Собиратели Руси - Дмитрий Иванович Иловаиский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Судебник Ивана III окончательно и точно устанавливает двухнедельный срок для крестьянских переходов, именно за неделю до Юрьева дня осеннего и неделю спустя. В исках о поземельной собственности он назначает трехлетнюю давность (вероятно, в связи с трехпольным хозяйством); но иск о земле великого князя имел удвоенный срок, т. е. требовалось шестилетнее бесспорное владение, чтобы не подвергаться иску. По примеру Псковской судной грамоты, Судебник узаконяет наследственное право женщины в таком виде: если кто умрет без духовного завещания и не оставит сына, то все его имущество достается дочери, и только если нет дочери, наследуют другие родственники. Заметно в нем и желание ограничить суд святительский в пользу суда гражданского. Именно, первому подлежат поп, дьякон, чернец, черница и старая вдова, которая питается от Церкви Божией (просвирня?). Но если эта «вдова живет своим домом, то суд не святительский». Случаи обращения в рабство определяются почти те ж, что и в Русской Правде, т. е. кто женится на рабе или кто выдет замуж за холопа, кто даст на себя грамоту (кабальную?) или пойдет к кому в тиуны и ключники; исключение на сей раз составляли городские ключники, которые оставались свободны; а также дети, живущие отдельно от отца, не разделяли его рабства. Любопытна следующая статья: если холоп попадет в плен к Татарам и убежит, то он становится свободен. Тут очевидно влияние церкви, которая на татарский или мусульманский плен (всегда более или менее жестокий) смотрела как на страдание за веру Христову.
В заключение Судебник предписывает «прокликать по торгам в Москве и во всех городах Московской и Новгородской земли и по всем волостям заповедать», чтобы ни истец, ни ответчик судьям и приставам посула не сулили, а послухи, не видав дела собственными глазами, не свидетельствовали{109}.
К правительственным мерам Ивана III относят важную перемену касательно крепких напитков. Прежде приготовление их и продажа были вольные, что называлось корчмою. Мы видели, что летописцы прославляли Михаила Александровича Тверского, истребившего в своей земле корчемников, наравне с разбойниками, что Кирилл Белозерский просит удельного Можайского князя уничтожить у себя корчму, которая заставляет многих пропиваться до совершенной пагубы. По известию помянутого выше венецианца Иосафата Барбаро, Иван III, чтобы уменьшить народное пьянство, запретил частным людям варить пиво и мед и вообще употреблять хмель. Таким образом приготовление и продажа хмельных напитков сделались исключительным правом великого князя. Вероятно, кроме уменьшения пьянства, такая мера имела целью и увеличение его доходов.
Другой помянутый выше венецианский путешественник Амвросий Контарини, видевший Ивана Васильевича в полном цвете лет и мужества, говорит, что он был красивой наружности, высок ростом и худощав. Тот же путешественник свидетельствует, что сей великий князь имел обыкновение ежегодно делать поездки в разные области своих владений и в особенности посещал одного Татарина, которого содержал на своем жалованье с 500 всадников в пограничном с Татарами крае, для защиты Русской земли от их нападений. Следовательно, Иван III, при своем деятельном и попечительном характере, в этот период своего княжения усердно держался обычая древнерусских князей лично наблюдать за собиранием даней и отправлением правосудия в своих областях. А под Татарином, которого он посещал, вероятно, разумеется тут царевич Даньяр, стоявший тогда во главе Касимовского ханства и стороживший Русские пределы от набегов своих единоплеменников. Иван Васильевич, по всем признакам, не щадил издержек на действительные государственные нужды, на дорогие сооружения, на призыв в свою службу иноземных мастеров, угощение иностранных послов и т. п. Тот же Контарини, задолжавший и Русским, и Татарам, сообщает, что великий князь, заплатив за него долги, выручил его из рук заимодавцев и дал ему возможность уехать в отечество. Весьма щедро одарил он в 1490 г. Максимильянова посла Юрия Делатора, сделав его «золотоносцем»; именно дал ему цепь золотую с крестом, Шубу атласную с золотом, подбитую горностаями, и серебряные вызолоченные остроги (шпоры). Но в других случаях и в обыденной своей жизни Иван III является перед нами расчетливым хозяином и таким же скопидомом, каким был его предок Иван Калита. Например, отправляя в том же 1490 г. в Германию своих послов Юрия Траханьота и Василия Кулешина, он в наказе новгородским наместникам и другим местным властям подробно обозначает, сколько следует послам и их свите давать подвод от стану до стану вплоть до Ливонской границы и сколько припасов отпускать на их корм в каждом стану; тут, кроме кур и хлебов, полагается на них два барана, но с тем, чтобы «овчина назад». Государь в то время уже обширной державы заботится, чтобы и бараньи овчины не пропали даром! Черта почтенная и достойная внимания. Также заслуживает похвалы и его заботливость о народном здравии. В 1499 году, посылая гонца в Литву, Иван Васильевич между прочим поручает ему в Вязьме разведать, не приезжал кто из Смоленска «с тою болестью, что болячки мечутся, а словет Французскою». Известно, что эта язва, после открытия Америки, тогда быстро распространялась по Европе.
Герберштейн, посол императора Максимильяна к преемнику Ивана III, лично не видавший сего последнего, но много о нем слышавший при Московском дворе, сообщает, что Иван Васильевич имел такой грозный взгляд, от которого женщины падали в обморок; что к нему не было доступа бедным людям, обиженным сильными; что он за обедом часто напивался и засыпал; тогда присутствующие бояре от страху сидели молча, пока хозяин, проснувшись и протерев глаза, развеселялся и начинал шутить с гостями. В военных походах
