Дядя самых честных правил 8 - Александр Горбов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Но как же…
Я начал было спорить с Орловым, но в какой-то момент обнаружил на себе тончайшее эфирное воздействие. Почти незаметное, лёгкое, будто прикосновение пёрышка. Тихий ласковый голос нашёптывал:
«Возьми Либерею себе. Она тебе пригодится. Не сейчас, так потом, когда понадобятся силы. Разве кто-то отказывается добровольно от здоровья и долгой жизни? Поделишься с императрицей и получишь много милостей».
Ах ты дрянь такая! Сама же Порфировая Либерея и нашёптывала мне эти мысли. Вот, значит, как? Нет, такому опасному магическому артефакту не место в нашем мире. Мне только не хватало через сотню лет упокаивать призрак Екатерины, как только что Зои.
— Гриша, — я заглянул Орлову в глаза, — я не буду с тобой спорить. Просто ставлю перед фактом: Либерея будет разрушена прямо сейчас. Возьми Анну и отойди к лестнице.
Шешковский одобрительно кивнул и спросил:
— Вам помощь нужна, Константин Платонович?
— Нет. Вы тоже отойдите, чтобы вас не задело.
Пока Орлов с Шешковским переносили Голицыну, я внимательно осмотрел Либерею. И поразился сложности деланного артефакта. Порфировые плиты пола были исчерчены Знаками, глубоко въевшимися в багряный камень. В основном это были Печати Восточной традиции, но попадались и привычные символы. Даже стало жалко разрушать такую занимательную конструкцию. А, может, демонтировать плиты и перевезти в Злобино для изучения?
— Мяу!
Мурзилка появился будто из воздуха и осуждающе на меня посмотрел. А затем выпустил когти и начал их точить о багряные плиты. К моему удивлению, острые кошачьи «клинки» легко разрезали камень, рассекая эфирные потоки и калеча деланные фигуры. Линии связок скручивались, как обугленные нитки, отчего рисунок приходил в совершенную негодность.
— Согласен, так и надо.
Мой посох легко раскалывал каменные плиты, оказавшиеся достаточно тонкими. Всего четверть часа потребовалось, чтобы разрушить Порфировую Либерею. А затем я расплавил осколки, превращая их в безобразные раскалённые лужицы. Теперь страшный жертвенник не восстановит даже самый искусный маг.
* * *
Анна Голицына пришла в себя, когда мы выбрались из подземелья. Девушка не помнила ничего и только хлопала глазами, когда ей задавали вопросы. Мы передали её на руки родным и выслушали слова благодарности. Орлов отправился с докладом к императрице, а я, прежде чем уехать, побеседовал с Шешковским.
— Константин Платонович, меня беспокоит неожиданное пробуждение этого, — он указал пальцем в пол, — магического явления. Не кажется ли вам, что это преднамеренная диверсия?
— Не думаю, Степан Иванович. Скорее, стечение обстоятельств.
Шешковский посмотрел на меня с усмешкой.
— Обычно, у каждого такого «стечения» есть имя и фамилия.
— Боюсь, в этом случае вам придётся арестовать все Таланты, присутствовавшие на балу. Слишком много сильных магов и мелких выбросов силы. В эфире возник резонанс и пробудил Либерею, зарядив её контуры.
Тайный экспедитор поморщился.
— Будем считать, что вы меня убедили.
Я демонстративно пожал плечами. Мол, не верите мне — ищите других специалистов по древним артефактам. Не говорить же ему, что львиную долю силы для пробуждения Либереи дал Ключ-камень, когда я пытался взять его под контроль. Его это не касается ни в какой мере.
— Ах да, чуть не забыл.
Шешковский вытащил из-за пазухи три небольшие книги и протянул мне.
— Они лежали в стенной нише у входа. Полагаю, это и есть та самая библиотека Ивана Грозного. Посмотрите на досуге, может, в них есть что-то полезное.
Глава 12
Прощание
Откладывать отъезд домой я больше не собирался. Хватит, а то ещё какая-нибудь древняя пакость вылезет или заговор обнаружится, а разбираться опять будут звать меня. Нет уж, сами, всё сами! А я — в Злобино, дышать свежим воздухом, есть пирожки Настасьи Филипповны и придумывать эфирную дорогу.
Если меня Екатерина отпустила со скрипом, то с Таней получилось всё наоборот. Императрица наградила её малым крестом ордена Святой Екатерины, сделав кавалерственной дамой, пожаловала десять тысяч рублей и разрешила уехать вместе со мной. Когда я спросил девушку, как она уговорила Екатерину, Таня рассмеялась и ответила, что была очень убедительна. Хотя и так было понятно — с её Талантом всё получилось само собой.
На третий день после приключений в подвалах Кремля к входу моего особняка подали дормез. Васька принялся руководить погрузкой багажа, а я отдавал управляющему последние распоряжения.
Чуть в стороне небольшой толпой собралась дворня, чтобы проводить «нового барина». Как мне шепнул Васька, они считали меня чуть ли не святым: я запретил пороть за провинности и разрешил выкупаться из крепости за символическую сумму. Я бы и так дал им вольную, но такой вариант было проще оформлять в моё отсутствие.
Сашка и Таня прощались со слезами на глазах. Они проговорили всю ночь, а сейчас рыдали в голос, обняв друг дружку. Бобров тоже украдкой промокал глаза платком, жал мне руку и тяжело вздыхал.
— Провожу Сашку в Петербург и сразу же поеду в Павлово, — обещал он, — чтобы закончить дела.
— Сначала в Злобино, дружище. В Павлово вместе съездим, хочу сам посмотреть, что там происходит. Кстати, где вы в Петербурге жить собираетесь? Может…
— Не надо! — Бобров замахал руками. — Императрица обещала Саше подарить особняк, так что ничего давать не нужно.
— Ладно, уговорил, — я хлопнул его по плечу. — Если что, сразу мне телеграфируй, приеду и помогу.
— Ты тоже рассчитывай, что мы с Сашей всегда в твоём распоряжении.
От разговора нас отвлёк топот копыт. По аллее к особняку подъехали двое всадников: Григорий Орлов и Шешковский.
— Ну слава богу, успели! — Орлов лихо спрыгнул и направился ко мне, грозя на ходу пальцем. — Думал сбежать, не попрощавшись? Ничего у тебя не получится!
— Вчера же с тобой прощался, чертяка. — Мы обнялись. — Случилось что-то? Или Екатерина ещё надеется, что ты сможешь меня переубедить?
— А есть шанс? Представь, какой шорох мы бы навели с тобой в Петербурге!
Я покачал головой.
— Не создан я для столичной жизни. Лучше ты ко мне приезжай. Сходим на охоту, в бане попаримся, рябиновки выпьем.
— Обещать не буду, сам знаешь, как тут всё вертится.
— В любом случае моё приглашение бессрочное. Приезжай в любое время, я буду рад тебя видеть. И помни — ты всегда можешь рассчитывать на мою помощь, что бы ни произошло.
Больше чем уверен: рано или поздно
