Карл VI. Безумный король - Франсуаза Отран
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ранним утром 29 мая 1418 года сам сир Ги де Бар послал предупредить Жана Жувенеля о происходящем и рекомендовал ему бежать. С острова Сите, где находился его дом, Жувенель отправился "по реке на лодке в Сен-Виктор, а оттуда пешком в Корбей, где прево города предоставил ему лошадей", и только после этого город Корбей также восстал против арманьяков и предал своего прево смерти. Спустя долгое время Жан Жувенель дез Юрсен вспоминал об этом бегстве: "Вступление в Париж людей герцога Бургундского было очень жестоким, так как многие были там убиты. Однако многие спаслись: знатные люди из Парламента, Шатле, Университета и буржуазии, которые смогли улизнуть из Парижа и бросили все. Впоследствии их жены и дети, используя различные хитрости, нашли способ отправиться вслед за ними. Как жалок был, в частности, сир Жан Жувенель дез Юрсен, сеньор де Транель, имевший две тысячи ливров дохода, прекрасные земли и дома во Франции, Бри и Шампани, свой особняк в Париже, обставленный мебелью, которая могла стоить в общей сложности пятнадцать-шестнадцать тысяч экю, супругу из благородной семьи, одиннадцать детей, семерых сыновей, четырех дочерей и трех зятьев и потерявший все, так что его жена с детьми остались босыми и одетыми в бедные платья…" Трудно поверить, что могущественные Жувенели, имевшие повсюду друзей, изо дня в день скитались босыми по дорогам, если только они не хотели скрыть свою внешность под бедной крестьянской одеждой. Предусмотрительный отец семейства давно готовился к неприятностям.
Одни встретились с семьями в Пуатье, а другие — в Бурже. Среди них были Адам де Камбре, советник Парламента, его жена Шарлотта и некоторые из их восемнадцати детей, мэтр Палаты прошений Бюро Буше, его жена Жилетта Рагье и их десять детей, Женсьенны, Байе, Витри, парижские буржуа, банкиры и финансисты, а также Будраки и Маршаны. А также Филлели и Молуэ из Канцелярии, Тюильри, Кузино и Ле Тур, бывшие приверженцы герцога Орлеанского, Вейи, семья канцлера Анри де Марля… и многие другие. Постепенно создавалась новая среда.
Немного сноровки и денег позволили вывезти из Парижа тех, кто не успел бежать. В каждый свой приезд в Париж герцог Бретонский, никогда не клавший всех яиц в одну корзину, отправлял в лагерь Дофина группу беглецов, нагруженных ценными вещами и крупными суммами денег. Как вспоминает Жувенель де Юрсен, герцог лично "вывез из Парижа мадам Дофину и вместе с ней несколько дам, девиц и других людей", а его канцлер "спасал и уводил людей, особенно женщин и маленьких детей".
Изгнанники взяли с собой деньги, драгоценности, книги и, несомненно, реестры, тетради и справочники, которые, без доступа к архивам, позволили бы им восстановить эффективную администрацию. Более того, они бежали не в пустыню, а на земли, некогда принадлежавшие герцогу Иоанну Беррийскому, с которым большинство из них были связаны, одни по деловым, другие по политическим мотивам. Для беглецов это была знакомая страна. Пуату и Берри, управляемые эффективными слугами Иоанна Беррийского, были наделены всеми институтами территориального княжества: судами, Счетной палатой, вокруг которых кружился целый мир служащих, стряпчих, секретарей и писцов, которые невольно подготовили почву для беглых чиновников из высших парижских инстанций. Таким образом, Парламент получил возможность разместиться в великолепном зале дворца Пуатье, который вполне мог сравниться с залом дворца Сите в Париже.
Так, во владениях покойного герцога Беррийского заново формировалась среда государственных служащих, предпринимателей, буржуа, юристов и финансистов, которые сами или их предшественники — при Карле V, молодом Карле VI, затем при герцогах Беррийском, Орлеанском или Гиеньском — настойчиво, упорно и даже жестоко поддерживали прогресс государства. Многие из них были парижанами старого закала, выходцами из семей эшевенов, финансистов или сотрудников монетных дворов, но были и новички, недавно покинувшие свои провинции и поступившие на королевскую службу. Эти старые семьи парижских буржуа, эта новая среда государственных служащих, которые были традиционными сторонниками монархии, как и рыцарские роды Лангедойля, уничтоженные при Азенкуре, оставив Париж, Карла VI и герцога Бургундского перешли в организованное сопротивление.
В целом захват бургиньонами Парижа оказалось горькой победой. Иоанн Бесстрашный взял в свои руки власть над королем и столицей. Он расставил своих людей в больших и малых кабинетах и уже готов был начать реформу королевства… Но лишенный многих людей, которые могли его поддержать, что он мог сделать с властью, которую наконец-то обрел?
И все же в городе, опустошенном резней и эпидемией, покинутом множеством жителей, настолько, что один каталонский рыцарь, отправивший письмо в свою страну, был удивлен, "что птицы еще имеют смелость вить там гнезда", те, кто остался, несмотря ни на что, продолжали свою работу, сохраняя надежду и веру в Иоанна Бесстрашного. Возможно, монсеньору Бургундскому удастся восстановить порядок и мир в королевстве, ослабленном английским завоеванием и отделением Дофина. Если англичане не продвинутся дальше. И если Бог даст ему жизнь.
Глава XXXIV.
Убийство Монтеро
Оккупация Нормандии
Но англичане завоевывали Нормандию не спеша. После длительной осады пал Шербур, а также Пон-де-л'Арк, контролировавший проход из Верхней Нормандии в Нижнюю по Сене. 29 июля 1418 года был взят Руан. Богатый и красивый город с населением в 50.000 человек, с активной речной и морской торговлей, центр самой богатой церковной провинции королевства, Руан сопротивлялся своими силами. Ни герцог Бургундский, ни Дофин не прислали на помощь столице Нормандии ни войск, ни денег. "Воины ели своих лошадей, — пишет Пьер де Фенин, — а бедные жители города от голода стали питаться собаками, кошками, крысами, мышами и тому подобным".
2 января 1419 года шесть человек, одетых в траурные одежды и представлявших три городских сословия, прибыли в английский лагерь для переговоров о капитуляции. Генрих V, объявивший себя герцогом Нормандским, естественным владыкой города, требовал лишь безоговорочной капитуляции. Но героические жители Руана предпочли, по словам Монстреле, "жить и умереть вместе, сражаясь с врагами, чем подчиниться воле" английского короля. Они решили, что лучше подожгут город с четырех сторон и по Божьей милости все вместе умрут, мужчины, женщины и дети. Король Англии не собирался терять самый красивый город своих завоеваний и делегировав к осажденным архиепископа Кентерберийского, согласился помиловать своих подданных в Руане, обложив жителей штрафом в 300.000 экю и потребовав выдать восемьдесят заложников, девять из которых выбрал сам, — такова была цена помилования.
В первые месяцы 1419 года Генрих V продолжал завоевание и оккупацию Нормандии, скорее силой убеждения, чем силой оружия. Кроме того, король Англии не хотел затягивать военную кампанию, разорительную с точки зрения финансов. Настало время переговоров, признания своей победы и прав на завоеванные земли путем заключения "доброго мира". Но с кем же следовало вести переговоры? С Иоанном Бесстрашным или Дофином Карлом? Конечно, англичане могли вести переговоры с обоими принцами, но кто из них, по мнению английских правоведов, имел больше прав выступать от имени Карла VI и обладать суверенитетом для
