Гадюки в сиропе или Научи меня любить - Тильда Лоренс

 Девушка в очередной раз стушевалась. Она не знала, с чего начать разговор. Да и стоит ли начинать? К тому же, свой собственный внешний вид её совсем не радовал. Дома она ходила в одних вещах, на улицу выбиралась в других. К тому же макияж и красивая прическа были обязательным элементом программы. Сейчас волосы у нее были схвачены в неаккуратную петлю. Радовало хотя бы то, что с утра она причесалась, более-менее привела себя в порядок, все же воспитание не позволяло ей появляться на улице в неприглядном виде. Но и никакого лоска не было. Ни тайн, ни загадок. Все ясно и понятно. Среднестатистическая девушка с темными кругами под глазами, немного уставшая, да, ко всему прочему, облаченная не в вычурный наряд, коими должна блистать истинная леди из высшего света, а в повседневную футболку с изображением смешного мультипликационного персонажа и джинсовые шорты. Особенно Аманду веселила футболка. На ней был отпечатан портрет кота в сапогах из «Шрека», с неизменным умоляющим взором. Почти так же она смотрит на Дитриха, когда пересекается с ним в городе. Но он не реагирует, предпочитает оставаться себе на уме.

 Все это время перед Ланцем она появлялась в образе. Сегодня он увидел её настоящую. Странно, но пока не шарахнулся в сторону. Не испугался.

 Высказывание о закомплексованности творческих личностей не казалось Аманде выдумкой. Со своими комплексами она успешно боролась на сцене, в жизни же частенько подвергалась сомнениям, различного рода недовольствам собственной внешностью. Это не мешало жизнь, но иногда действовало на нервы. Почему люди так неидеальны? Почему они не умеют легко находить общий язык с окружающими? Отчего так много чувств существует на свете, и каждое из них настолько запутанно? Ненависть неизменно ходит рядом с любовью, нежность с грубостью, радость с печалью. Они не приходят поодиночке, всегда появляются разом, сплетаясь в тугой узел, который невозможно разрубить. Только вместе. Иногда случается такое, что одно чувство переплавляется в другое. Ненависть становится предвестником любви, любовь превращается в отторжение, человек, которого мечтал носить на руках, сегодня раздражает, уже нет былого восторга, только желание сказать ему как можно больше гадостей. Забыть его. Вычеркнуть из памяти, никогда не вспоминать. Правда, нет гарантии, что уже на следующий день не наступит раскаяние. Настроение человека переменчиво, как весенний ветер. Не каждому по силам уследить за ним, да и не стоит этого делать. Все равно большинство так или иначе обречено на провал. Себя Аманда заранее причисляла к проигравшей команде.

 Но сейчас в очередной раз собиралась сыграть заученную досконально роль. Невозмутимость и улыбка победительницы на лице. Даже если идешь на эшафот, нужно делать это с достоинством.

 Машинально она протянула руку к распустившейся розе, сломала её, и зашагала к ограждению. Туда, где ждал её Дитрих.

 Когда Аманда нервничала, ей нужно было чем-то занять руки. Не важно, чем. Главное, найти какое-то занятие. Она могла чертить непонятные линии на листке или рисовать вполне осмысленные, заранее продуманные изображения. Могла держать в руках чашку или заплетать косички на скатерти, крошить печенье или ощипывать лепестки у цветов. Это немного её успокаивало, хотя являлось проявлением недостаточной зрелости. Аманда сама прекрасно об этом знала.

 – Как ты здесь оказался? – произнесла вместо приветствия.

 – Хотел кое-что обсудить.

 – И?

 – Ты не можешь выйти на улицу? Так и будем общаться через ограждение?

 – У тебя есть потрясающая возможность показать себя во всей красе и перелезть через забор. Поиграем в лучших традициях сказок, устроим проверку для рыцаря.

 Дитрих усмехнулся. Девчонка, на самом деле, была незаурядной личностью, не похожей на всех тех, с кем ему доводилось общаться раньше. Ни под одну категорию невозможно было её подвести. Скромница или светская львица, добродетель или порок, нежность или сдержанность, временами переходящая в грубость, благоразумие или сумасбродство? Аманда каждый день была разной, и каждый образ невозможно было отделить от другого. Их можно было принять или воспротивиться их появлению, но следовало признать, что все это свойственно Аманде. Актрисой она была не только на сцене, но и в жизни. Но на сцене она роль играла, а в повседневности своими ролями жила. Стиль жизни – быть разной, не зацикливаясь на одном амплуа. Довольно занятно, если говорить откровенно.

 – Нет, шоу здесь я не собираюсь устраивать, – хмыкнул Ланц. – Не хочешь выходить на улицу, поговорим через забор.

 – Ты забываешь об одной важной детали.

 – О какой?

 – Я у себя дома нахожусь. Могу развернуться, уйти в дом, и разговор снова не состоится.

 – Но ты этого не сделаешь, – с уверенностью в голосе ответил Дитрих.

 – Кто сказал?

 – Никто. Я просто думаю, что тебе самой надоела эта игра в догонялки.

 – А тебе она надоела?

 – Давно.

 – Ясно, – резюмировала Аманда. – Все дело в том, что я сама не знаю, чего хочу, поэтому предпочитаю убегать от ответственности. Так проще жить.

 – Не сказал бы.

 – Почему?

 – Если постоянно убегать от проблем, не решая, их будет становиться все больше и больше, нарастать, как снежный ком, в итоге сойдет лавина. Вряд ли тебе понравятся последствия.

 – Я не думаю о прошлом. Я живу настоящим. С некоторых пор боюсь загадывать на будущее, ведь я не могу быть уверена в том, что завтрашний день для меня наступит.

 – Ты о том случае с нападением?

 Аманда удивленно посмотрела на Ланца. Он что, всю информацию о ней собирал? Видимо, да. Не мог не заинтересоваться её личностью, все же вела она себя экстраординарно. Любой проявил бы интерес к подобному персонажу.

 – Знаешь, да?

 – Знаю.

 – Откуда?

 – Интернет просветил.

 – А... – протянула она задумчиво. – Помнится, тогда писали об этом, довольно много. Родители подняли шум, набежали журналисты. А мне наоборот не хотелось, чтобы дело придавали огласке. Мне тогда вообще ничего не хотелось. Только мести.

 – Знала, кто на тебя напал?

 – Знала, конечно. Но сейчас его уже нет в живых. Удивительно, но мне от этого не легче.

 – И кто это был?

 Изначально Дитрих не собирался обсуждать с Амандой её жизнь, но теперь заинтересовался. Когда не пыталась острить, или же наоборот строить из себя даму высшего света, с ней было интересно, даже приятно общаться. И не было риска напороться на ответ, отбивающий все желание разговаривать, как случалось ранее.

 Вообще сегодня Аманда казалась на удивление милым человеком, не то, что раньше. В прошлые их встречи Дитрих посчитал её забавной, в какой-то мере, загадочной личностью, но и не отрицал того факта, девушка временами его раздражает. Теперь былое отторжение испарилось. Закралось подозрение, что это получилось по той простой причине, что Дитрих всегда выступал за честность в общении, а сейчас девушка была честной, ничего не скрывала, не пыталась прыгнуть выше головы, как-то себя зарекомендовать. И не важно, с какой именно стороны. Хоть в выгодном, хоть в невыгодном свете выставить. Она была сама естественность, и этим располагала к себе.