Sindroma unicuma. Finalizi (СИ) - Хол Блэки

     Взбудораженность победой не давала мне успокоиться. Я нашла в телефоне непритязательную песенку, и, изобразив восточную женщину, исполнила танец живота с последующим освобождением от лишней одежды.

     Мэл смеялся, а потом вдруг замолчал и присоединился к стриптизу со всеми вытекающими последствиями.

     Победа в соревновании преобразила Мэла. И дело было не только призовом месте, но и в том, что он снова почувствовал уверенность в руках, и его тело возвращалось в прежнюю физическую форму.

     Заработанные в гонках деньги Мэл тратил на меня, то есть на наши развлечения. В реальности сумма победы оказалась символической, потому как веселье на элитном курорте - штука затратная. К примеру, при входе на выставку картин с иллюзиями улетучивалось по тысяче висоров с носа. Вот и весь выигрыш, - вздыхала я тяжко, но Мэл не унывал и интересовался:

     - Говори, куда пойдем сегодня.

     Уж как я отнекивалась и предлагала складываться пополам, - бесполезно. Мэл не воспринимал никакие доводы, а давить на его гордость мне не хотелось.

     Однажды я уговорила Мэла пойти на концерт симфонической музыки. В Моццо гастролировал оркестр с бездной лауреатских званий и солистами - мировыми знаменитостями. Хорошо, что Мэл купил билеты в последний ряд, когда все прочие места разобрали. До чего мне понравилось выступление - не передать словами. Скрипка соло рвала душу на части, и музыка вела за собой, выбивая слезу печальным минором. Вытирая глаза, я случайно взглянула на Мэла и выяснила, что он преспокойно спал, подперев голову кулаком. Даже овации его не разбудили. Лишь когда к выходу повалили зрители, Мэл вскочил заспанно. Охранники смотрели на сцену как истуканчики. Не разобрать за темными очками, спали они или слушали. Ни один мускул не дрогнул на их лицах, в то время как зал швыркал и сморкался в платочки.

     В другой раз мы посетили выставку современного искусства. Мэл обежал залы за пять минут и заскучал. Я же останавливалась перед каждым экспонатом минут по пять, не меньше, чтобы изучить перетекающие или, наоборот, острые обрывающиеся формы, и любовалась оттенками цветов, хаосом линий и нагромождением фигур. Два охранника прохаживались вместе со мной молчаливыми сфинксами.

     Мэл истомился напрочь и в результате сказал, что будет ждать снаружи. Вдоволь нагулявшись по павильонам и залам, я решила, что эстетический вкус удовлетворен, и, распрощавшись с какофонией стилей, побрела к выходу. А Мэл испарился. Исчез. Не успела я удивиться, встревожиться и забеспокоиться, как он появился из-за угла, возбужденный и веселый, засовывая в карман брюк... денежные купюры?!

     Вечером затюканный мною Мэл признался, что натолкнулся на стихийную цертаму*. Участниками оказались незнакомые, такие же, как и он, скучающие курортники, чьи спутницы услаждали взоры экспонатами выставки. Чтобы не уснуть, мужчины решили повеселиться, разумеется, с привлечением денег. Спорили по мелочи. Создавали gelide candi*одинакового размера, и выигравшим признавался тот, чей морозный шарик продержится дольше остальных, прежде чем растаять или исчезнуть. Участники ставили по тысяче, победитель забирал всё. Мэл выиграл десять.

     - Десять?! - изумилась я. - Вот так запросто десять штукарей?!

     - Во-первых, здесь Моццо, а не шарашка, - сказал он надменно. - А во-вторых, почему запросто? Я проиграл на igni candi*. Это тебе не на снегоходах кататься.

     - Ох, Гошик, - обняла его. - Ты сильно рискуешь.

     Дело в том, что закон и правопорядок запрещали азартные игры в неположенных местах.

     - Всё под контролем, - поцеловал меня Мэл. - Не волнуйся.

     Я не вникала в движение денег у него, в его приходы и расходы. Мэл управлялся со своими суммами, не вовлекая меня в дебеты и кредиты, и мне оставалось поражаться его смекалке, расчетливому уму и азарту. Передо мной стояла своя цель: чтобы Мэл был моим, и никаких альтернатив.

     Мэл заразил азартом и меня. Мы часто спорили о том, как устроен Моццо, и где задействованы волны, а где работает техника.

     Взять, к примеру, тот же дождь. Работают водосоздающие заклинания, или под крышей купола проложены прозрачные трубы?

     Или маршрут солнца. Светило встает и уходит за горизонт строго на востоке и западе, двигается по неизменному пути, в полдень - строго в зените. На наших широтах подобное астрономическое чудо невозможно.

     Как создают необходимую температуру под куполом? Может, пленка пузыря преломляет солнечный свет и концентрирует его, усиливая? Как устраивают ветер? Как создают звезды на искусственном небе? Какова глубина у озера? Какова высота купола? Различают ли растения под куполом смену времен года?

     Мэл взял у администратора лечебницы краткий путеводитель по Моццо, и мы спорили, сверяясь с ответами из тонкой брошюрки.

     Что может стать предметом спора с любимым мужчиной? Поцелуи, обжимания или нечто большее, с остринкой: в кабинке для переодевания или за обеденным столом, когда пальцы Мэла карабкались по ноге под короткую юбку, и я закусывала губу, чтобы не выдать себя ненароком.

     Проигрыши приходились, в основном, на мою долю. Мэл не признавал поддавки. В спорах он был безжалостен и не делал скидку на женственность и накрашенные глазки оппонента.

     Один из выигрышей достался мне, когда мы строили предположения о затратах, необходимых для содержания солнечного рая под куполом. Я плавала в мечтах и утверждала, что Моццо процветает за счет богатеньких туристов, а Мэл доказывал, что курорт дотирует государство. В конце концов, он позвонил зятю, тому самому С.Ч. Семуту. Тот перезвонил еще кому-то и еще кому-то и, в конце концов, выяснил, что Мэл ошибся. В общем, Мэл проспорил то, из-за чего каждый вечер я разводила в стакане порошок из саше.

     Уставшие и полуголые, мы выползли на террасу ближе к полуночи. Возможно, по парку прохаживались телохранители, проверяя периметр, мне было все равно.

     Моццо спал. Вдоль щебневых дорожек горели светлячками маячки-фонарики, легкий бриз доносил ароматы ночных тропических цветов, лягушки в пруду затянули нестройный хор, и их напевные кваки долетали до нашей террасы.

     Я поцеловала Мэла в плечо, и, сорвав розу, заложила за его ухо. Он беззвучно рассмеялся и притянул к себе. Вот оно, мое медовое счастье.

     Развлечения делились на культурные и те, что с физическими нагрузками. Нетрудно догадаться, кто из нас предпочитал активный отдых.

     Мэл заманил меня на искусственные горы для альпинистов. Мы ныряли с аквалангом и катались на магнитных роликах. У меня потом отваливались ноги от усталости, а Мэлу хоть бы хны. Еще он предлагал освоить водные лыжи, но я перетрусила. В другой раз попробую, как приеду в Моццо, - поклялась себе. А вот на лыжи в Моццо-2 встала, но опять опрофанилась. На пологой детской горке ноги разъехались, и я упала в снег. Так и ковыляла по лыжне под руководством инструктора. Все-таки спорт не для меня.