Полное собрание сочинений. Том 17 - Л Н. Толстой

В недатированном письме от января 1878 г. Толстой писал А. А. Толстой: «Я теперь весь погружен в чтение из времен 20-ых годов и не могу вам выразить то наслаждение, которое я испытываю, воображая себе это время. Странно и приятно думать, что то время, которое я помню, 30-ые года — уже история. Так и видишь, что колебание фигур на этой картине прекращается и всё останавливается в торжественном покое истины и красоты» (ПТ, стр. 290).

Отражением интереса к войне 1828—1829 гг. являются четыре сохранившиеся отрывка повести Толстого «Князь Федоръ Щетининъ»; эта повесть, судя по приведенным указаниям, писалась в конце 1877 г. или начале 1878 г.

Наиболее определенные признаки того, что Толстой имел в виду в «Федоре Щетинине» именно эту эпоху, мы находим в рукописи II, где упоминается, что война длилась два года и что театром войны являлся юг. Описан южный город «еще на границе», где стоит штаб войска. Время окончания войны у Толстого падает на осень. Исторически, при заключении мира с Портою, после войны 1828—1829 гг., главная квартира находилась в Адрианополе. Мирный договор подписан 2 сентября. Характер эпохи, поскольку он выражен в бытовых признаках — одежды, обстановки (письменный стол Щетинина, кнопка звонка) и т. п. явно свидетельствует о XIX веке. Нет оснований связывать «Федора Щетинина» с многочисленными Щетиниными конца XVII века, фигурирующими в романе времен Петра: Щетинины, взятые из собственной родословной Толстого, могли интересовать его в разные эпохи жизни этого рода.

Есть основание считать, что прототипом Федора Щетинина в повести Толстого является гр. Василий Алексеевич Перовский (1794—1857), бывший Оренбургским и Самарским генерал-губернатором. Перовский был близким человеком гр. А. А. Толстой. Л. Н. Толстой писал ей в начале января 1878 г.: «У меня давно бродит в голове план сочинения, местом действия которого должен быть Оренбургский край, а время — Перовского. Теперь я привез из Москвы целую кучу материалов для этого. Я сам не знаю, возможно ли описывать В. А. Перовского и, если бы и было возможно, стал ли бы я описывать его; но всё, что касается его, мне ужасно интересно, и должен вам сказать, что это лицо, как историческое лицо и характер, мне очень симпатично. Что бы сказали вы и его родные? И дадите ли вы и его родные мне бумаг, писем? с уверенностью, что никто, кроме меня, их читать не будет, что я их возвращу, не переписывая, и ничего из них не помещу. Но хотелось бы поглубже заглянуть ему в душу». Гр. А. А. Толстая ответила 12 января 1878 г.: «Готовлю всё, что имею писанного материала, и поставила на ноги ленивого Бориса [Перовского], чтобы и он сыскал всё, что осталось после брата. К сожалению, это не много. Покойный граф имел привычку всё сжигать, но словесный материал даст вам полную возможность взглянуть в эту душу и эту натуру, в которой всё было à grands traits [крупного масштаба], качества и недостатки. Брат мой может вам сообщить многое об его служебной деятельности, а за остальным приезжайте ко мне». Присоединяясь к мнению о значительности личности Перовского, Толстой в ответном письме говорит, что «такая фигура — одна, наполняющая картину». В марте 1878 г. Толстой съездил в Петербург; известно также, что бумаги В. Перовского были в руках Толстого и изучались им. И. Захарьин (Якунин), разбиравший архив гр. А. А. Толстой и, в частности, читавший письма Перовского к последней, свидетельствует, что на полях и в тексте документов были пометы синим карандашом, — кавычки, подчеркивания и вопросительные знаки, — «как будто кто собирался делать из них выписки». Пометы эти, по указанию гр. А. А. Толстой, были сделаны рукой Л. Н. Толстого («Вестник Европы» 1904, VI, стр. 446). Еще в 1860-ых гг. Толстой интересовался записками Перовского о 1812 годе («Русский архив», 1865, стр. 257—286) и использовал их в «Войне и мире». В виду того, что от «Федора Щетинина» мы имеем только наброски, нет достаточного материала, чтобы составить себе полную картину замысла романа в целом, также и о степени близости Щетинина Перовскому можно судить лишь условно. Несомненно внешнее сходство (курчавые усы и т. п.). Перовский, как и Щетинин, был участником русско-турецкой войны. В 1828 г. он принимал участие во взятии Варны и был ранен в левую сторону груди. В том же году он произведен в генерал-майоры и получил орден Анны первой степени. Федор Щетинин в изображении Толстого — генерал-майор с золотой саблею, Владимиром с мечом и звездой; он ранен во время турецкой войны и ходит с костылем. Предполагал ли в дальнейшем Толстой развернуть роман в сторону Перовского и сделать местом действия Оренбургский край, на основании отрывков судить нельзя.

Фамилия главного действующего лица начатой повести Толстого может быть объяснена двояко: возможно предположить, что Толстой трансформировал фамилию Перовского на основании ассоциации слов: перо — щетина, таким образом Перовский превратился в Щетинина (аналогично у Толстого — из «Ясная поляна» — «Лысые горы»); нельзя также игнорировать того обстоятельства, что Толстой в своих исторических писаниях всегда обращал взор к своим предкам, а прабабкой Толстого была Щетинина. Есть и еще одна любопытная параллель в отношении называния данного героя Толстым — с полным совпадением и имени и фамилии. В марте 1879 г. Толстой проявляет особый интерес к делу обер-фискала Нестерова (1724 г.), обвинявшегося во взяточничестве; среди сообщников последнего фигурирует подьячий Федор Щетинин. Его дело в копии, затребованной Толстым, сохранилось в Ясной поляне (книга Правительствующего сената за № 273, лл. 699—702). О специальном интересе к этому Федору Щетинину свидетельствует особая справка об отце Щетинина и о нем самом, сообщенная Николевым Толстому в письме первого от 28 апреля 1879 г. (пункт письма четвертый). (Подлинник хранится в ГТМ.) Имеем ли мы дело с простым совпадением имени данного исторического лица с героем художественных набросков Толстого или данное совпадение указывает на необходимость предположения, что настоящие художественные наброски, отнесенные нами в виду изложенного на стр. 689, к 1877—1878 гг., следует приурочить к 1879 г., когда Толстой уже был знаком с делом подъячего Федора Щетинина, — сказать затрудняемся.

В архиве Толстого, хранящемся во Всесоюзной библиотеке им. В. И. Ленина (папка XXII), имеются следующие рукописи, относящиеся к повести «Князь Федор Щетинин».

1. Рукопись I, автограф, 4°, 14 страниц. Писано с одной стороны размашистым почерком рыжеватыми чернилами. Пагинация авторская. Бумага фабрики Говарда № 4 и Сергеева № 6. Начало: «Война кончилась». В этом отрывке характеризуется не сам Щетинин, а его начальство — командующий войсками Федор Мещеринов, с которым у Щетинина происходит столкновение. Сам Щетинин здесь именуется Семеном. Впервые печатается в настоящем издании.

2. Рукопись II, автограф, 4°, 6 страниц, исписанных кругом. Бумага фабрики Говарда № 6. Начало: «Князь Ѳедоръ Щетининъ. I часть. I». Рукопись представляет непрерывный текст, кончая пятой страницей; на этой странице рассказ уже становится конспективным и обрывается словами: «Я все сказалъ, прощайте». Последняя, шестая страница использована Толстым при написании рукописи III и к тексту рукописи II не примыкает. Начальник Щетинина здесь носит фамилию Острожского, а не Мещеринова, как в предшествующем отрывке. Данный автограф — единственный с заглавием, которое мы распространяем на все сохранившиеся отрывки. Конспект, которым кончается данная рукопись, намечает диалог, развернутый в рукописи III, что свидетельствует о том, что написание рукописи II предшествовало III. Впервые печатается в настоящем издании.

3. Рукопись III, автограф, 4°, 6 страниц, исписанных кругом; продолжением текста является шестая страница предшествующей рукописи. Почерк размашистый. Бумага фабрики Говарда № 6. Начало: «Назначается Генералъ маіоръ Ѳедоръ Щетининъ». По содержанию рукопись III составляет параллель к отрывку № 1: описывается то же событие — столкновение двух военных (начальника и подчиненного); в первом случае Толстой ведет рассказ, исходя из описания первого лица (командующего), в настоящей же рукописи рассказ развивается в связи с описанием умонастроения другого действующего лица — Федора Щетинина. Фигура начальника едва намечена, имя его скрывается под инициалами. Печатается впервые в настоящем издании полностью; конец варианта впервые опубликован в «Литературном наследстве», 19—20, 1935.

4. Рукопись IV, автограф, 4°, 2 страницы. Бумага фабрики Сергеева № 6. Полторы страницы непрерывного текста, затем он переходит в конспективное изложение с большим количеством отдельных замечаний и помет. Текст несомненно был написан после рукописи III: первая фраза рукописи III, составленная там с помарками, выписана в рукописи IV в качестве начальной; уже после Толстым были надписаны в рукописи IV пять строк, составивших новое конспективное начало. Впервые печатается в настоящем издании.