Околдованная - Лора Таласса
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Они обе хихикают. Сибил наливает себе выпивку и прихватывает еще одну, для меня.
Ведьма глядит на меня, и в глазах ее вспыхивает искра узнавания:
– Эй, – говорит она, – ты та самая девчонка из разбившегося самолета, верно?
Я беру у Сибил стакан.
– Эммм… да.
Перед моим мысленным взором мелькает индиговая магия.
Мы не должны были разлучаться…
– Это так странно. Я слышала, говорили, что самолет смог приземлиться только чудом, – продолжает ведьма.
Это для меня новость.
– Ты помогла посадить его? – спрашивает она.
Взгляд ведьмы заставляет меня нервничать. Ненавижу, когда меня не замечают, но после Нерона и вот этого вот убеждаюсь, что быть в центре внимания я ненавижу еще больше.
– Не припоминаю, – говорю я, потому что это правда.
Мои воспоминания о крушении стерты.
Тем не менее ее слова цепляют меня.
Самолет смог приземлиться только чудом.
Взгляд ведьмы перепрыгивает на Нерона, и я уже практически слышу ее следующий вопрос.
И своего фамильяра ты нашла там?
Но задать его женщина не успевает, потому что Сибил стискивает мое запястье и тащит меня дальше.
– Мы скоро вернемся за пуншем! – кричит моя подруга.
Беспомощно машу рукой и следую за ней.
– Ты вообще собираешься прекратить водить меня за ручку или нет? – спрашиваю.
– Ой, только не говори, что тебе хотелось задержаться, чтобы ответить на вопросы Тары, – фыркает Сибил.
И правда.
Вместо ответа подношу к губам выпивку. Этот ведьмин пунш пахнет дымком, а на вкус отдает лакрицей. Но он такой не всегда; иногда он цветочный, иногда цитрусовый, иногда – медовый. Единственное, что остается неизменным, это слегка горьковатая нотка эспиритуса, ингредиента, взаимодействующего с нашей магией.
Сибил притягивает меня ближе:
– Увы, мне жаль огорчать тебя, но Кейна здесь нет.
Едва не давлюсь пуншем:
– О Богиня, Сибил! Пожалуйста, перестань о нем говорить! Он мне нравился давным-давно.
Она хмыкает:
– Ну, если месяц – это давно…
Гляжу на нее, прищурившись, гадая, то ли она помнит что-то, чего не помню я, то ли просто меня разыгрывает.
Императрица моя…
Волоски на моих руках встают дыбом.
Святая Матерь.
Взгляд метнулся к окружающим поляну деревьям в поисках обладателя голоса.
Скучаешь по мне, маленькая ведьма?
У меня перехватывает дыхание.
Не может этого быть. Он остался в Южной Америке. Он был голый, он не говорил по-английски, он не понимал, где он и когда.
Он никак не мог добраться сюда.
– Селена? – окликает меня Сибил.
Я иду за тобой.
Лихорадочно озираюсь. В последний раз, когда я слышала его голос, его магия была повсюду, заполняя синевой склеп. Сейчас, однако, воздух насыщен самой разнообразной магией. Если там есть и магия Мемнона, она просто смешалась с остальными.
И когда я найду тебя, любимая, я заставлю тебя заплатить.
– Детка, ты в порядке? – прерывает мои мысли Сибил. – Выглядишь так, будто призрака увидала.
Облизываю пересохшие губы, сосредотачиваю взгляд на подруге. Меня трясет. Нерон приваливается ко мне, поддерживая. Кладу руку на его голову, запускаю пальцы в шерсть.
Надолго припадаю к стакану. А потом, понизив голос, признаюсь:
– Когда я была в Южной Америке, после того, как наш самолет разбился, я… – Оглядываюсь, убеждаясь, что никто нас не слышит. Сглатываю. – Я, кажется, кое-что пробудила.
– Что? – Сибил недоумевает. – В каком смысле – «пробудила»?
Вспоминаю глаза Мемнона: темные, дымчатые снаружи, медовые внутри. Вспоминаю, как эти глаза смотрели на меня – так, словно я была всем, что Мемнон любил, и всем, что он ненавидел.
– Я… После крушения, там был голос – и магия, – которые звали меня.
– Звали тебя? – повторяет она, недоверчиво поднимая брови.
Киваю.
– Мои воспоминания об этом немного… расплывчаты. Но эта магия… она привела меня в гробницу.
– В гробницу?
Сибил смотрит на меня как на сумасшедшую.
– Гребаная Богиня, – шепчу я яростно. – Я не выдумываю. В своем магическом квесте я нашла непотревоженную гробницу и, черт возьми, потревожила ее. – Останавливаюсь, чтобы перевести дыхание. – Слушай, я знаю, в это трудно поверить. Я не Индиана Джонс. И все же я шла по следу магии, которая привела меня к гробнице, в которую я вошла.
– Зачем ты это сделала? – шипит она в ответ.
Кажется, подруга наконец мне поверила.
– Я не знаю.
Как мне объяснить, что учинила со мной эта магия? Даже сейчас я помню, как она шептала мне в ухо, как гладила кожу, как тянула меня к склепу. Я… не могла плюнуть на нее. И не хотела.
– Ладно, – Сибил отмахивается от моих объяснений. – Значит, ты вошла в гробницу…
Она ждет продолжения.
Набираю в грудь побольше воздуха.
– Там все было покрыто чарами, настоящими сокровенными чарами. Древними, очень древними, но они были нетронуты.
Сибил кивает.
– Такое иногда бывает со старыми заклятьями. Время укрепляет хорошо наложенные чары.
Эта девочка любит историю магии.
Я продолжаю:
– А за всеми этими чарами там был саркофаг – ну и я, это… открыла его.
Сибил щиплет переносицу, потом делает большой глоток пунша. И качает головой.
– Никогда нельзя открывать подобное дерьмо. В гробницах – особенно старых – полно проклятий.
Кстати, о проклятьях…
– В саркофаге лежал мужчина, Сибил. Он выглядел как живой, как ты или я, только спал, – теперь я шепчу едва слышно. – Так вот, это он каким-то образом звал меня. Не знаю, как он ухитрился воспользоваться своей магией, если не мог проснуться, но у него получилось. И, судя по всему, в гробу он провел немало веков.
Сибил хмурится.
– Селена, при всей моей любви к тебе, но… ты уверена, что все это тебе не почудилось? Может, во время аварии ты заработала сотрясение мозга…
Яростно зыркаю на подругу:
– Может, моя память и не идеальна, но я знаю, что я видела.
Теперь Сибил пугается еще больше.
– И что, по-твоему, случилось с этим мужчиной? – спрашивает она.
– Он был проклят, – Моя царица, что ты наделала? – кем-то, кто был ему близок, полагаю.
– И его похоронили заживо? Много веков назад?
Ужасающая перспектива.
– Я не знаю, Сибил. Очевидно, все гораздо сложнее. Мне показалось… что, возможно, он мог сделать что-то, чтобы заслужить это.
Долгие секунды она глядит на меня, и выражение лица у нее… странное.
– Ты сказала, что кое-что пробудила, – медленно начинает она. – Только не говори, что это «кое-что» – он.
Сглатываю еще раз.
– Ну, не могла же я просто оставить его там.
– Селена, – укоряет она меня так, будто я забыла о приглашении на чашку кофе, а не, ну, освободила древнего злого чувака.
Открываю рот, чтобы защититься, но что я могу сказать?
