Корабельщик - Олег Никитин

“Будучи напрямую связанной с благоволением Солнца и Луны, а также прародительницы их Тьмы, погода чувствует всякое охлаждение с их стороны, даря в неурочное время снега и метели. К примеру, многолетние измерения границы льдов выявили их неуклонное сползание к югу. Тепло недр, очевидно, также зависит от расположения Солнца, поскольку уже не так активно противостоит похолоданию, все реже одаряя жителей проливами магмы и горячими источниками…”

В кармане брякало полталера, и он зажал их в кулаке. Звезды только недавно пропали на синеющем небе, которое быстро, неотвратимо осветлялось братом Солнце.

Максим свернул с Восстания на Совиную, покосясь на свое отражение в заиндевевшей витрине обувной лавки, и едва не наткнулся на столб, чем вызвал усмешку прохожего. Хорош бы он был, добавив к вчерашней ссадине новую.

Многие уже покинули квартиры и торопились на службу, подняв воротники и глубоко засунув руки в карманы плащей. Из ртов пешеходов вырывались облачка пара. Тарахтели механические повозки, подскакивая на дорожных выбоинах. Сердце Максима на секунду сбилось с ритма, когда в просвет улицы 5-го Мая он увидел угол муниципии, где через десять минут ему была назначена встреча с Парамоновым. Солнце даст, благочинный Феофан никогда не дождется вызванного им горожанина.

Совиная плавно перешла в Проезжую, та нырнула в ложбину между невысокими холмами с редкими кубиками домов и уперлась в заставу. Тут уже кипела необычная для этого захолустного места активность. Телеги с парами и тройками оленей толклись, будто на Празднике Севера, провожающие и новобранцы обнимались, словно прощаясь навеки – скорее всего, так оно и было, – офицеры криками и выстрелами старались привести толпу хоть в какой-то порядок, но тем самым лишь раззадоривали ее и пугали ездовых животных. Вокруг окрашенной в черно-белую полоску заставы сновали деловитые торговцы с лотками, предлагаю разную необходимую в дороге утварь, но гвардейцы беспощадно гоняли их. Один из купчишек, приметив Максима, слишком резко метнулся к нему, оторвавшись от скопления людей, за что и получил пулю в спину.

– Вот урод! – в сердцах высказался лейтенант, и непонятно было, в чей адрес он выражается – то ли распластанного на камнях торгаша, то ли гвардейца, его подстрелившего. – Живо оттаскивай! – приказал он нервному солдату.

Максим успел подобрать несколько плюшек, еще теплых, остальные в момент расхватали ловкие новобранцы. Распустив веревку у котомки, Максим опустил туда приобретение, раздвинув ворох запасного белья. Искать на дне пакет с пайком было лень.

– Ты кто, парень? – резко спросил офицер. Рядом всхрапнул олень, бурно отреагировавший на выстрел, и Максим вздрогнул. – Ну? – Рука лейтенанта метнулась к боку, где у него висел в кобуре пистолет.

– Вот предписание на учебу в Академии! – Бумага вкупе с метрикой моментально легла в подставленную ладонь лейтенанта.

– Эй, не раскисать! – приказал тот подчиненным. – Следить за периметром, дорогой и купцами! Ты куда? – Он ухватил свободной рукой пробегавшего мимо мальчишку лет семи и встряхнул его за воротник.

– Папку провожаю, – пискнул тот, вывернулся и убежал за телегу.

– Безобразие, – проворчал лейтенант. Бегло взглянув на документы Максима, он порывисто сунул их владельцу и махнул в сторону заставы: – Там твой старшой, Элизбаром кличут. Весь в коже, за шлагбаумом. – И тотчас отвлекся на приближение очередного транспорта, на этот раз мобиля, водитель которого вздумал расчистить себе дорогу с помощью гудков. – Стой, паразит! А ну тормози! – И выпалил в морозное, почти посветлевшее небо, наполненное дыханием людей.

Максим поспешил удалиться, протолкался сквозь гомонящую семью, в центре которой гордо красовался новобранец в великоватом армейском полушубке, перепоясанном широким ремнем, и уперся в полосатый шлагбаум.

– Вот Смерть, – услышал он жалобный голос. Перед ним в неловкой позе стоял парень примерно одного с Максимом возраста, губы его обиженно кривились, а правая ладонь без рукавицы лежала на трубе шлагбаума. Ростом он был меньше Максима на пару вершков, весь аккуратный, словно собрался на выпускную вечеринку в школе, в светлой рубахе, воротник которой изысканно торчал из-под толстого вязаного свитера. И курточка у него была новой, почти не протертой. В ноздре широкого, непропорционально крупного носа мальчишки поблескивала прозрачная капля.

– Что-то не так? – спросил Максим. Жалкий вид парнишки позабавил его, прошло даже волнение, охватившее его при виде толпы и во время разговора с офицером.

– Примерз!… Задел эту проклятую трубу и примерз.

– Ну все, простоишь тут до полудня, пока она не отогреется, – авторитетно заметил Максим. – Небось сопли руками вытирал?

Парень шмыгнул и наклонился, истово задышав на место крепления руки и шлагбаума. Внезапно позади него возникла телега с тройкой оленей, и одно из животных зацепило его куртку, буквально сдернув с места. Примороженный взвизгнул, словно его топчут копытами, и перемахнул через ледяную трубу, будто спортсмен на состязаниях.

В то же мгновение он испарился в гомонящей толпе.

– Неловко-то как получилось, – покачал головой охотник и тронулся с места. – Не боись, Рожок… – Он похлопал по боку испуганного толпой и криками оленя. – Убег уже… – Телега с протяжным скрипом поворотилась к Проезжей.

Максим огляделся и заметил у стены заставы небольшую группу ребят, заметно отличавшихся от новобранцев своей явно гражданской, разношерстной экипировкой. Они собрались возле заиндевевшего мобиля, черного и настолько крупного, что в него мог бы поместиться целый школьный класс. Среди них выделялся довольно взрослый человек в богато отделанной кожаной куртке: ее круглые, металлические заклепки поблескивали в свете восходящего Солнца. На голове у него красовалась кожаная же кепка с меховыми наушниками, а перчатки едва не достигали локтей. Он поминутно шевелил пальцами, словно мял нечто невидимое, и равнодушно поглядывал то на окружавших его парней, то на толпу, а то и пинал колесо мобиля мощными ботами, вызывая гулкий, какой-то утробный звук, слышимый даже в таком гаме.

– Доброе утро, сударь, – сказал Максим, приблизившись к этому человеку.

Белые от влажного дыхания усы человека дернулись, скрывая мимолетную гримасу. Не ответив, он вынул из-за пазухи зеленоватый свиток и провел по тексту пальцем.

– Кто таков?

– Максим Рустиков, сударь.

– Один остался. Где, Смерть побери, этот господин Наркисс?

– Не знаю, о ком вы говорите, сударь, – вежливо проговорил Максим. Не хватало еще вызвать недовольство этого строгого типа и остаться в Ориене.

– Неудивительно, – хмыкнул человек. – Можешь звать меня Элизбаром.

Максим промолчал, отодвигаясь к группе попутчиков, и тут же увидел бывшего примороженного к шлагбауму. Он неуверенно проталкивался сквозь скопление телег, оленей, провожающих и новобранцев. Народу вокруг становилось все больше, что вынуждало Элизбара поминутно выкрикивать жуткие угрозы, а иначе его массивный мобиль уже наверняка получил бы повреждения. Приметив Максима, парень почему-то обрадовался и вскоре возник рядом.

– Ты Наркисс, что ли? – накинулся на него старший.

– Наркисс Филимонов, сударь, к вашим услугам, – пискнул тот ошарашенно.

– Где шлялся? Услугам… Из-за тебя чуть мобиль не потерял! – Несчастный парнишка в горестном недоумении закатил глаза, приваливаясь к железному боку машины. – Живо садимся! – Элизбар принялся подталкивать подопечных к дверце в боку, распахнул ее, и будущие “академики” стали втискиваться в темное, пропахшее кожей нутро повозки.

– Остановитесь, сударь! – вскричали вдруг поблизости. Элизбар со встопорщенными усами обернулся на возглас – к нему, отпихивая людей, спешил лейтенант. В руке у него имелся свиток с болтающейся на нитке печатью. – Вот, ознакомьтесь, – запыхавшись, сообщил офицер. – А вы, ребята, вылезайте-ка обратно.

Максим похолодел и отступил за спины ребят: неужели пронырливый благочинный успел пронюхать, куда подевался преступник, и направил по его следу гвардию? К счастью, кинуться прочь он не успел, – ноги у него словно примерзли к почве, – и потому услышал довольно резкий ответ владельца тарантаса.

– Это против всяких правил! – вскипел Элизбар. – Вы не можете отнять у меня мобиль!

– Могу, сударь, могу, и даже имею право. Военное время, и все гражданские мобили в случае необходимости изымаются для нужд армии. Читали эдикт Его Величества? Извольте отойти от дверцы и отозвать ваших учеников.

– Мне потребен транспорт для доставки людей в Навию, – бешено проговорил провожатый. – Я также выполняю королевский эдикт, не желаете ли ознакомиться с ним?

– Не извольте волноваться, вы поедете в нашем маркитантском обозе. Вашей команде уже выделен фургон. А вы сами, если хотите, можете проехать с офицерским составом до Лихая, чтобы последить за своим казенным мобилем. Однако уверяю вас, с ним ничего не случится, в Лихае он будет вам возвращен. Поймите же, сударь, городской голова распорядился обеспечить армию транспортом для доставки в Навию. Поскольку штабной мобиль временно вышел из строя, я вынужден воспользоваться вашим, как самым вместительным в Ориене.