Дневники военных лет (1943, 1945 годы) - Всеволод Вишневский

В английской прессе опубликованы высказывания офицеров: "Нам нужен Кромвельский дух... Нам требуется порыв Нельсона и его непреклонность. Нужна только искра, чтобы эти качества засияли в нашей армии..." Будем надеяться!

Ночь... Беспрерывный артобстрел. Грохот разрывов в городе сливается с отдаленным гулом артиллерии на передовых...

Завтра еду в северную группу Морской артиллерийской железнодорожной бригады.

30 января 1943 года

Тихо, пасмурно...

Писал статью о военно-морской деятельности Петра I (в ответ на ошибочный очерк в "КБФ"), но не успел кончить, так как за мной пришел Лев Успенский. Быстро изготовился. Помчались на мотоцикле к Финляндскому вокзалу.

Старый дачный состав отправляется с 4-й платформы до Мельничного ручья. Давно не ездил в поезде... Пурга. Окна заиндевели... Вагоны переполнены: фронтовики, женщины с лесо- и торфоразработок, путейские рабочие. Запахи овчины, махорки (пополам с кленовым, березовым и липовым листом), которую у нас добродушно называют "Лесная пыль" или "Золотая осень"... Журчат тихие разговоры. Обняв винтовки и автоматы, дремлют окопники.

Войну начинали молодые кадровики - двадцатипятилетние юноши - свежие, безмятежные... Сейчас лица солдат повзрослели, потемнели. Привалившись друг к другу, спят двое пехотинцев: усатый темнолицый казах и светловолосый парень-русак - слитые воедино Азия и Европа.

Мы ехали час с небольшим. Пассажирский состав (его ведет красавец-паровоз "СУ"{27}, которому лететь бы через тысячеверстные пространства) остановился в лесу. На станции обычная прифронтовая толчея: лыжники в белых балахонах, пехотинцы, составы с торфом, грузовики... Гудки... Знакомая картина.

Узнали у коменданта, где находится отличившаяся в январских боях батарея капитана Барбакадзе, и пошли по шпалам...

Дышится хорошо, погода мягкая. Вдоль пути работают женщины прокладывают железнодорожную ветку до истока Невы у Шлиссельбурга. Женщины Ленинграда! Хватит ли сил человеческих рассказать о вашем труде, подвиге и великотерпении! Одни тащат по снегу спиленные стволы елей, другие подкатывают по узкоколейке вагонетки... У шалашика из еловых веток пилят полено две старушки, - медленно, неумело, но упорно. Это хозяйки - они стряпают для своей бригады. Им бы, старушкам, сидеть дома, слушать радио, штопать чулки или пасьянсы раскладывать... Вот стоят вагоны, где живут женщины-лесозаготовители. Третий вагон - рыже-красный, со следами пожара, ржавый и, как оспой, покрытый пулеметными пробоинами. Недавно здесь был очередной визит, "мессеров".

Ленинграду необходимо топливо, и все эти женщины - стар и млад безотказно работают, давно перекрыв прежние нормы лесорубов.

Идем дальше и дальше, - мимо старых деревенек, молочных мыз{38}, где среди заснеженных березовых аллей прошлого века стоят молчаливые (пока!) пушки. Вышли на шоссе. Прошлой зимой, в стужу, эта дорога, вся в снежных сугробах, была тяжкой. Встречались десятки перевернутых машин, потому что продрогшие, истощенные и переутомленные водители засыпали на ходу... Сейчас по дороге бегут наши трехтонки и трофейные немецкие грузовики с порыжевшими брезентовыми верхами. Шоферы что-то весело кричат нам. Предлагают подвезти...

Прошли по снегу 7 километров. Повернули у Кирпичного завода. Навстречу - свои, морячки. Идут из бани - розовощекие... Увидели и весь эшелон. Стоит матрос-часовой в шубе, но грудь открыта. Улыбка у него ослепительная.

Нас ждали. Короткая беседа с заместителем командира.

Наблюдательный пункт выдвинут в лес, на противоположный берег Невы в районе Марьино. Подготовлены новые огневые позиции в 7 - 8 километрах от старых. Пушки, конечно, достойные: примерно крейсер на полустанке! А еще дальше выдвинута батарея с орудиями калибром поменьше. Ждут новых операций - второго этапа нашего наступления.

На батарее - балтийцы, тема которых неисчерпаема... Они работали в прошлом бою с исключительным рвением. На ручной подаче давали такой же темп, как и при электрической... Батарея кадровая, молодых - 30 процентов. Служат хорошо. Есть лишь отдельные срывы дисциплинарного порядка...

Ждем командира батареи, который уехал в южную группу бригады. (Хороший обед: капуста кислая, щи и даже второе...)

Все-таки дописал статью о Петре и отправил в "КБФ". Послал телефонограммы товарищу Грену и С. К. Затем сделал доклад о международной военно-политической обстановке. Бойцы слушали очень внимательно.

Эшелон стоит на ветке в лесу: пассажирские вагоны, радио, тепло, обжито... Вспомнился 1919-й - эшелоны нашей Заднепровской морской бригады бронепоездов.

Погода мягкая... Вечером читал...

31 января 1943 года

Встал. Умылся снегом... Прочел "Боевые листки" двух транспортеров очень "водянистые". Надо побеседовать с редакторами и сделать новые "листки".

...Приехал командир батареи товарищ Барбакадзе. Долго беседовали. Он из района Зестафони. Был чернорабочим в Тбилиси... В 1932 году по комсомольскому спецнабору пошел в Севастопольское училище береговой обороны.

...В бою 12 января батарея Барбакадзе била по Шлиссельбургу. Наблюдательный пункт на Неве в четырехэтажном здании. Били по узлам 170-й немецкой пехотной дивизии. "Нашу работу увидите..." - говорит товарищ Барбакадзе.

Беседуем с ним о командирах разного типа. Вот, например, Комов неугомонная натура. Выдумщик, шутник. Летом 1941 года он как-то приделал к дверям командира и комиссара сообщающиеся тросы: закроешь одну дверь открывается другая. Однажды оба вернулись с работы и разошлись по своим комнатам. Комиссар прикрыл дверь - она открылась у командира. Тот подошел и закрыл ее, на она сейчас же открылась у комиссара. Комиссар встает с койки и закрывает дверь, а командир смотрит: "Что за черт!" - у него опять открылась дверь. Но он был из догадливых (это Кабанов, позже командир военно-морской базы Ханко): "Это проделки Комова!" Дал ему гауптвахту, но за смешную выдумку - лишь условно. Сейчас Комов в партизанской разведке. Его отряд истребил более тысячи немцев... Он перестал пить, чудить: "Надо это бросать, пора в генералы выходить..." Интересный человек.

...Вечером, в тесно набитом вагоне-клубе, смотрели фильм "Всадники" по повести Юрия Яновского. Маленький экран, обрывы частей, но смотрят жадно, комментируют.

Ночью, "В последний час". - В Сталинграде взят в плен генерал-фельдмаршал Паулюс{39} со своим штабом.

Под Сталинградом в составе 6-й армии и 4-й танковой было 330 000 солдат и офицеров. Таким образом, наши подсчеты были преуменьшенными. Подобного классически чистого военного разгрома Германия не видела со дня Иены{40}. Действия Антанты в 1918 году были лишены черт блистательности.

Несомненно, капитуляция, вернее сдача Паулюса, найдет широчайший отклик. Пример Паулюса повлияет на многих немецких генералов, офицеров и солдат, а мы уж побеспокоимся о том, чтобы им стали известны подробности.