Очная ставка - Анна Клодзиньская

— Ну что ж, на нашу долю выпало тяжелое испытание, — закончил он свое выступление. — И наш долг — свято выполнять свои служебные обязанности. Без выходных и отпусков. Ситуация требует обеспечить безопасность граждан, спасти страну от полной анархии и насилия со стороны преступных элементов. — Он окинул взглядом зал и добавил решительным тоном: — Это приказ, товарищи!

Ночь выдалась темной и холодной. Зеленый обшарпанный польский «Фиат-125» остановился в глубине леса возле поляны. Человек в темных очках, выйдя из машины, осветил себе путь фонарем, хотя к тайнику мог подойти даже с закрытыми глазами. Но он боялся поскользнуться на мокрых от дождя камнях и разбить пару красивых хрустальных ваз, лежавших в сумке.

Как всегда, он отыскал дверь, отворил ее и вошел в подземелье. С заметным волнением стал рассматривать умело ограненные, изящные вазы, переливавшиеся всеми цветами радуги. Огляделся, чтобы найти для них подходящее место, и вдруг словно окаменел. Что-то его насторожило, он скорее почувствовал, чем услышал, шум, долетевший сюда сверху, через вентиляционное отверстие.

С минуту он прислушивался. Звук повторился, как будто что-то задело за корпус машины или за камень. Животное?.. Или человек?

О применении огнестрельного оружия не могло быть и речи: у него не было глушителя к пистолету. Поэтому он взял в руку небольшую, но тяжелую свинцовую трубу, лежавшую на всякий случай с давних пор всегда в одном и том же месте. Потом погасил лампу, бесшумно открыл дверь подземелья и скорее выполз, чем вышел, наружу.

Человек в очках сразу понял, что произошло: он забыл выключить фары. «Фиат» был виден издалека, ко всяком случае с лесной дороги, и кто-то пришел на этот свет. Теперь неизвестный стоял, склонившись над багажником, и, видимо, силился прочитать то, что было написано на номерном знаке.

Человек в темных очках решил не терять ни секунды. Он подкрался поближе, внезапно выпрямился, и, прежде чем пришелец сориентировался, что означает шорох за спиной, по его склонившейся фигуре был нанесен страшный удар. А когда он упал, то получил еще несколько сильных ударов по лицу, но их уже не почувствовал.

Человек в темных очках тяжело дышал. Вдруг ему пришло в голову, что неизвестный мог быть не один, поэтому он переложил трубу в левую руку и вытащил пистолет, сняв его с предохранителя. Но вокруг царила тишина, лишь изредка нарушаемая падавшими с мокрых листьев каплями воды. Он выждал несколько минут, огляделся, прислушался. Затем выключил фары и снова подождал. Наконец пришел к выводу, что незнакомец был один.

Теперь нужно было решать, что делать дальше. Поразмыслив, он наклонился и сдвинул мертвое тело, а потом затащил его в подземелье и бросил, как мешок с картошкой, на пол. Присев отдохнуть, он равнодушно посмотрел на разбитое лицо человека, которого он убил только потому, что тот мог стать опасным свидетелем.

Он осмотрел карманы убитого. Хотелось знать, кем он был, это могло пригодиться. Вытащил паспорт: Данель Мрозик, холостой, проживает в Варшаве… улица, дом номер… двадцати шести лет. На одной из страниц рядом с записью о месте работы стояла печать крупной столичной фабрики. В другом кармане убитого лежало служебное удостоверение, где называлась специальность Данеля Мрозика — механик. Еще он обнаружил пачку сигарет, зажигалку, носовой платок, несколько автобусных и трамвайных билетов, старый билет на автобус дальнего следования, ключи — видимо, от квартиры, — разбитые солнцезащитные очки. На руке — золотые или позолоченные часы фирмы «Омега», на шее — цепочка с медальоном.

Он сгреб все это, положил в целлофановый пакет и, взяв лопату, вышел на поляну. В густой траве между деревьями выкопал яму, бросил туда пакет, засыпал землей, прикрыл сверху травой, листьями. Вроде никаких следов. Разве только среди бела дня кто-нибудь… Но кто станет ни с того ни с сего раскапывать землю именно здесь? Чепуха!

Он вернулся в подземелье. Посмотрел на часы: пять минут второго. Очень подходящее время для того, что он собирался сделать. Человек в темных очках завернул труп в брезент, который лежал в машине, обвязал шнуром и с усилием запихнул в багажник. Осветил фонарем то место, где Данель Мрозик получил смертельный удар: на помятой траве выделялись темные пятна. Он вырвал окровавленные стебельки, набросал сверху листьев и веточек, прикрыл камнями. Еще раз спустился в подземелье, старательно вытер везде следы крови, насыпал песку и крошек кирпича, на всякий случай разлил на этом месте немного нитрокраски. Наконец потушил лампу и вышел наружу.

Он хорошо знал небольшое озерко, заросшее по берегам тростником и камышом, где иногда рыбачил. Оно находилось в глубине леса, мало кто заглядывал туда. Чтобы до него добраться, нужно было проделать несколько километров, продираясь сквозь кусты дикой малины и ежевики, заросли ольховника и осины. Но он знал дорогу, по которой можно было подъехать на машине к самому берегу. Поездка предстояла нелегкая, но другого выхода у него не было.

«Фиат» продвигался медленно (фары он не включал из предосторожности), подскакивая на выступавших из земли корневищах деревьев, что-то при этом скрежетало и скрипело. Минут через сорок лес вдруг расступился. Глаза, привыкшие к темноте, различили блестевшую поверхность воды. Он облегченно вздохнул. Подъехал к самому берегу, вышел из машины и вновь долго прислушивался, осматривался: вдруг где-то здесь все же затаился рыбак с удочкой или браконьер, какой-нибудь лесник или контролер из общества рыбаков, черт их знает!

Убедившись, что вокруг ни живой души, вытащил труп, развернул брезент и столкнул свою жертву в воду между камышами, лицом вниз. Какое-то время постоял, наблюдая. Небо на востоке светлело, раздались первые птичьи голоса. Нужно было возвращаться, и притом немедленно. Он свернул окровавленный брезент, на минуту задумался, как ему поступить: не хотелось везти его с собой в город. Пройдя по берегу озера метров сто, увидел густые заросли тростника и бросил сверток туда. Тяжелый брезент тяжело плюхнулся в воду и, наверно, сразу пошел на дно.

Человек в темных очках еще раз проверил багажник: все чисто. Вернувшись на поляну, вновь тщательно осмотрел место убийства. В свете занимавшегося дня казалось, что камни и ветки лежали здесь всегда. Он вывел «Фиат» на дорогу и прибавил газу.

Домой вернулся в начале третьего.

Лесничий Станишевский шел уверенным, быстрым шагом, его спутник, стажер из управления лесного хозяйства, еле поспевал за ним. Заметив это, старший сбавил темп, ему не терпелось поговорить. Выражаясь точнее, лесничий хотел убедиться, не прислали ли ему стопроцентного профана для дела, где требовались знания и умение. Ведь речь шла о торфе.

— Вам доводилось когда-нибудь искать торф? — спросил он благожелательным тоном, вытаскивая из кармана трубку и кисет с табаком. Они как раз остановились передохнуть у старого дуба.

— Нет, — ответил стажер смущенно. — Полагаюсь на вас, хозяина лесов. Я ведь только-только завершил учебу, и у меня еще нет практики.

Искренний ответ остудил желание посмеяться над юным специалистом, лесничему понравилось, что столичный парень не задирает нос. Он решил объяснить тому кое-что, ведь все, что касалось торфа, для лесничего не представляло загадки.

— В двух километрах отсюда, — сказал он, — есть небольшое заросшее озерко. Вокруг него довольно большая полоса богатой перегноем почвы. И в такое болото лучше не соваться.

Стажер был впечатлительным молодым человеком, поэтому перед его глазами молниеносно появилась булькающая, зловонная трясина, которая все глубже засасывает и, наконец, поглощает человека… Он вздрогнул, но продолжал слушать.

— Если разрезать эту почву сверху донизу, мы заметим под верхним слоем несколько сортов перегноя, уложенного рядами, как в торте с кремом, затем воду, а в самом низу две разновидности торфа. Кое-где есть почвы, полностью состоящие из торфа, как нижний слой, так и верхний, но здесь таких нет, поэтому нам не надо ими заниматься. Разве только вас пошлют в другой район, но это уже не мое дело… Ваш директор все еще ездит на черном «мерседесе»?

Переход от торфа к директору был настолько неожиданным, что парень замешкался с ответом. Затем он попытался вспомнить цвет и марку машины начальника, но из этого ничего не вышло. Молодого человека не интересовали вещи, находившиеся вне пределов его финансовых возможностей. На всякий случай он ответил, что директор уже поменял «мерседес» на «вольво», кажется, зеленого цвета: по его мнению, директора легко и часто меняют машины, они могут себе это позволить.

Они шли по лесным тропинкам. Станишевский безошибочно находил их в зарослях кустов и высокого папоротника. Стажер слышал, что в папоротнике водятся клещи, которые впиваются в кожу, и их очень трудно оттуда извлечь. Он спрятал руки в карманы и зашагал самоуверенной походкой, чтобы не показывать охватившего его страха. Лесничий вдруг неожиданно остановился так, что парень налетел на него. Он извинился и смущенно отошел в сторону.