Парадокс Харди - Свир
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А я думаю, что обсуждать нам нечего, – ответила Сандра. – Не переживай, в день нападения я буду там и сделаю, что должна. У меня и выбора, в общем-то, нет.
– Пойдём ко мне, – Найт продолжал, словно и не слышал отказа. – В женский блок я не могу войти, но ты в мой можешь. Там нам никто не помешает.
– А зачем? Думаешь впечатлить меня своими сверхъестественными покоями? Или сразу в койку завалить?
– Я же сказал – надо кое-что обсудить, – терпеливо повторил Найт.
Его спокойная прямота и подкупила Сандру, и её злость слегка поутихла.
Она согласилась пойти с ним.
«Клинки» попадали в свои блоки через входы 1А и 2А, это Сандра успела заметить, но сама к тем входам даже близко не подходила. Теперь она шла туда вместе с Гаретом Найтом: через стеклянные двери, потом через турникет и пропускной пункт к лестнице на второй этаж, по длинному коридору, где на дверях были номера без всякого порядка.
Найт открыл перед ней дверь 18, одну из самых последних.
Свет включился автоматически, и Сандра увидела большую вытянутую комнату. На длинной стороне, той, что напротив входа, были ещё две двери, а вдоль одной из коротких стен разместилась кухня. Маленькая, но с собственным столом, плитой, мойкой и холодильником. Не то чтобы Сандра мечтала готовить, она даже толком и не умела этого – мать предпочитала покупать консервированную пищу, потому что у них не было холодильника, зато были крысы и мыши, которых ничто не могло удержать, если они чуяли еду. Кухня и работающий холодильник (индикаторы на нём горели) означали, что слухи не врали: «клинки» на высоких уровнях действительно могли выбирать себе продукты, есть ту пищу, что им нравилась, а не то, что по строго высчитанному рациону готовили в столовой.
В центре комнаты стоял большой диван, вдоль свободных стен выстроились стеллажи, на которых были расставлены незнакомые Сандре устройства.
– Не стой у двери, проходи, – сказал Найт. – Хочешь чего-нибудь? Выпить, например…
По его тону было заметно, что он нечасто принимает гостей и не особенно знает, как это делать.
– Что там? – Сандра указала на одну из дверей.
– Моя спальня, – Найт подошёл к двери и открыл её, чтобы Сандра могла заглянуть внутрь.
Она так и сделала: комната была небольшой, там умещались только узкая кровать, рабочий стол, заставленный лотками с деталями и инструментами и узкий шкаф для одежды. Жалюзи на окне были опущены и закрыты. В одной из стен была ещё дверь.
Найт заметил, что Сандра покосилась на неё и пояснил:
– Там ванная. Она общая на две спальни.
Сандра вернулась в большую комнату и посмотрела на вторую дверь.
– А это, значит, комната твоей «гарды», которая… исчезла.
Сандра надеялась, что на лице Найта что-то отразиться: смущение, страх, дискомфорт, – но он просто кивнул:
– Да, она тут жила. Если хочешь, можешь жить здесь. Я про это и собирался поговорить.
– Могу я посмотреть? – спросила Сандра. Её интересовала не столько сама комната, сколько окно.
– Да, заходи.
В спальне не осталось никаких следов того, что тут недавно жил другой человек: никаких вещей, одежды, безделушек. Зато мебель здесь была получше и подороже, как будто в городском доме, а не на военной базе: большой шкаф с зеркалом, кресло, широкая кровать. На окне были шторы с рисунком из листьев.
По меркам того, к чему привыкла сама Сандра – роскошь. До глупости неуместная здесь, но роскошь.
Найт, видимо, заметил удивление на лице Сандры.
– Лора хотела, чтобы тут было уютнее…
У Сандры в голове всплыли слова Флеминга: «Нашему миру скоро придёт конец…». Но кого-то всё ещё интересовали занавески в листик. Нет, Сандра не осуждала: человек мог и пользовался. Просто сама она была другой. Сандра подошла к окну. Оно выходило на другую сторону «Клейна», ту, которую она никогда ещё не видела: покрытый серыми бетонными плитами двор, низкое здание с семью воротами для выезда крупной техники, а сбоку от него пустое пространство. По остаткам покрытия и рисунку на нём, можно было понять, что когда-то здесь были площадки для баскетбола, регби и ещё каких-то игр, которые Сандра не могла распознать по разметке.
А ещё на окне не было сигнализации. Конечно, это же комнаты «клинка».
– Что с ней произошло? – спросила Сандра. – С Лорой. Говорят всякое.
– Она ушла.
– Вот так просто?
– Я ей помог.
– С чего бы?
– У неё остались дети, там, снаружи. Она помогала им, но уже несколько лет не видела.
– Хочешь сказать, – усмехнулась Сандра, – ты такой жалостливый и добренький, что ради несчастных деток остался без «гарды»?
– Нет, я не жалостливый. Мне просто надоело… Я месяцами слушал её жалобы, требования, упрёки. Я думал, что станет полегче, если она… Знаешь, я не хочу говорить о Лоре. Это уже не имеет значения, её здесь больше нет.
– Не буду настаивать. Но тебе не везёт с «гардами». Надо было попросить Флеминга подобрать ту, что об этом мечтает.
– Лора мечтала. Она сама вышла на улицу во время «паломничества», но всё равно виноватым во всех её страданиях оказался я. Ты, наверное, тоже так думаешь, – он устремил в Сандру прямой, требовательный взгляд.
– Нет, – сказала Сандра, хотя ей и очень хотелось обвинить во всём Найта, выместить на нём свою злость. – Мы не выбираем, ни ты, ни я.
– Мне тоже не нравится то, что происходит… Но… – он растерянно покачал головой.
– Но нашему миру скоро придёт конец, и кто-то должен сражаться. Да-да, я знаю.
Найт бросил на неё странный, нечитаемый взгляд исподлобья и сказал:
– С тобой мне будет легче поладить. И давай всё-таки обсудим кое-что.
Глава 8. Непристойное предложение
Они вернулись в общую комнату, и Найт достал из холодильника две баночки газировки, одну жёлтую и одну фиолетовую.
– Лимон или виноград? – спросил он.
– Лимон, – сказала Сандра, садясь на диван.
Найт кинул её жёлтую банку через всю комнату. Сандра поймала. Банка уже успела запотеть.
Сандра надеялась, что не опозорится и сумеет открыть банку с первого раза. Она ни разу этого не делала, только видела или по телевизору, или как это
