Дюна - Фрэнк Херберт

— И вы это сделали? — спросила Ирулэн.

Скайтейл, вернувший себе свой первоначальный вид пухлого коротышки, сказал:

— Как уже справедливо отметил наш друг с длинными плавниками, мы сделали это.

— И чему же обучен Айдахо? — спросила Ирулэн.

— Айдахо… — повторил Адрик и посмотрел на тлелаксу. — Вы знаете, кто такой Айдахо, Скайтейл?

— Мы продали вам создание по имени Хейт, — ответил тот.

— Верно, Хейт, — согласился Адрик. — Почему же вы нам его продали?

— Потому что однажды мы вырастили собственного квизатц хедераха, — ответил Скайтейл.

Быстро повернув старую голову, Преподобная мать посмотрела на него.

— Вы нам об этом не говорили! — сказала она тоном упрека.

— А вы нас об этом не спрашивали, — возразил Скайтейл.

— Как же вы распорядились своим квизатц хедерахом? — спросила Ирулэн.

— Существо, всю жизнь создававшее нечто, как проявление своей сущности, скорее умрет, чем станет противоположностью этой сущности, — ответил Скайтейл.

— Не понимаю, — вмешался Адрик.

— Он убил себя, — проворчала Преподобная мать.

— Внимательно слушайте меня, Преподобная мать, — предупредил Скайтейл, в то же время телепатически передавая ей: «Ты не обладаешь полом, не обладала им и никогда не будешь обладать!»

Тлелаксу подождал, пока она все поймет: она не должна заблуждаться относительно его намерений. Гнев пройдет, и она осознает, что Тлелаксу не мог предъявить такое обвинение, зная генетическую программу Бене Гессерит. В тоне Скайтейла звучало оскорбление, совершенно не характерное для тлелаксу.

Используя умиротворяющую интонацию мирабхаза, Адрик поспешил смягчить напряжение:

— Скайтейл, вы ведь говорили нам, что продали Хейта, потому что разделяете наши планы по его использованию?

— Вы, Адрик, будете молчать, пока я не разрешу вам говорить, — сказал Скайтейл.

И так как представитель Союза собрался запротестовать, Преподобная мать зыкнула на него:

— Помолчите, Адрик!

Тот отступил в глубину своего бака.

— Мимолетные эмоции неуместны при решении общей программы, — сказал Скайтейл. — Они неуместны потому, что единственная общая эмоция, которая собрала нас здесь, — страх.

— Да, — согласилась Ирулэн, оглянувшись на Преподобную мать.

— Мы должны видеть слабое звено в нашей защите, — продолжал Скайтейл. — Оракул может натолкнуться на нечто непонятное.

— А вы изобретательны, Скайтейл, — сказала Ирулэн.

«Она и понятия не имеет, насколько справедливо это ее замечание, — подумал Скайтейл. — Когда дело будет сделано, в наших руках окажется квизатц хедерах, которого сможем контролировать только мы. А все остальные не получат ничего».

— Каково происхождение вашего квизатца хедераха? — спросила Преподобная мать.

— Мы имеем дело с чистыми сущностями, — ответил Скайтейл. — Добро и зло в чистом виде. Злодей, испытывающий наслаждение, лишь причиняя боль и ужас, легко поддается обучению.

— Старый барон Харконнен, дед нашего императора, был ли он создан тлелаксу? — спросила Ирулэн.

— Нет, — ответил Скайтейл. — Но природа часто создает существа, не менее смертоносные, чем наши. Мы лишь ставим их в условия, в которых можем их изучать.

— Я не потерплю такого обращения с собой! — Не выдержал Адрик. — Тот, кто скрывает нашу встречу от…

— Именно поэтому вы и должны быть благоразумнее, — напомнил ему Скайтейл.

— Давайте обсудим, как мы подарим Хейта императору, — настаивал Адрик. — По моему мнению, Хейт представляет старую верность, испытанную Атридесом с самого рождения. С помощью Хейта император смягчит свои действия, установит равновесие позитивных и негативных элементов в жизни и религии.

Скайтейл улыбнулся, снисходительно разглядывая сообщников. Они вели себя так, как он и ожидал. Старая Преподобная мать орудовала эмоциями, точно косой. Ирулэн хорошо подготовлена к возложенной на нее задаче, но все же потерпела поражение — это ошибка Бене Гессерит. Адрик не больше (но и не меньше чем орудие — он может скрывать и отвлекать. Сейчас Адрик погрузился в угрюмое молчание, остальные не обращали на него внимания.

— Правильно ли я поняла, что Хейт должен отравить душу императора? — спросила Ирулэн.

— Более или менее, — ответил Скайтейл.

— А как же Квизарат? — спросила она снова.

— Нужен лишь легкий толчок, небольшое акцентирование определенных эмоций, чтобы превратить зависть во вражду, — ответил Скайтейл.

— А СНОАМ?

— Его интересует только прибыль.

— А другие группировки?

— Придется действовать от имени правительства, — сказал Скайтейл. — Менее могущественные мы проглотим — во имя морали и прогресса. Наши противники задохнутся в петле собственных трудностей.

— Алия?

— Хейт — гхола многоцелевого назначения, — ответил Скайтейл. — Сестра императора в том возрасте, когда ее сможет привлечь мужчина, специально для этого созданный. Его могущественность и способности ментата не останутся без ее внимания.

— Гхола — ментат? Это рискованный ход. Мне кажется, что ментат должен иметь точные данные. — В голосе Ирулэн прозвучали нотки сомнения. — Что, если Пол спросит его об истинной цели подарка?

— Хейт скажет правду, но это не будет иметь никакого значения, — заверил ее Скайтейл.

— Значит, двери спасения открыты для Пола? — Ирулэн задала свой вопрос утвердительным тоном.

— Ментат! — фыркнула Моахим.

Скайтейл смотрел на Преподобную мать и видел дремучую наивность, скрашивающую ее реакцию. Еще со времен Бутлерианского джихада, когда «думающие машины» были стерты с лица Вселенной, компьютеры внушали ей недоверие, и человеческие компьютеры — тоже.

— Мне не нравится ваша улыбка, — сказала Моахим с внезапной откровенностью.

В тон ей Скайтейл ответил:

— А я и не собираюсь вам нравиться, но мы должны работать вместе и все это понимаем. — Он оглянулся на представителя Союза. — Как, Адрик?

— Вы преподали нам болезненный урок, — сказал тот. — Мне кажется, я не должен возражать против мнения всех других участников.

— Видите, его можно научить, — улыбнулся Скайтейл.

— Я вижу и другое, — проворчал Адрик. — Атридесу принадлежит монополия на спайс. Без него я не могу проникать в будущее, а Бене Гессерит утратит свое чувство правды. У нас, конечно, есть запасы, но они не беспредельны. Меланж — могучая сила.

— У нашей цивилизации не одна эта сила, — многозначительно сказал Скайтейл.

— Вы думаете выкрасть секрет меланжа! — взвизгнула Моахим. — С планеты, охраняемой этими безумными Свободными?!