Очная ставка - Анна Клодзиньская

Переход от торфа к директору был настолько неожиданным, что парень замешкался с ответом. Затем он попытался вспомнить цвет и марку машины начальника, но из этого ничего не вышло. Молодого человека не интересовали вещи, находившиеся вне пределов его финансовых возможностей. На всякий случай он ответил, что директор уже поменял «мерседес» на «вольво», кажется, зеленого цвета: по его мнению, директора легко и часто меняют машины, они могут себе это позволить.

Они шли по лесным тропинкам. Станишевский безошибочно находил их в зарослях кустов и высокого папоротника. Стажер слышал, что в папоротнике водятся клещи, которые впиваются в кожу, и их очень трудно оттуда извлечь. Он спрятал руки в карманы и зашагал самоуверенной походкой, чтобы не показывать охватившего его страха. Лесничий вдруг неожиданно остановился так, что парень налетел на него. Он извинился и смущенно отошел в сторону.

— Вот оно, озеро, — показал рукой Станишевский.

— Да, в самом деле, — подтвердил молодой человек, хотя не видел ничего, кроме тростника.

— Пошли.

Подойдя ближе, они сели на траву, перед ними лежала спокойная поверхность воды, над которой со свистом пролетали утки-чирки. Лесничий описал рукой широкую дугу, показывая, где залегает торф, и стажер снова поверил ему на слово, потому что видел только лес и траву. Не спеша выкурили один трубку, другой сигарету под крики птиц и стрекотанье блестящих стрекоз. Наконец Станишевский выбил трубку и уже собирался встать, как вдруг что-то привлекло его внимание.

— Какой-то здесь запах неприятный, — пробормотал он.

Ветер нес зловоние с левой стороны озера. Они пошли в этом направлении, и вскоре лесничий опытным глазом заметил в тростнике какой-то темный продолговатый предмет. Они приблизились к самой кромке и остановились: не подлежало сомнению, что в воде лежал утопленник. Парень боялся мертвецов, особенно на ночь глядя. Но ему не оставалось ничего иного, как согласиться с тем, что делал лесничий. Зацепив палкой за одежду, они вытащили труп на песок, перевернули вверх лицом. Вид утопленника был настолько страшен, что стажера вырвало, а Станишевский, хотя много повидал на своем веку, почувствовал внезапное желание убежать как можно дальше от этого проклятого озера.

— Тяжело, — сказал он, хмуря седые пушистые брови, — но что поделаешь — надо.

Лесничий нагнулся, не дотрагиваясь до тела, попытался с помощью палки определить, нет ли в карманах пиджака каких-нибудь документов. Ничего не обнаружил. Попутно он обратил внимание, что на руке погибшего нет часов. Лесничий выпрямился, достал трубку, раскурил ее и обратился к парню, который тем временем немного пришел в себя:

— Ну, как поступим? Я пойду в милицию, а вы останетесь здесь, или…

— Ни за что! — воскликнул парень. — Где эта милиция?

— Отсюда около двух километров до шоссе, а там на чем-нибудь доберетесь до городка. Отделение милиции — на рыночной площади.

Стажер на какое-то время задумался, а потом сказал:

— Собственно говоря, мы могли бы пойти вместе, не так ли? Ведь он… не убежит.

— Иди, иди! Не мудрствуй! Я знаю, что делать.

В другое время лесничий не позволил бы себе таких слов по отношению, что ни говори, к представителю управления лесного хозяйства. Теперь же ему стало ясно, что только энергичный приказ заставит парня действовать. И винить его особенно нельзя: нечасто видишь труп, да еще в таком состоянии.

Стажер бегом припустился через лес, благо тропинки, по которым они пришли сюда, были хорошо заметны: трава еще не успела подняться. Лесничий в это время внимательно рассматривал труп, пытаясь сориентироваться, не знакомый ли это, может, житель города или одного из соседних сел. Но по одежде и тому, что осталось от лица, он не мог опознать погибшего. Отсутствие бумажника и наручных часов наводило на мысль об убийстве с целью грабежа, но ведь не каждый человек обязательно носит часы. Бумажник тоже мог выпасть на дно озера. Любопытно, с какой целью этот человек пришел к заброшенному, редко посещаемому озеру и каким чудом он в таком безлюдном месте напоролся на вора и убийцу, как будто последний именно его тут и дожидался, чтобы обокрасть и убить.

— Странно, — пробормотал Станишевский. — Может, они договорились здесь встретиться? Черт знает, зачем?..

То, что это убийство, не вызывало теперь у него сомнений. Если бы выбросило на берег утопленника, у него не было бы так сильно разбито лицо. Размышляя об этом, Станишевский тревожно оглядывался, жалея, что не захватил с собой ружья или хотя бы собаки.

Он отошел на несколько шагов, чтобы не так чувствовался запах. Сел на пень, снова закурил. Хотелось есть, но, когда он потянулся к карману за хлебом с сыром, то сразу же убрал руку. Не смог бы он сейчас проглотить ни кусочка. Нужно было запастись терпением и ждать прибытия милиции.

Приехали поручник — начальник отделения милиции — и сержант.

Водитель остался в газике на шоссе, а они двое в сопровождении стажера добрались до озера.

— Утопленник? — спросил поручник, здороваясь с лесничим. Тот знал обоих: встречались, когда решались вопросы борьбы с браконьерами.

— Скорее всего, нет.

— Где труп?

— Там, — показал он. — Лежал в метре от берега. Мы вытащили его на песок.

Они подошли к останкам. Сержант присел на корточки, руками в резиновых перчатках быстро ощупал тело, проверил карманы, но также ничего не нашел. Когда он перевернул труп на живот, все заметили, что пиджак на спине как будто разорван или разрезан ножом. Сержант дотронулся до позвоночника, провел по нему пальцами и сказал:

— Поломаны позвонки. Как будто он упал с большой высоты…

— Либо кто-то нанес удары ломом или дубинкой. И это изуродованное лицо… Вы правы, пан Станишевский, перед нами не утопленник. Нужно поставить в известность Варшавское управление милиции.

— Пойду к машине, — сказал сержант. — Переговорю с отделением, пусть дадут знать в Варшаву.

— Скажи, что произошло убийство, — добавил поручник, — из-за обыкновенного утопленника они не приедут.

Из Дворца Мостовских приехал майор Щенсный со следственной группой. Врача не смогли разыскать, решили обойтись без него: так или иначе убитого придется направлять на вскрытие. Голубая «Ниса» остановилась на шоссе рядом с газиком, сержант повел группу в лес, а водители остались коротать время в беседе.

Щенсный дотошно расспрашивал лесничего, где именно лежали останки, в каком положении, насколько глубоко в воде и так далее. Потом поднялся с корточек и внимательно огляделся вокруг. Подошел поручник Маньковский из следственного отдела:

— Убийство совершено здесь, не правда ли?

— Думаю, что нет, — ответил майор. — Поищите следы какого-нибудь транспортного средства. Через эти кусты вряд ли можно подобраться, поэтому, может быть, с другой стороны… Или… — Он внезапно замолчал, заметив в зарослях тростника, в ста метрах от места, где лежал труп, какой-то темный предмет.

Он быстро направился туда и вскоре подозвал по-ручника и фотографа. Втроем они с трудом вытащили из воды полузатопленный продолговатый узел, обвязанный шнуром.

— Надеюсь, это не очередной труп, — пробормотал Маньковский.

— Нет. Кажется, это только брезент.

Развязали, разложили его на песке.

— Направим на анализ. Думаю, кто-то привез труп, завернутый в брезент, после чего избавился от того и другого. Вернее, думал, что избавился. — Щенсный подошел к лесничему, беседовавшему с начальником отделения милиции. — Вы, безусловно, хорошо знаете эти леса. Каким образом можно доехать на машине до берега озера? Вот хотя бы сюда или еще ближе.

Станишевский, закусив губу, задумался и уже хотел было ответить, что такой дороги нет, как вдруг кто-то из группы обнаружил следы колес. Они были едва заметны, у берега совсем затерты — вероятно, умышленно, — однако дальше, между деревьями, где растительный покров почти отсутствовал, виднелись более отчетливо.

— Пойдем по этому следу, — решил майор, указав на фотографа, поручника Маньковского, а также сержанта из отделения милиции. К группе присоединился и лесничий, обеспокоенный сообщением о таинственной машине, разъезжающей по его хозяйству.

Приближался вечер, но солнце стояло еще высоко. Они шли по следу, временами теряя его в траве, но затем вновь находя на песке или корнях деревьев.

— Видимо, он ехал медленно и его трясло будь здоров, — заметил сержант. — Наверняка труп вез в багажнике. Ну не на сиденье же!

— На польском «Фиате-125», — добавил поручник. — Скаты почти новые. Отчетливые следы ведут туда и обратно.

Через полчаса лесничий, осмотревшись, сказал Щенсному:

— Мне кажется, он направлялся в Урочище.

— Это что?

— Небольшая поляна, хорошо укрытая в лесу. Говорят, в давние, еще языческие, времена на ней стоял алтарь Световида, а может, храм, я в этом не разбираюсь. А некоторые утверждают, что там находилось кладбище славянских воинов. Теперь на поляне ничего не осталось, кроме нескольких крупных камней.