Вся жизнь - поход - Виктор Дихтярев

- А чего это навес над столовой еще толью не покрыт?

- Гвозди ржавые, гнутся все время, - похлебывая чаек, говорит шестиклассник. - Да и работать неудобно: одной рукой стучишь, а другой за крышу держишься.

- Витек, ты бы ему лестницу сколотил, - говорит Алексей Иванович.

- Ладно.

Мне нравились эти вечерние негромкие посиделки, нравились спокойные мужские разговоры отдыхавших после работы ребят - я знал, что и в лагере они будут во всем помогать мне, потому что заботы теперь у нас были общими.

Во второй половине дня на поляну въехало два автобуса и грузовик с матрасами и спальным бельем. Пока шла разгрузка, я подошел к Валентине Ивановне. Как обычно сухо поздоровавшись и быстро спросив, все ли в порядке, она начала осматривать лагерь.

- Это, как я понимаю, столовая, - резко говорила Валентина Ивановна. Крыша не течет? Почему не знаете? Ах, не было дождей. А когда пойдут, на что расчитываете?

Не слушая объяснений, заглянула в продуктовый шалаш:

- Погеб поленились вырыть?

Мы переходили от заготовленных дров к рукомойникам, потом к выгребной яме, и везде что-то не нравилось нашему директору.

Наконец, обстучав печь и приподняв на плите конфорки, Валентина Ивановна сказала:

- Идите, занимайтесь своими делами. Мне провожатых не надо.

Дела у меня были не такими уж сложными: я должен был сидеть у своей палатки и ничего не делать. Всю заботу о приеме ребят взяла на себя строительная бригада. И первое, что она сотворила, - это поставила возле мачты табурет и на веревке подвесила ватманский лист с крупным текстом: "Стол справок и ответов на глупые вопросы. Разговариваем только с командирами".

Отряды были сформированы еще в интернате, а теперь у палаток стояли таблички с их номерами, так что и спрашивать-то было нечего. Но мы все-таки пустили по лагерю трех ребят с планшетками на груди:

" Показываю, где туалеты, рукомойники и выгребная яма "

" Отведу к врачу"

" Принимаю потерянные вещи".

Я сидел у своей палатки и смотрел, как ловко управляются мои девчонки с выдачей постельного белья. Никого, кроме отрядных завхозов, специально выделенный шестиклассник из строительной бригады к ним не подпускал.

- Получай, - быстро говорили девчонки. - Восемь простыней, восемь пододеяльников, восемь наволочек и восемь полотенец. Пересчитай. Теперь распишись. Следующий!

Возле грузовика командиры отрядов получали одеяла, подушки и матрасы. И везде полный порядок, так что я мог, ни о чем не заботясь, беседовать с приехавшими воспитателями, готовыми немедленно рвануться в бой.

Мы не заметили, как из-за палатки вышла Валентина Ивановна. Отдыхаете? - спросила она. - И заняться, конечно, нечем? Позвольте напомнить: вы не на курорт приехали.

Воспитатели встали, но так как работы у них пока не было, затоптались на месте, и неловкая пауза начала затягиваться.

- Валентина Ивановна, - сказал я, - вы доверили мне детей, так может быть, доверите и делать то, что сочту нужным.

- Не кипятитесь, - Валентина Ивановна тяжело опустилась на рюкзак. Она посмотрела на ребят, таскающих в палатки матрасы, и неожиданно улыбнулась:

- А вы молодец. В общем, все здесь хорошо. Садитесь, товарищи, кивнула она воспитателям. - Напутствий никаких не будет. Вы люди взрослые, и я верю вам.

Мы поговорили о каких-то пустяках, и Валентина Ивановна поднялась:

- Соберите ребят, будем прощаться.

Это не очень вписывалось в мои планы. Я думал сначала потолковать с командирами и показать каждому место его отряда на линейке, но спорить не стал. Горнист протрубил сбор, и я прокричал, чтобы все бросили свои занятия и подошли к мачте. Ну конечно же, ребята собирались долго - одни в это время стелились в палатках, другие распаковывали свои рюкзаки, и пришлось обратиться к воспитателям, чтобы они подогнали нерасторопных. На линейке началась толкотня и споры из-за места; я видел, как Валентина Ивановна поджала губы, и, упреждая ее замечания, громко скомандовал:

- Лагерь, равняйсь! К рапорту директору стоять смирно! Равнение на сердину!

Четко повернувшись, отпечатал к Валентине Ивановне несколь-ко шагов:

- Товарищ директор школы-интерната! Туристы лагеря по Вашему приказанию построены!

Я сделал строевой шаг в сторону, чтобы встать чуть за спиной директора, и на ходу сквозь зубы шепнул:

- Скажите " Вольно! "

- Что? - спросила Валентина Ивановна.

- Скажите " Вольно! " - просипел я.

- Вольно, - сказала Валентина Ивановна.

- Вольно! - прокричал я.

- Выдумщики! - сказала Валентина Ивановна и улыбнулась.

Заурчали машины. Строительная бригада толпилась возле Юрия Александровича и Алексея Ивановича, пожимая им руки по нескольку раз. Им не хотелось уезжать, и с какой бы радостью я оставил в лагере этих двух педагогов без дипломов о педагогическом образовании!

Качнулся на повороте проселочной дороги кузов грузовика, разбрелись по поляне ребята, и началась наша лагерная жизнь.

Ребячье самоуправление

Перед ужином я собрал Штаб лагеря, командиров отрядов и воспитателей. С планом работы все были знакомы, поэтому решались только текущие вопросы: порядок умывания в Москве-реке, распределение мест в столовой - словом, все то, что трудно было оговорить в интернате. Потом все вышли к линейке, и командирам указали, где будут стоять их отряды. Мне было жалко портить поляну, окапывая линейку бровкой, и командирам сказали, чтобы они просто запомнили свои места.

Мне еще с пионерских лет претили лагерные линейки. Долгие построения, сдача рапортов, выслушивание объявлений, подъем и спуск флага, когда надо держать руку в салюте - и все это минут двадцать, на радость нудно гудящим комарам. Торжественность ритуала блекла из-за ежедневных повторений, а смысловая нагрузка общего сбора не оправдывала времени, затраченного на него.

На первом заседании Штаба мы решили, что линейка не должна проводиться дольше 5-6 минут, а если потребуется дополнительное время, надо попросить разрешения у ребят. Естественно, встал вопрос, с какого момента вести отсчет времени - от сигнала трубы или когда отряды выстроятся на линейке. И тогда я выдвинул ну просто блестящее предложение.

- Вот что, - сказал я, - будем давать два сигнала: первый предупредительный, а через восемь минут основной. И не только для построения на линейку, но и на любой общий сбор. И после второго сигнала дежурный командир начинает громко считать до двенадцати. На двенадцатой секунде построение должно быть закончено.

Ребята уже привыкли к моим выдумкам и начали обмозговывать, что из этого может получиться.

- А почему именно до двенадцати ? - спросили воспитатели.

- Потому что это не круглое число, - сказал я. - И пусть все думают, почему до двенадцати - скорее запомнят.