Бавыкинский дневник. Воспоминания двадцатого века - Мария Кротова

Втыкаю в грядки дощечки с надписями. Их сделал Ганя осенью – его последнее дело в жизни. Мне кажется, он чувствовал, что не успеет сделать это к весне, и поторопился.

Ужасно тоскливо

17.4.84

Была в Боровске, купила хлеба и плавленый сыр, потом еще клей и конверты. Получила письмо от Наташи.

Удобрила половину малинника на поле. Посеяла мак. Опрыскала крыжовник (сода + мыло), только не из опрыскивателя, а веничком (опыт Надежды Даниловны Кругловой).

Разносила газеты и беседовала с Амелькиными, Кругловыми, Суржиными.

Записать всё это оказалось очень быстро, а работала весь день.

Да, чуть не забыла – посеяла кариопсис. И ещё – дала Кругловой подсолнуха (засеять), прямо смешно – спрятали семена и найти не могут.

Слушала по радио спектакль Симонова «Так и будет». Лежала на ганином месте, Бим около меня. Ужасно тоскливо. Когда обедала, по радио передавали дуэт Одарки и Карася. Ганя всегда подпевал. Он знал все слова наизусть по-украински, и это всегда меня удивляло.

Никак не получается выполнить всё намеченное

18.4.84

Никак не получается выполнить всё намеченное. Откуда-то набираются текущие дела.

Зашла Федосья Ивановна Амелькина, принесла газеты и предупредила, что с завтрашнего дня можно брать молоко (телёнка зарежут и продадут к пасхе). Теперь прибавится работы: молоко буду брать каждый день, часто придётся делать творог – зато меню моё разнообразится.

Сегодня всё перестирала и перегладила. Завтра повешу шторки. Вся стиральная эпопея заняла две строчки и большую часть дня. Почему? Сначала надо натаскать воды ведер 12—16. Потом нагреть воду во фляге. Я это делала первый раз – раньше «подавала заявку» Гане. Боялась, что не смогу, но за час фляга нагрелась за счёт сухих стеблей малины, новогодней ёлки и пары рваных резиновых сапог. Кипятила бельё (его было мало) дома на печке, в чугуне. Чугун долго отмывала от старой бимкиной каши. И т.д., и т. п.

Зато закончила обрезку всей малины. Кусты вышли слабые, хотя осенью было много молодой поросли. Куда она делась – непонятно.

По радио обещали завтра похолодание, но цветочные семена и морковь решила посеять.

Была у обнинских соседок, взяла семь кустов анютиных глазок, посадила в пеньки. Хочется сохранить традицию.

На печке успела сварить Биму кашу. Ирина Борисовна Панфилова принесла десяток яиц (вернула долг: я уплатила за неё Дусе рубль) – значит, на завтрак продолжаю есть яйца.

В боровском магазине объявление о продаже рубероида, но денег на это сейчас нет. А очень хочется покрыть крышу. Придётся подождать будущего года.

Неожиданно приехал Витя

18.4.84

Позавчера неожиданно приехал Витя, в дождь и холод. Хотел было уехать на другой же день, но вчера было хоть и холодно, но солнечно, и можно было работать на участке. Поэтому он остался, к моей великой радости, а уехал только сегодня утром.

За прошедшие два дня Витя много сделал: наточил все лопаты и топоры, наколол дров и навел марафет около поленницы, натаскал мне воды для удобрения, собрал по участку кучу камней, кирпичей и ржавого железа, натянул опоры для бобов в огороде, снял рубероид с аллейки на лугу (под ним оказались улицы мышиной колонии), очистил завалинку, отремонтировал умывальник во дворе и ещё многое. Сеять было нельзя из-за холода.

Я вымыла кухню (с отодвиганием столика, при этом нашлась пепельница от «ёжика»), повесила шторы на окна и двери, закончила удобрение большого малинника, вскопала участок в середине огорода под посев цветочных семян, убрала угол возле крыльца, унесла обрезанные малиновые стебли. Кроме этого, спекла пироги.

Вчера вечером с Витей были на дне рождения у Ирины Борисовны.

Сделала творог, впервые после декабря прошлого года. Молоко беру у Амелькиных каждый день.

Война

22.4.84

Значит, обстановка такая у меня сейчас: тепло (печку сейчас закрою), семь часов вечера, на диване спит Бим, на другом – обе кошки. На проигрывателе поёт Окуджава (радио не работает, а весь вечер в тишине – тоска).

Днём была на обеде у Панфиловых по случаю пасхи. Пили чай с куличом. Помянули гениным вином Ганю, Геннадия Дмитриевича, маму Люды.

Работала сегодня мало: только удобряла и зарядила снова фляги. Потом убирала мусор и всякие железки перед крыльцом. Заставляла себя большим усилием воли что-то делать на участке, потому что было очень холодно.

В обед пошёл снег, сначала просто белые мухи, как в ноябре, а потом по-настоящему, и не тает. Ветер затих, и сейчас вокруг необыкновенная красота: на каждой веточке слой белого пуха в два пальца толщиной. Из окна Панфиловых наш домик выглядит просто сказочным, особенно кусты сирени. Наверно, она цвести не будет, так как почки уже распускались. Завтра с землёй ничего нельзя будет делать, даже если снег растает.

Дома нашла работу: погладила остатки белья, кое-что починила.

Нового чтива нет. Надо будет сходить в библиотеку, взять журналы.

В 1941 г. я кончала четвёртый курс ИФЛИ. 23 июня (понедельник) должен был быть экзамен по русской литературе XIX в. (вторая половина). 22 июня мы занимались в Исторической библиотеке. Около 12 часов всем нам предложили спуститься в буфет слушать радио. Мы пошли. Это выступал Молотов. Началась война. Мы как-то оторопели и поехали по домам. Я приехала домой, а мамы нет. Она скоро вернулась (ходила за обувью в мастерскую). Я ей весело так говорю:

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Московский институт философии, литературы и истории.

2

«Телегав» и «Карга» – КАрманная ГАзета – домашние издания, которые много лет выпускались в Бавыкино.

3

Умному достаточно (лат.).