Парадокс Харди - Свир
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– И зачем это тебе?
– Любопытно. Мне сказали, у нас три новых «клинка»… Ты, значит, одна из них?
Сандра была не в комбинезоне, так что незнакомец не мог просто по одежде угадать статус. Она не хотела лгать – он бы всё равно быстро разоблачил её ложь, – но у неё буквально язык не повернулся сказать: «Нет, я новая гарда».
– А ты кто такой? – вместо этого спросила она.
– Сержант Найт, – просто ответил он и шагнул вперёд, протянув руку.
Сандра без слов приняла её и крепко сжала, ошеломлённая. Перед ней был легендарный Гарет Найт! Она жала ему руку. Весьма обыкновенную руку, сильную, горячую, с жёсткими мозолями, но во всём остальном обыкновенную.
– Я сержант Александрия Ривера, – ответила она и тут же добавила: – Алекса, дай малый свет!
Лампы над ними вспыхнули, и Сандра наконец увидела его. Да, это был Гарет Найт, его узкое, резко очерченное лицо с глубоко посаженными светлыми глазами. И в жизни он оказался выше, чем она думала.
Первой мыслью было: «Как ему вообще удаётся двигаться так быстро?»
Сандра по опыту знала, что невысокие жилистые парни обычно оказывались ловчее и быстрее высоких, длинноногих. Им как будто требовалось больше времени, чтобы управиться со своими конечностями. Но никто бы в мире не сказал, что Гарет Найт был недостаточно быстр. Он был просто нечеловечески быстр.
Он тоже был не в комбинезоне, а в какой-то своей форме, тёмно-серой и тонкой на вид. Вполне возможно, что ему шили специальную. Шею она закрывала под самое горло.
– Видишь, это я, – сказал Найт вроде и доброжелательно, но с абсолютно недвижным, каменным лицом. Его глаза не улыбались, они глядели на Сандру пристально, оценивающе. Взгляд этот пронизывал до костей. Сандре стало немного неуютно.
– Как это может быть? – спросил он, всё так же неотрывно глядя на неё.
– Что именно?
– Ты «клинок», я сам видел, – он кивнул в сторону зала с тренажёром. – Но когда я смотрю на тебя, мне кажется, что… – Он потёр кулаком глаза. – Чёртовы препараты… Какие-то глюки.
– Препараты?
– Неважно, – сказал Найт. – Меня оператор ждёт.
Он, бросив последний подозрительный взгляд на Сандру, пошёл в то помещение для симуляций, из которого Сандра только что вышла.
Ряд огоньков на главной панели вспыхнул, идентифицировав «клинка», и с потолка начали медленно опускаться держатели.
Найт вытащил из кармана резинку и собрал в короткий тугой хвост светлые волосы – они доставали ему до середины шеи и мешали бы под тренирововчным шлемом.
Сначала Сандра хотела остаться. Отсюда через стеклянные стены действительно было хорошо видно, что происходило на тренажёре. Вот сейчас Гарет Найт отработанными движениями, не глядя крепил ножные упоры. Потом он проверил фиксацию в голеностопе, потянул вверх «чулок», нашпигованный датчиками и умной резиной, подождал, пока остальные части механизма сами облепят ногу до середины бедра, проверил коленные упоры и держатели на икрах…
Сандре было почти жаль, что части и механизмы тренажёра постепенно поглощали, скрывали его тело… Оно было великолепно. Тренировочный костюм обтягивал его плотно, почти неприлично, Сандра видела каждую мышцу: твёрдые даже на вид бицепсы, сильные бёдра… Сандре на пару мгновений стало жарко под её костюмом, не таким бесстыдно плотным.
Интересно, осталась на базе хоть одна женщина, которую он не трахнул?
Гарет Найт был невозможен. Видео, которых Сандра видела несколько десятков, не передавали всей его гибкости, силы, скупой точности каждого движения. У всех «клинков» была особая узнаваемая пластика, потому что их годами обучали двигаться так, как было наиболее оптимально для состояния боевого транса, в котором неправильное движение могло закончится разрывом мышцы. Но именно Найт, как говорили по телевизору, был как будто создан для этого. Теперь, когда увидела его вживую, Сандра в это поверила.
Сандра развернулась, подумав, что смотреть за тренировкой Гарета Найта будет слишком. Ничего интересного. Найт сражается получается немного лучше других, но, строго говоря, он такой же «клинок», как все остальные. Ничего особенного. Совершенно ничего.
Кроме того, что этот «клинок» среагировал на неё.
***
Обычно Сандра приходила в тренировочный блок рано утром, примерно за час до того, как туда начинали подтягиваться «клинки». Не то чтобы они её доставали… Да, они переглядывались за её спиной, но заговаривать про поиск пары перестали. Особенно, когда посмотрели, какова она в спарринге.
Сандра была зла на жизнь, на всю свою проклятую жизнь, и поэтому действовала необдуманно и жёстко, но это произвело впечатление. Она не была лучше всех: некоторые были просто на несколько десятков килограммов её тяжелее и хорошо знали, как использовать все преимущества большого веса и не дать противнику воспользоваться его недостатками. Но всех троих «клинков»-девушек Сандра сделала пусть и не с гигантским отрывом, но и без сильного напряга. Поражение их сильно задело, судя по тому, что каждая не упустила возможности сказать потом, что всё равно они-то «клинки», а она «гарда».
В то утро она вышла из «Клейна» ещё до пяти. Утро было ранее, но уже яркое и солнечное, и вокруг была такая сладкая, гулкая тишина, как будто в мире закончилась эта бесконечная война и наступил покой.
Сандра опустилась на скамейку, заворожённая спокойствием и ясностью.
На лужайку ложились длинные, резкие тени от деревьев, а между ними перелетали быстрые полупрозрачные тени птиц.
Сандра никогда не понимала людей, которые часами могли сидеть на берегу океана и восхищаться его красотой или бесконечно любоваться горами. Ей хватало буквально двадцати секунд, чтобы всё рассмотреть, восхититься и пресытиться, но вот сейчас… Сейчас дело точно было не в красоте. Двор был не особенно красив, если честно. Может быть, это большое розовато-белое небо напомнило ей о мире вовне. О свободе. О том, что там у неё могла бы быть другая жизнь.
Рядом с её тенью, падавшей на дорожку, появилась другая тень. Удивительно, что кто-то сумел подкрасться незаметно.
Сандра не стала оборачиваться.
– Почему ты не сказала? – раздался за её спиной голос Гарета Найта.
– Про что это ты? – протянула Сандра, прекрасно понимая, про что он.
– Что ты «гарда».
– Я не обязана всем докладываться.
– Я бы всё равно узнал.
– Скажи-ка,
