Правда об "Орловским инциденте" - Клаус Нойман

Офигеть! Коля в очередной раз дал себе обещание не судить о человеке только по тому, как он выглядит.

Доктор внимательно слушал Машу. Судя по прижатому левому локтю, и топорщащейся куртке, он тоже вооружился, хотя навыков скрытого ношения и не имел. И даже Катюша придерживала рукой в кармане что-то тяжёлое.

Лёха тем временем подогнал свой УАЗ 769 “Медведь” к лифту, снял крышку с кузова и откинул задний борт. Войдя в лифт, сгрёб в охапку противогазы, фляги, сумки и прочую амуницию, лежавшую на дне ниши, и потащил в машину.

Ну что за жлобство? Коля такого не ожидал.

– Лёх, ну а это всё тебе зачем? – не понял Миша.

– Мало ли что, – ответил Лёха, забрасывая груду снаряжения в кузов, – Пригодится!

Он схватил еще одну партию амуниции, и направился было к машине. Свисающий из охапки кожаный ремень от кобуры зацепился на бронзовый поручень, остановив Лёхино целеустремленное движение. Лёха дёрнул. Ремень не отпускал. Лёха снова дёрнул. Безрезультатно. Лёха дёрнул изо всех сил, с громким хэканьем на выдохе. Раздался треск, поручень отвалился от стены лифта, и с гулким звоном упал на пол вместе с отодранной панелью красного дерева. Посыпались осколки зеркала.

Лёха как-то скромно потупился, понёс амуницию к машине. Поручень с лязгом, особенно громким в наступившей тишине поехал за ним.

– Да блин!!! – взбесился Лёха, кидая кучу на пол. Резкими, нервными движениями он стал вынимать поручень из петли ремня.

– О-пань-ки! – громко, по слогам произнес Миша.

Он подошёл к отверстию от выломанной панели, заглянул внутрь.

– Полковник, можно вас?

Мрачный полковник подошел к Мише.

– Взгляните! – побледневший Миша кивнул на отверстие. Полковник присел на корточки, и заглянул внутрь.

– Все наружу, быстро! – скомандовал он.

Миша первым рванул к дверям. За ним полковник, вмиг растерявший всю флегматичность. Коля не ожидал такой прыти ни от одного, ни от другого. Придерживая “Гатлинг”, следом вразвалочку побежал Витёк. Потом Степаныч.

“Что-то серьёзное” – мелькнула мысль у Коли, и хотя его обуревало желание посмотреть, что же там за стенкой лифта, он рванул следом. Краем глаза заметил бегущих девочек. Слышал позади себя топот Владика и Лёхи.

– Быстрее!!! – орал им Миша, стоя у распахнутой настежь двери.

Коля вылетел в дверь, резко свернул, чтобы не загораживать проход остальным, и, наклонился, уперев руки в колени, пытаясь отдышаться.

За ним выскочила Катюша, Док, потом три девочки.

Последними финишировали Лёха и Владик. Миша выбежал наружу, захлопнул дверь.

– За мной! – снова прокричал он, отбегая от здания клуба.

Все отбежали вслед за ним. За живой изгородью лежал полковник.

– Ложитесь! Быстро! – тон полковника совершенно не располагал к юмору.

Все легли, вжались в землю. Медленно, очень медленно прошла минута.

– Полковник! А сколько надо лежать? – садясь, проявил любопытство Витёк.

Раздался глухой грохот. Из узких, высоко лежащих окошек цокольного этажа вылетели стёкла, за ними – клубы пыли, дым. Двери паркинга вынесло наружу, вместе с пылью, осколками стекла и металла.

Стеклянные двери главного входа взорвались миллионом осколков, за ними вырвался клуб пыли, в котором вертелись какие-то щепки, обрывки бумаги, осколки пластика, и всё то, что еще недавно было интерьером Гак-клуба.

Французские окна верхнего этажа полопались, осыпались на террасы. Сам верхний этаж сложился вовнутрь. Из дверей вырвался еще один клуб пыли.

– Ну, ни хрена ж себе, – грустно сказал Витёк. – А я только абонемент на год продлил.

– Не повезло тебе, – ответила ему Оля. Задумалась о чём-то, и добавила: – и мне тоже. Работу теперь искать…

– Какая работа, окститесь! – вставая, произнес Док. – Сейчас убираться отсюда надо. Чем быстрее, тем лучше… О, господи!

Двое мёртвых подходили со стороны Рядов. Один в костюме официанта и с вырванной щекой. Второй ничем примечательным не выделялся. Ну, разве только отсутствием штанов, и удивительно волосатыми ногами со следами укусов.

– От же ж, блин же ж! – непонятно воскликнул Лёха перехватывая гриф поудобнее.

– В голову бейте! – неожиданно подал голос полковник. – Надо уничтожить мозг, или серьезно повредить основание черепа, или верхний отдел позвоночника.

– Не грузите, полковник! – Лёха стоял как вкопанный, покачивая грифом.

Коля встал рядом с ним. Не плечом к плечу, чуть поодаль. Чтобы не мешать замаху. Заметил вставшего с другой стороны Мишу.

Мертвяки неторопливо приближались.

Коле надоело выжидать. Он сделал два шага навстречу официанту, и без замаха, снизу-вверх, от пояса, врезал ему дубинкой в челюсть. Голова официанта дёрнулась, что-то треснуло. Его развернуло, и Коля обрушил удар дубинки ему на затылок. С коротким хрустом и чавкающим звуком обрезиненные блины вошли в основание черепа. Официант упал.

– Покойся с миром, – неожиданно даже для себя самого произнёс Коля.

Лёха не стал церемониться с волосатоногим. Подпустив его поближе, он первым ударом под колено повалил мертвяка на землю, вторым – раскроил ему голову.

Коля огляделся. В сумерках, привлеченные звуком взрыва, медленно приближались мёртвые. К счастью, немногочисленные. Десятка полтора-два.

Где-то вдалеке слышались выстрелы, вой милицейских сирен. По набережной, в сторону площади Карла Маркса бежала небольшая группа людей. Двое совсем молодых людей, наверное, студентов, в летних плащах и шляпах, и три девушки в узких юбках и на шпильках, неслись не останавливаясь, не ввязываясь в драки, огибая мёртвых.

– Друзья, не пора ли нам валить? – спросил Коля, оглядываясь.

И со стороны набережной, и со стороны Рядов, и от Богоявленской площади к разрушенному Гак-клубу приближались мертвецы.

– Да! Точно! Я знаю куда! – Витёк аж подпрыгивал от нетерпения. – Вон там, в свечках, у меня знакомый живёт. Во- первых, рядом. Во-вторых, у него радиостанция дома, он из этих, любителей. В-третьих, он псих.

Наткнувшись на непонимающие взгляды, Витёк поспешил пояснить:

– В смысле, знаете, есть такие, переодеваются в доспехи всякие, собираются толпой, и ездят по лесам, в рыцарей играют, и пугают колхозников. У него там этих железок – пруд пруди. Крокодил не прокусит, не то, что мертвяк.

Предложение было куда как актуальным. Середина сентября выдалась тёплой, поэтому одеты все, кроме экипажа “скорой”, были довольно легко. Летний плащ поверх рубашки, или жакет поверх блузки достаточной защиты от укуса явно не обеспечивал. Только блондинка Маша оставалась в спортивной форме и кроссовках, которые, правда, тоже не защищали.

– А что? Мысль! – поддержал Витька Миша. – Хоть новости какие послушаем. Да и доспех не помешает. Кто идёт?

– Миш, ты как знаешь, а я домой. – Лёха поднял гриф с земли. – Не в обиду. У меня семья там.

– Там – это где? – спросил доктор.

Лёха смерил его недоверчивым взглядом.

– Не в высотках, Док, не беспокойтесь. Я на Выгонке живу.

Несмотря на то, что Выгонка находилась в черте города, фактически, это был посёлок максимально далёкий от урбанизации. Находясь посередине между высотками Железнодорожного района и Сталепрокатной, он был застроен частными домами, и уместнее смотрелся бы в пригороде. Оттуда же, через промзону, можно было выехать на объездную дорогу, минуя загруженный центр. А с объездной куда угодно – хоть на Москву, хоть на Харьков.

– Тогда вариант, – одобрил доктор, – только доберетесь ли?

– Время детское. Общественный транспорт наверняка ходит. Пока там разберутся, что к чему… Доберусь.

– Доберется, – подтвердил Владик. Он повернулся к Лёхе. – Лёх, ты не против, если я с тобой?

– В смысле?

– Ну, в смысле, до Выгонки вместе доедем, а дальше – я сам. Живу недалеко.

– Да хоть бы и на дачу ко мне, – чуть задумавшись, ответил Лёха. – Места навалом, жрачки хватит, вон – консервов целый погреб, а лишние руки не помешают.

– Эээ… – теперь задумался Владик, – не знаю. Давай до Выгонки сначала доберемся, а там определимся.

– Ок. – Лёха кивнул. Потом повернулся к Мише. – Это Миш, если что, домик у меня в Приятном. Перед Змиевкой направо, до Слободы, там налево, и в Кошелево еще раз налево.

Дорога хреновая, но на полном приводе проехать можно. Тем более что сейчас сухо. Ну и это… В общем, приглашение на всех. Если что – знаете, где искать.

– Спасибо, Лёш! – Миша пожал ему руку.

Лёха в неожиданном порыве чувств обнял Мишу, похлопал его по спине. Обычному человеку не избежать бы синяков, а то и пары трещин в ребрах. Миша даже не поморщился.

Попрощавшись со всеми, Лёха с Владиком в бодром темпе направились в сторону Гостиной. Бредущих навстречу мертвяков они обходили, стараясь не снижать темпа, и лишь особо настырных угощали ударами тяжелого железа.