На острие победы - Сергей Коротков

– Ну, Павел, учудил ты! Смотри теперь… Выноси нас, залетная!

Нарком госбезопасности покинул приемную вслед делегации Берии, в помещении остались Судоплатов и майор Сухарик, все еще стоявший по стойке «смирно».

– Вольно, майор.

– Уф-ф, товарищ комгосбез 3-го ранга! Вот же как бывает. Неожиданно и так… так сильно. А вы красавец, Павел Анатольевич, прям ва-банк… не иначе.

– Так точно, майор… Точно так! – задумчиво проговорил Судоплатов, машинально подмигнул секретарю Меркулова и зашагал из приемной прочь.

Из приказа народного комиссара обороны И. В. Сталина, 4 мая 1943 г.:

«…Удары по железнодорожным составам, нападение на автоколонны считать важнейшими задачами наших ВВС…»

Из донесения командующего ВВС маршала авиации А. А. Новикова в Ставку ВГК:

«В качестве одной из мер противовоздушной обороны аэродромов нами с большим успехом применяются ложные аэродромы. Например, на ложные аэродромы 8-й воздушной армии Южного фронта за последние полтора месяца авиация противника сбросила 2214 бомб весом 46 755 кг, а на действительные аэродромы за это время была сброшена 61 бомба весом 2750 кг…

Согласно приказу Верховного главнокомандующего, важнейшими задачами советских ВВС в период подготовки к контрнаступлению у Курска являются срыв железнодорожных перевозок и дезорганизация автомобильного движения противника. Для выполнения этих задач нами привлекалась авиация Калининского, Западного, Брянского, Центрального, Воронежского, Юго-Западного и Южного фронтов и авиация дальнего действия. Фронтовая авиация наносит удары в широкой полосе на глубину до 200–250 км от линии фронта, авиация дальнего действия – на 350–400 км. Из каждой воздушной армии выделяется по одному штурмовому и одному истребительному полку, которые, применяя способ «свободной охоты», уничтожают паровозы, железнодорожные составы, автомобили. С этой целью только летчики 16-й и 2-й воздушных армий совершили около 2000 самолето-вылетов.

Авиация дальнего действия подвергла интенсивным ночным ударам железнодорожные узлы Брянск, Орел, Гомель, Смоленск, Орша, Вязьма, Новозыбков, Унеча. Всего с 1 января по 5 июля для срыва железнодорожных перевозок противника авиация дальнего действия произвела 15 000 самолето-вылетов. В апреле – мае дальняя авиация произвела удары по военно-промышленным объектам на территории противника и секретным объектам его обороны. Были совершены налеты на Кенигсберг, Инстербург, Данциг, Тильзит. Для поражения наиболее важных объектов применялись бомбы большой мощности – 2 000 и 5 000 кг.

В результате совместных ударов фронтовой авиации и авиации дальнего действия противнику нанесены большие потери, его коммуникации постоянно нарушаются. Материальный урон и постоянные налеты авиации подрывают моральный дух врага, заставляя его командование расходовать значительные силы и средства на противовоздушную оборону объектов в глубоком тылу – на территории Германии и ряда государств Восточной Европы. Это способствует созданию благоприятной обстановки для действия сухопутных войск и фронтовой авиации… Силы 6-го и 4-го немецких воздушных флотов значительно ослаблены…

Большой вклад в активизацию воздушных налетов и повышение результативности урона противнику внесли советские специалисты, конструкторы, а также Наркомат вооружений и Наркомат боеприпасов.

В этом году по сравнению с 1942 г. выпуск самолетов увеличился почти на 9,5 тыс. машин. Улучшились тактико-технические данные пикирующего бомбардировщика «Пе-2»: установка новых двигателей и дополнительных бензобаков позволила увеличить скорость и дальность полета. Усовершенствован штурмовик «Ил-2»: на нем новый мощный двигатель «АМ-38ф», пушка калибром 20 мм заменена на 23 и 37 мм. Выпущены первые образцы пикирующего бомбардировщика «Ту-2». Модернизируются авиамоторы. А новая противотанковая кумулятивная авиационная бомба типа ПТАБ прекрасно показала себя при ударах по объектам Восточной Пруссии и важным узлам оккупированной Белоруссии. Она обладает большим поражающим действием, малыми весом и габаритами и не требует больших затрат на изготовление…

Следует отметить определенные заслуги авиации союзников, которые наносят значительный урон по военным и промышленным объектам в Германии и странах Восточной Европы. Правда, точность и выборность их ударов оставляет желать лучшего, так как зачастую страдают гражданское население и объекты нестратегического значения, включающие города и селения. Американцы наносят точечные дневные удары, англичане используют преимущественно ночные площадные бомбардировки…»

Глава 6

Право голоса имеют все

– Спи спокойно, солдат! Тебе там лучше, чем твоим товарищам, погибшим возле аэродрома. Пусть земля чужая, но все же земля. Покойся с миром, рядовой Петр Захарченко. Родина тебя не забудет… Пли!

Щелканье бойков, тяжелые взгляды, бледные лица. Группа попрощалась с погибшим товарищем, похоронив его под молодой осинкой, на которой нацарапали имя бойца, а в почти плоский малопримечательный холмик закопали гильзу с его краткими данными.

– Деревце вырастет через года и станет большим пышным красавцем, – прошептала Лиза, вытирая слезу, – сюда будут приходить пионеры и комсомольцы, нести вахту памяти и чтить своих героев, павших в боях с немецко-фашистскими оккупантами. Прощай, дорогой!

– Пока что мы здесь оккупанты! – съязвил старшина Васюков, замахнувшись на пленного Гейнца. – У-у, тварь недоделанная!

– Васюков, отставить, – бросил Неупокоев, смачивая горло водой из фляжки, – все, парни, сбор и выдвигаемся. Темень нам в путь. Пора.

Бойцы экипировались, загрузились на транспорт и еще раз заприметили место захоронения. Может быть, когда-то и им, если останутся живыми, доведется прийти на могилку боевого товарища.

Мотоцикл и бронетранспортер без включенных фар выехали с полянки и медленно поползли по лесу. Их цель была железная дорога, перегон Гумбиннен – Шталлупенен.

Неупокоев трясся вдоль борта и все пытался разглядеть немцев. Там, на привале, немного попытав их и проведя горячие беседы, кое-что удалось выяснить. Их приверженность к особым войскам противника, намерения и мелкие детали по концентрации германских войск в данном регионе. Про «Крысу» оба молчали, иногда переглядываясь, или отрицательно мотали головами.

Рация в броневике оказалась. Немецкая переносная, с ограниченным радиусом действия до пятидесяти километров. Лейтенант очень расстроился этому факту, потому что он не мог связаться даже с партизанами в соседней Литве. Аппарат позволял общаться мобильным патрулям только в зоне особого внимания, служа переговорным устройством, а не передатчиком информации на далекие расстояния. Только одним лишь плюсом одарила рация диверсантов – возможностью слушать переговоры застав и постов немцев, охранявших секретный регион. Чтобы пленные не испортили устройство связи или не тюкнули по затылку водителя, их грубо и крепко связали и сложили в корме транспорта под охраной всегда бодрствующего Васюкова.

Топлива должно было хватить до места, но с условием, что не придется блудить по лесам или делать крюки, уходя от погони. Патронов и питья тоже было достаточно. Не было драгоценной связи с Большой землей.

– Васюков, Лиза. Как хотите, но выбейте из этих уродов, где можно приобрести армейскую рацию. Без нее мы ноль. И гибель наших товарищей, и подвиги группы – все канет в ничто. Подведем руководство, дадим немцам протащить танк в Литву или Белоруссию, а дальше фронт. Вам ясно? Действуйте.

– Есть.

– Так точно, командир!

Снова послышались немецкая речь переводчицы, матерная ругань старшины, возня, глухие удары и звонкие оплеухи, стоны пленных. Машина бодро раскачивалась на ухабах и поворотах, нещадно растрясая груз и людей. Неупокоев в такие моменты тихо матерился и стонал от боли в колене.

Черный лес никак не кончался, но это пришлось только на руку разведчикам. Однажды в темном небе далеко над горизонтом раздались глухие взрывы, трассеры и вспышки озаряли облака. «Может, новую РДГ обстреливают? Или бомбардировщики очередной налет совершают. Эх-х, быстрее нужна связь, быстрее «Крысу» найти!» Лейтенант нервно кусал губы, дергался вместе с транспортом и проклинал этих двух пленных. Нужно было срочно разговорить их. Они явно знали многое, да и наверняка являлись офицерами среднего звена вермахта. «Тот, что с рваным ухом в форме, – лейтенант СС, а вот этот рыжий, конопатый хоть и в штатском, но не менее важный орелик!»

– Васюков, чего ты с ним церемонишься? Как свою кралю гладишь. Мне тебя учить? Если через пять минут не будет информации по радиостанции или «Крысе», пойдешь пешком один искать все это. Понял?