, был декрет № 18 от 4 февраля 1953 года, по которому каждый последний четверг года объявлялся Ид аль-Шаджера (Праздником дерева). В тот далекий день на различных участках страны люди высадили 75 тысяч деревьев — и это было только начало. Год от года посадки увеличивались, с 1960 года их стали включать в план пятилетки, а в 1977 году была учреждена Высшая комиссия по лесонасаждениям. Результаты не замедлили сказаться; в 80-х годах ежегодно высаживалось не менее 22–25 миллионов деревьев, большей частью хвойных, и к 1983 году площадь лесных посадок составила более 5 миллионов донумов, или около полумиллиона гектаров! Тридцать лесопитомников обеспечивают саженцами праздники дерева, в которых участвуют представители предприятий и учреждений, высокопоставленные руководители и отряды детских и молодежных организаций. Плоды такого уважительного отношения к дереву уже видны: приживаются саженцы на склонах горы Касъюн в Дамаске, пустили корни молодые сосенки перед въездом в Хомс, радующая глаз зелень поднимается вдоль многих сирийских дорог, вокруг городов, поселков, сельскохозяйственных угодий.