Пустошь - Алексей Бобл

Караван остановился. Черные машины в облаках пыли мчались к горизонту. Впереди виднелись ворота Моста.

Крючок охранял Турана, пока Морз и два бандита, громыхая кувалдами, чинили клетку. Караван потерял самоход и три мотоциклетки, еще две были повреждены так, что с трудом поддавались ремонту. Бандиты сновали вокруг, Джай исподлобья наблюдал за происходящим. Свою вконец изорванную рубаху он снял, остался лишь в грязных штанах и стоптанных ботинках.

За грузовиком кто-то стонал, возле мотофургона с топливной цистерной лежали тела, над которыми склонился долговязый бандит, заменяющий в отряде лекаря. Туран шагнул назад, освобождая дорогу троим, несшим раненого с обгоревшим лицом. Что-то коснулось затылка, покрытого ежиком едва отросших волос, и пленник обернулся. Позади стояла телега с клеткой, сидящий на корточках рыжий мутафаг по плечо протиснул между прутьями волосатую руку. Он не схватил человека за голову, хотя мог это сделать, лишь притронулся грубыми толстыми пальцами, чтобы привлечь внимание.

Рыжий оскалился, показав желтые клыки, и быстро закивал, хлопая ладонью по железному ошейнику, от которого к прутьям тянулась цепь. Не зная, как реагировать на такое дружелюбие, Туран кивнул в ответ. Мутафаг замычал, вцепился в прутья, дернул — клетка скрипнула, но не поддалась.

— Ладно, — сказал Туран. — Ты сильный парень, но выбраться наружу не сможешь. И я тебе ничем не помогу, я такой же пленник.

Склонив голову, Рыжий вопросительно глядел на человека темными глазками. Он опять схватился за прутья, попытался согнуть их и раздвинуть, мышцы на плечах вздулись — мутафаг был очень силен, но все же не настолько, чтобы сломать клетку с прутьями из тройной арматуры. Скалясь, он вопросительно поглядел на Джая. Тот покачал головой.

— Отойди! — раздалось сзади, и он шагнул прочь от телеги.

Крючок стоял неподалеку, покачивая обрезом, равнодушно глядел на суету вокруг. Туран присел на корточки и незаметно потер правое бедро чуть выше колена.

Выбравшись из грузовика, разъяренный, брызжущий слюной Макота метался по вершине холма. Наплевать на людей, но он потерял три мотоциклетки и самоход! Чтобы как-то успокоиться, атаман дал в ухо первому попавшемуся бандиту, расквасил нос еще одному, и лишь потом стал распределять обязанности. Часть людей занялась ремонтом мотоциклеток, кто-то принялся осматривать продырявленный борт «Панча», кому-то выпало охранять караван.

Туран выпрямился. Крючок отвернулся от него. Вокруг бегали, кричали друг на друга бандиты… Нет, даже в такой неразберихе ему не уйти далеко. Караван стоит на вершине, с одной стороны обрыв, с другой пологий склон. Бежать вперед, возвращаться назад… Его легко подстрелят. Заметив кусок металла, торчащий из рыхлой земли, Туран носком ботинка счистил с него грязь и разглядел выдавленные в железе буквы. Мать выучила сыновей грамоте, и он прочел, шевеля губами: Одеса.

Оде- са? Что еще за Одес а ? Наверное, это название какого-то древнего поселения…

— Так, а тут чиво? — раздалось неподалеку.

Джай поднял голову. Макота стоял возле телеги, хмуро разглядывая труп ящера.

— Крюк!

Лопоухий молча подошел к командиру, челюсть его монотонно двигалась.

— Че ты все жуешь, харя?! — разъярился Макота. — У меня стока потерь, а ты… Почему ящер сдох?!

— Мне б если в башку из тридцать восьмого засадили, я б тоже сдох, — ответствовал Крючок философично.

— Еще сдохнешь у меня! — Макота погрозил кулаком, но лопоухого было не пронять.

— Все там будем, — неопределенно откликнулся он. — Теперя пересаживать хлопчика надо.

Бандиты обернулись к Турану, и Макота спросил:

— Куда пересаживать?

Крючок пожал плечами.

— То тебе решать. В самоход или грузовик твой. Не к мутафагу ж ево в клетку, подерутся…

— В грузовике я еду! И мне че, прикажешь, телегу здесь бросить?

— Ага, выходит, что бросить. Кто ж ее теперя потащит?

Макота еще раз оглядел пленника и ткнул в него пальцем.

— А вот он и потащит. Ему тренироваться надо, силушки набирать. Я ж не в бордель его продавать везу, а в гладиаторы. Запряжешь шакаленка вместо этой падали, — Макота пнул ящера. — Понял?

— Чего ж не понять… — согласился Крючок.

Туран слушал их равнодушно, будто речь шла не о нем. В рукояти пистолета того варана, которого застрелил Крючок, находился короткий стилет. Потянув за кольцо с цепочкой, пленник вытащил его, и теперь стилет был спрятан под штаниной на правой ноге.

Глава 10

— Стой! — Крючок несильно ударил его шестом по плечу, и Туран перестал налегать на подпругу. Колени дрожали, ноги подгибались, дыхание с хрипом вырывалось из груди.

Впереди высились ворота Моста. Тяжелые створки крепились к двум столбам, которые состояли из автомобилей, установленных один на другой и залитых бетоном. На самом верху торчала пара больших джипов без колес, из салонов вниз глядели загорелые мужчины, вооруженные помповыми ружьями и карабинами. Ворота стояли на самом краю обрывистого берега, за которым начиналась Донная пустыня, перед ними тянулся ряд накрытых брезентом телег. Сбоку за длинным столом сидели люди в коричневых штанах и куртках — таможня Моста.

Фермер, хозяин груженых товаром телег, беседовал с толстяком, командующим таможенниками. Тот слушал вполуха, на вопросы отвечал односложно, чаще просто кивал — и отказывался скостить плату за проезд.

В конце концов, не выторговав ни единой монеты, фермер заплатил пошлину. Макота вылез из «Панча» и в сопровождении двух бандитов подошел к столу. Спрыгнув с повозки, Крючок встал рядом с Тураном. Пленник не пытался подняться с колен — у него болело все тело, сердце громко стучало, в боку кололо.

— Два самохода, грузовик, мотоциклетки… — протянул Крючок, сплевывая жвачку. — Да народу человек пятнадцать. Много атаману платить.

— Зачем платить? — спросил Туран, тяжело дыша. — Почему не спуститься в пустыню где-то в стороне?

Бандит покосился на него.

— Берег обрывистый. До места, где спуститься можно, крюк большой делать надо. А на другом конце Моста есть хороший спуск. Да еще у атамана дела здесь. И арбузами запастись надо, без арбузов дальше никак.

Макота заговорил с таможенником, тот назвал цену, атаман в ответ что-то прорычал. Толстяк развел руками: не устраивает — катись куда хошь.

— Жадный наш атаман, — прокомментировал Крючок, криво улыбнувшись. — Не любит с деньгой расставаться.

Макота раскрыл кошель и бросил на стол монеты. Пока толстяк неторопливо пересчитывал их, раздался скрип цепей, створки ворот открылись, и телеги фермера вкатились на Мост.

На крышу одного из венчавших столбы джипов выбрался человек. Приставив ладонь ко лбу, глянул вниз, повернулся к товарищам и махнул рукой — караван пока что не пропускали, ворота за телегами закрылись. Атаман, склонившись над столом, что-то сказал толстяку. Тот ткнул Макоту пальцем в грудь, скривил губы в усмешке и принялся пересчитывать монеты заново.

Туран посмотрел на Крючка. Глаза бандита поблескивали, он казался непривычно оживленным, будто предвкушал что-то.

— Ты здесь был? — спросил пленник.

— Чего? А, ясное дело.

— Что интересного есть на Мосту?

Крючок почесал кадык.

— Арбузы и мамми.

— Мамми?

— Кактусы. — Лопоухий широко улыбнулся. — Колючие. И вкусные — обожраться. Кровь от них прям вскипает.

Наконец Макота и таможенник разобрались с платой за проезд. Атаман отступил, толстяк встал из-за стола, и тогда Джай увидел, что это киборг. Левая нога от колена состояла из железа: рычаги, толстая пружина, шестерни в том месте, где начиналась стопа, то есть узкий металлический брусок с рядом круглых отверстий. Таможенник прошелся вдоль машин каравана, пересчитывая высыпавших наружу бандитов, при каждом шаге в механической ноге лязгало, в решетчатом колене качался короткий шатун, ходил вверх-вниз поршень.

Кивнув на «Панча», толстяк спросил у Макоты:

— Никого внутри?

— Никого, — ответил атаман, раздосадованный этой проверкой. — Мож, в кузов залезть хочешь?

- Что ты, я тебе верю, добрый Макота, — сказал толстяк, ухмыляясь.

Он скользнул по Турану равнодушным взглядом, посмотрел на мутафагов в клетках и полязгал обратно к столу, на ходу крикнув:

— Ладно, впускайте!

Заскрипели невидимые цепи, и ворота раскрылись. Зарокотали моторы. Выплевывая дым из труб, машины поехали вперед, следом потянулись телеги с мутафагами. Рыжий сидел на краю клетки, раскачиваясь из стороны в сторону, и глядел на Турана сонными глазами — получив порцию кашицы, он пребывал в благостном расположении духа. Крючок сказал пленнику: «Тяни, шакаленок» — и пошел вперед. Ныли спина и плечи, болели ноги, но Туран поднялся и зашагал, натянув постромки. Телега, скрипнув осями, покатила за ним.