Геноцид армян. Полная история - Раймон Арутюн Кеворкян
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В своих письменных показаниях от декабря 1918 г. генерал Вехиб-паша при описании творимого в одном из сел Битлисского вилайета насилия подчеркивал, что это было «примером жестокости, никогда ранее не виданной в истории ислама». Характеризуя роль, которую играл Мустафа Абдулхалик-бей, «невиновный и наделенный гражданскими добродетелями человек», Вехиб утверждает, что «он был не в состоянии положить конец этим событиям, которые я никогда не смогу оправдать». Генерал даже описывает, как этот человек, которого он называет «решительным, заботливым, смелым, милосердным и гуманным, преданным, патриотичным и религиозным», начал «со слезами на глазах распевать молитвы из Корана, когда узнал об упомянутых ранее фактах, свято веря в то, что божий гнев, вызванный этими зверствами, ввергнет страну в несчастья и суровые испытания, которые он пытался предотвратить своими молитвами». И тем не менее в конце Вехиб задается вопросом: «Разве Мустафа Абдулхалик-бей не мог остановить или предотвратить эти зверства в своей провинции»?[2032]
Какой бы ни была истина, Совет министров 17 октября 1915 г. назначил Мустафу Абдулхалика вали Алеппо[2033]. А это значит, что ему была предоставлена ответственность за сотни тысяч армян, депортированных из Западной Анатолии в Сирию.
Глава 6
Погромы и депортации в вилайете Диарбекир
В 1914 г. в Диарбекирском вилайете было смешанное население, состоявшее из курдов, православных и католических сирийцев и армян. Армяне были в основном сосредоточены в северных и северо-восточных районах вилайета, т. е. на самых южных территориях их проживания. В соответствии с проводимыми Константинопольской патриархией переписями населения, в вилайете было двести сорок девять армянских городов и сел, в которых проживало 106 867 человек[2034]. Армяне из северо-восточных каз Лче, Бешири и Силван говорили по-курдски. Их родовой образ жизни предполагает, что они адаптировались к своему преимущественно курдскому окружению. Эти, в основном неподконтрольные центральным властям, районы с плотным армянским населением с давних пор служили источником сильного раздражения для КЕП. В мае 1913 г. французские дипломатические источники отмечали значительное увеличение случаев различного вида притязаний курдских родов к армянскому населению. Жестокость, с которой проводились эти действия, можно было объяснить только тем, что они выполнялись по приказу вышестоящих инстанций[2035]. В столице вилайета Диарбекире ситуация была менее напряженной. Со времени прихода к власти младотурок лидеры партии АРФ поддерживали дружеские отношения с городской организацией Иттихада и местными властями. В общей численности населения, равнявшейся сорока пяти тысячам человек, армяне составляли около одной трети. Но экономическая значимость армян компенсировала их малую численность; это делало их монополистами в профессиональном ремесленничестве и торговле. И хотя в начале 1910 г. на базе диарбекирской организации комитета «Единение и прогресс» с целью овладения местной экономикой была создана «Всемусульманская ассоциация возрождения» (İntibah Şirketi), это не привело к ожидаемым результатам[2036]. Говоря иначе, претворить в жизнь одну из главных целей Иттихада, а именно, создать турецкую национальную экономику (Millî İktisat), в провинциях было не легко из-за отсутствия деловых людей. Однако объявленная в Диарбекире 3 августа всеобщая мобилизация и последующие за ней военные реквизиции предоставили местным кругам младотурок возможность подорвать социальное положение армянских предпринимателей. Благодаря мобилизации в городе не стало экономически активной части армянского населения. Был оставлен только мастеровой люд, бесплатно обслуживающий армию и государство. Призыв на военную службу в деревнях и городах вилайета проходил под сильным давлением жандармерии[2037]. Две тысячи молодых людей из Диарбекира были зачислены в трудовые батальоны для обслуживания фронта в Хасанкале и Караджасуне[2039], а остальные работали в самом регионе. Методы, к которым прибегали во время реквизиций, лучше всего иллюстрируют желание Иттихада разрушить местную экономику. Наряду с военной комиссией, отдающей за «военные контрибуции» (teklif-i harbiyye), был создан гражданский комитет (Ahz ve Şevki Asker), цель которого, по официальной версии, состояла в сборе продовольствия и другой продукции для «удовлетворения нужд военнослужащих»[2038]. Все члены гражданского комитета были тщательно отозваны представителями младотурок в Диарбекире ответственным секретарем Иттихада Аттаром Хакки и делегатом партии Джирджисага-заде Кёр Юсуфом. Они, в свою очередь, создали во всех казах вилайета отделения этого комитета, которые, по сути, несли ответственность за сбор военных контрибуций[2040]. Иными словами, Иттихад, взяв на себя функцию выполнения этих операций, заменил собою военные власти.
В письме к патриарху Константинополя армянский викарий Мкртич Члгадян осудил произвол, с которым комиссии опустошали лавки и склады диарбекирских христиан, и особенно жестокость, с которой власти провели в ста десяти селах Беширийской и Силванской каз конфискацию запасов пшеницы, муки, овса и масла, а также лошадей, мулов, овец и коров. Он также осудил активизацию совершаемых курдами грабежей и опустошение полей табака, главного ресурса провинции, в районе между Бешири и Битлисом[2041]. Более того, в некоторых селах жителей облагали налогом в «десятину» (а фактически восьмую часть урожая) три раза в течение нескольких месяцев, и, конечно, как всегда, во имя патриотизма и поддержки военных усилий[2042]. Как следует оценивать эти методы в стране, где произвол корнями врос в культурные нормы? Следует ли отнести их к исключительным обстоятельствам, вызванным войной, или считать одним их первых проявлений плана КЕП по истреблению армян? Если взять для примера методы, использованные в три первые месяца 1914 г., против греческого населения побережья Эгейского моря (сочетание депортации и изгнания в Грецию наряду с конфискацией имущества), у нас не останется сомнений в том, что Иттихад намеревался начать выполнение своего антиармянского плана с экономической составляющей. Распространенный в Диарбекирском регионе курдский племенной строй только усугубил процесс, уменьшив долю добычи, которую КЕП предназначал для себя. Еще до объявления войны первая фаза разграбления армянского населения проводилась за респектабельным фасадом, более или менее опирающимся на правовые нормы, правда, в интерпретации чиновников, не слишком строго соблюдавших букву закона.
Реальные намерения Иттихада ярко продемонстрировал пожар на диарбекирском базаре в
