Дядя самых честных правил 8 - Александр Горбов

— Рассказывайте, Степан Иванович. Почему вы решили, что это по моей части?

— Вы же знаете, Константин Платонович, у меня Талант магодава. — Орловы, услышав такую новость, непроизвольно отодвинулись от него. — Не такой сильный, как у фон Катте, но всё же. Я очень хорошо различаю чужие эманации. А там, — он указал на дверь, — я почувствовал что-то такое… Эм, не знаю, как сказать, холодное и вязкое, как кисель.

— Какая связь со мной?

— Ну, — Шешковский отвёл взгляд, — это явно не Талант. По крайней мере, неживого человека. А вы единственный, кто может работать с чем-то подобным.

Ну да, конечно. Единственный! Просто меня было удобнее всего выдернуть, надеясь, что я не откажу Голицыным.

— Идёмте, покажете, где вы нашли ваш «кисель».

Вместе с нами пошёл Григорий, жаждавший пообщаться со мной. Он махнул Шешковскому, и тот ускорил шаг, чтобы не слышать разговор.

— Костя, насколько всё серьёзно?

— Пока не знаю. Надо смотреть, что здесь произошло.

— Катя очень обеспокоена. Если кто-то пытается этим способом…

Кто бы сомневался, что императрица воспримет пропажу девушки как выпад в свой адрес. Ещё бы, на балу в честь коронации! Она и послала братьев, чтобы они разобрались с щекотливой ситуацией.

— Гриша, не беги быстрей лошади. Для начала надо понять, что вообще происходит. Может быть, девушку просто увёз какой-нибудь повеса, а вы подняли шум?

— Она никуда не уезжала.

— Откуда знаешь? Вдруг караулы просто не увидели её в карете?

— Гвардию даже не спрашивали. Это охранные амулеты показывают, что она ещё здесь.

— Ах, амулеты! — я недоверчиво хмыкнул. Полагаю, здесь они старые и давно не обновлялись. — Ладно, предположим.

— Ты уж постарайся найти эту девицу. Очень неудобная пропажа с политической стороны.

— Понимаю, сделаю всё, что смогу.

Шешковский привёл нас к входу в полутёмный коридор.

— Вот здесь, Константин Платонович. Чувствуете?

Я поднял руку и молча попросил их отойти. Так-с, посмотрим, что здесь нашёл тайный канцелярист.

«Ловчая сеть» перебирала окружающее пространство, будто кухарка зерно. Отделяя гречку от пшеницы и откладывая в сторону колючие семена сорных трав. Ага, вот что-то есть. Размазанный эфирный след, действительно «ледяной» на ощупь. И да, пахнущий чем-то неуловимым, но знакомым. Как призраки, только чуть-чуть иначе. Нежить? Или нечто, что я ещё не встречал?

Как я не «принюхивался», но взять след так и не смог. Центральное «звучание» эфирных волокон ускользало сквозь пальцы, не давая ухватить кончик и размотать весь клубок. Знать бы, что именно тут прошло!

— Степан Иванович, слуг допросили?

— Да, сразу же. Все на месте, но ничего не видели. Я велел задержать их, на случай если вы сами захотите их допросить.

— Не хочу, — я вздохнул, — но надо. Где они у тебя?

Орлов следовал за нами по пятам, чтобы быть в курсе расследования. Но не лез с советами, а только наблюдал. И только неодобрительно качал головой, когда я приказал построить слуг в шеренгу и принялся молча ходить перед ними, заглядывая в глаза.

Дворяне частенько недооценивают тех, кто всегда рядом с ними, воспринимая крепостных и слуг чуть ли не мебелью. А между тем они видят и слышат гораздо больше, чем предполагают хозяева. Но меня сейчас интересовали не слухи и не случайно оброненные кем-то фразы, а эфирные следы. Те, у кого нет Таланта, легко «пачкаются» эманациями чужого колдовства и следами волшбы. Вот и сейчас я разглядел на паре человек тот самый «холодный» эфир. И даже смог уловить структуру — не слишком сложную, но слегка угловатую, будто искусственную. Я бы даже сказал, деланную. Интересненько, всё становится ещё сложнее и запутаннее. По крайней мере, теперь можно попробовать пойти по следу.

Я уже хотел отпустить слуг, но заметил у одной из девушек-орчанок лёгкую дрожь. Кстати, на ней тоже было немного «холодных» волокон эфира, размазанных по одежде.

— Все свободны. А вот ты подойди ко мне.

Поманив девушку пальцем, я сплёл длинную нить «ловчей сети» и буквально оплёл ей служанку. Вот так дела! Если снаружи «холодного» эфира было чуть-чуть, то внутри пряталось целое облачко, как раз в районе гиппокампа в мозгу. Что-то подобное я уже видел, кажется. Заблокированная память? Может быть, надо проверить.

— Степан Иванович, будьте добры, посмотрите.

Ему потребовалось больше времени, чем мне, чтобы разглядеть комок эфира.

— Странное пятно, — Шешковский нахмурился, — не встречал подобного. Полагаете, её заставили забыть нечто?

— Да, скорее всего. Вы можете извлечь это?

— Теоретически, — он взял испуганную девушку за голову, осматривая со всех сторон, — это возможно. Если построить тонкий канал отвода и создать отрицательный градиент… С заклятием или Знаками фокус бы не прошёл, но здесь нет регулярных структур.

— Прямо сейчас?

— Ммм… Да, не вижу препятствий. Но рекомендую выйти, вам не понравится происходящее.

— Рискну остаться, если не возражаете.

Шешковский только пожал плечами, продолжая ощупывать голову служанки. Та зажмурилась и даже пискнуть боялась.

Орлов, видя, что я никуда не собираюсь, тоже остался. Но при первых же манипуляциях Шешковского позеленел, зажал рот и опрометью вылетел за двери. А я остался и, борясь с накатывающей дурнотой, во все глаза смотрел на работу магодава.

Глава 10

Либерея

Невозможно оценить искусство магодава, когда он целится в тебя самого. Совершенно, знаете ли, не до того, какие техники на тебе применяют. А посмотреть со стороны на его работу мало кому удаётся — всякий здравомыслящий колдун старается оказаться в это время подальше. Тем более что ощущения от его близких действий не самые приятные.

Но мне удалось взять себя в руки, перебороть тошноту и взглянуть на обратную сторону магии. Могу сказать точно — Шешковскому до фон Катте очень далеко. Пожалуй, сейчас он бы не смог меня заломать, даже напав неожиданно. Работал тайный экспедитор с диким напряжением, вены на лбу вздулись, а по лицу скатывались крупные капли пота. Он соорудил из эфира странные конструкции, которые я бы не взялся повторить. Не заклятия Таланта и не деланная магия, а нечто извращённое. Эдакое запутанное плетение, влияющее на движение эфирных потоков.

— Отойдите, — просипел Шешковский не оборачиваясь, — ваш Талант сбивает меня.

Я сделал пару шагов назад.

— Ещё дальше! — Даже спина тайного канцеляриста выражала крайнее возмущение. — Что вы за человек такой, Константин Платонович. Даже ворожба