Одиночный выстрел - Алекс Орлов

С трудом разогнувшись и чувствуя дрожь в ногах, Тед сдернул с магистрали шланг и стал наполнять водой малоприспособленный для таких целей плафон. Иметь в кабине стаканы строго запрещалось, а пить воду можно было из мундштука.

Тем временем начали расти перегрузки. «Пифия» спускалась все ниже и тормозила маршевыми двигателями, вывернув их на двести семьдесят градусов. Времени у Теда оставалось мало.

Расплескав часть воды, он все же сумел навести спасительный коктейль. Его получилось слишком много, но иначе было нельзя – при высокой концентрации реагент становился опасным.

Страдальчески кривясь, глоток за глотком Тед залил это пойло в желудок и, не теряя времени, пополз на рабочее место.

На ходу он подобрал оброненный шлем, кое-как надел его и, вернув спинку кресла в исходное положение, уселся на рабочее место.

Затем, словно случайно, посмотрел направо и натолкнулся на свирепый взгляд Жака.

– Я в полном порядке, босс! – заверил его Тед, однако босс продолжал сверлить его злобным взглядом.

Перегрузки продолжали расти, и в какой-то момент Тед потерял ориентацию, совершенно не понимая, где верх, где низ и откуда берется эта мерзкая тошнота.

– Бо… сс… я в порядке… – бледнея, произнес Тед и как мог улыбнулся суровому Жаку Брисбену, а в следующее мгновение его вырвало прямо на остекление кабины.

– Внимание, до раскрытия сцепки пятнадцать секунд… – объявил по общей связи диспетчер. – Четырнадцать секунд… тринадцать… двенадцать… одиннадцать…

– Босс, я не… виноват, – лопотал Тед, пытаясь, насколько это возможно, очистить стенки фонаря.

– Потом разберемся, ублюдок… – пророкотал Жак.

30

К тому моменту, когда произошло раскрытие захватов сцепки, Тед уже был почти в норме, и плоскости его «маскота» даже не дрогнули. Бортовой компьютер получил свой сектор, на экране развернулась карта.

Тед сразу сориентировался в навигаторской сфере, и даже тяжелое похмелье не смогло ему помешать в этом.

– Ноль-пятый, пройдете до тридцатой параллели, задание – распугать все военные соединения аборигенов и поддерживать нашу пехоту. Через тридцать две минуты барражирование в зоне два-четырнадцать и три – двадцать девять.

– Вас понял, сэр, задание принял Тед Лансберг.

– Удачи, Тед.

Это был голос второго штурмана с «Пифии», пару раз Тед видел его на станциях. Очень приличный дядечка в очках, пьет только красное вино, и баритон у него, как в теленовостях. Тед порадовался, что штабной не видит его физиономии, а вот Жак видел, и с ним еще предстояло нелегкое объяснение.

Да и стекло отмывать придется. Ну что за невезение?!

Тед добавил двигателям тяги и стал опускаться до трехсот метров. Сегодня он собирался «оттянуться по полной», как любил говаривать пилот «ноль-четвертого» Бенни Торнсен.

«Маскот» выскочил из низкой облачности и понесся над землей. Внизу замелькали рощи, луга, извилистые ручьи, озера.

Двигатели работали ровно, несмотря на то что топливо в баках было пониженной марки – «скорено-четыре».

Сам командир эскадры на топливе не экономил, в бою это могло выйти боком, но, получив по восемь тонн «скорено-экстра», пилоты, и в том числе Жак Брисбен, на первой же станции заменяли его на марку подешевле, в результате получали навар в полторы тысячи динаров.

На эту сумму можно было два дня оттягиваться в каком-нибудь диграйс-отеле с девочками, персональным поваром и машиной у подъезда. Правда, с таким топливом в баках двигатели едва развивали семьдесят процентов тяги, но, воюя с гражданскими судами и варварами на отставших в развитии планетах, большего и не требовалось. Иногда одно появление в небе ревущих монстров заставляло разбегаться армии в сотни тысяч воинов.

Теду уже случалось наблюдать подобные картины.

Триста метров. Теперь рев двигателей «маскота» хорошо был слышен и на земле. Вот стадо коров бросилось врассыпную, а вот с пруда поднялась стая домашних гусей – от страха бедняги вспомнили, что умеют летать. Тед усмехнулся и, заметив у леса одинокую избушку, дал по ней залп из четырех пушек.

Снаряды прочертили красивые голубоватые полосы и разнесли крохотный домик в щепки, взметнув в небо легкий мусор и красноватые языки пламени.

Тед глубоко вздохнул и распрямился, его настроение начало улучшаться.

Развернувшись над поделенным на участки полем, пилот поджег несколько больших копен сена и продолжил путь к тридцатой параллели. Воинских отрядов, которые он должен был атаковать, не попадалось, и Тед расстреливал одинокие телеги, деревянные мосты и вытянутые на берег лодки. Несколько раз прямо по курсу появлялись деревни, и он едва сдерживал себя от того, чтобы не «оттянуться по полной», однако деревни были источником основного товара и сжигать их запрещалось.

– Как ты, Тед?! – послышалось из динамиков. Это был Эдди Гожоле, приятель Теда в те периоды, когда у него водились деньги.

– Пустышка, Эд. Стреляю по воробьям.

– А у меня потеха! Две казармы в каком-то замке! Они разбегаются, как тараканы, пушки не успевают остывать, Тед! Эт-то что-то!

– Везунчик ты, Эд… – ответил Тед, сделал «бочку» и всадил десяток снарядов в какой-то одинокий сарай.

31

Полчаса в своей надстройке прелат Гудроф боролся с тревогой за семью и имущество. В конце концов он сделал мучительный выбор, выскочил на палубу и закричал:

– Капитан, мы немедленно возвращаемся! Поворачивайте назад!

Стоявшие на палубе гвардейцы загомонили. С тех пор как по небу пронеслись эти жуткие чудовища, разговоры о них не затихали ни на минуту, вытеснив обсуждение судьбы пропавшего Бакрута.

Раздались отрывистые команды, и по палубе застучали подкованные матросские башмаки. Пока на передовом корабле перекладывали паруса, сигнальщик передавал сообщение второму.

– В трюм! Пусть все спустятся в трюм! – потребовал капитан, и сержанты начали сгонять гвардейцев вниз.

Еще через четверть часа корабли уже твердо встали на обратный курс, но из-за направления ветра кренились сильнее прежнего.

Какое-то время прелат прохаживался по опустевшей палубе, останавливался у борта, глядя на берег. Затем вернулся в надстройку.

Зачастил мелкий дождик, но продлился недолго и ушел на юго-запад вместе с несколькими тучами. Вскоре ветер усилился, волны стали выше, и корабли начали раскачиваться сильнее.

Из своего скучного трюма на палубу стали выбираться гвардейцы, и вместе с ними Григ. Но он не вступал в разговоры и, переходя от борта к борту, беспокойно посматривал на небо.

После разворота кораблей прошло часа полтора, с камбуза стал доноситься смешанный с дымом запах мяса – кок готовил десанту кашу со свининой. А тем временем высоко в небе появилась белая полоса. Она протянулась с юга на север, свернулась петлей и скользнула вниз. Ее заметили гвардейцы и стали указывать на странное явление пальцами.

Ее увидел Григ.

Новые события, происходившие вокруг, все больше приоткрывали его казавшиеся потерянными воспоминания, а раздваивающееся сознание то и дело предлагало взглянуть на события глазами другого человека.

Белая ниточка оборвалась где-то у горизонта – прямо по курсу кораблей. Прошло несколько мгновений – и на высоте футов двухсот над кораблями с ревом пронесся очередной монстр.

Он был не такой большой, как те, которых видели накануне, однако перепугал всех ничуть не меньше.

Григ сорвался с места и, сбивая попадавшихся матросов, помчался к надстройке прелата.

– Ваша светлость! – кричал он. – Ваша светлость!

Григ распахнул дверь «партаментов» и нос к носу столкнулся с прелатом. Встревоженный шумом Гудроф как раз собирался выйти.

– Назад! – крикнул находившийся рядом Тревис, но Григ не обратил на него внимания.

– Ваша светлость, нужно немедленно выводить лошадей! Без них мы до берега не доплывем – вода холодная!

– Пошел вон! Отойди от его светлости! – закричал Тревис, стараясь оттеснить Грига и угрожая ему обнаженным мечом.

– Ваша светлость, он сейчас вернется! – упорствовал новичок, борясь с Тревисом. – Это «маскот», у него пушки семьдесят пять миллиметров, он это корыто в щепки разнесет! Ваша светлость, нужно немедленно выводить лошадей – без них нам не доплыть!

Гудроф еще не до конца понял, что пытается объяснить ему новичок, но таким взволнованным он его никогда не видел.

– Выводить лошадей! Всем выводить лошадей! – закричал прелат, прежде чем успел подумать.

Удивительно, но среди шума ветра, скрипа снастей и ударов судна о волны каждый солдат десанта услышал эту команду. Сбивая друг друга, перепрыгивая через канатные бухты, перехваты и вентиляционные ящики, гвардейцы бросились к лошадям. Захваченные их порывом, к конюшням побежали и прелат Гудроф с Григом и Тревисом, однако попасть в конюшни было уже невозможно. В то время как первые счастливчики уже пытались выводить лошадей из трюма, другие еще вели борьбу за возможность попасть вниз.