Всемирная история в анекдотах - Феликс Кривин

Анастас Иванович молчал, опасаясь, как бы эта древняя история не имела современных последствий. Он вытер со лба холодный пот, Андрей Андреевич тоже вытер холодный пот, но при этом продолжал:

— Лазарь говорит, что Коля пытался вытянуть имена соучастников этого Мавзола, но историк помнил только Геродота, тоже якобы историка, которого он даже назвал отцом истории, представляешь? Конечно, Коля вышел из себя. В общем, в этот день подследственный уже не мог давать показаний. А на следующий день, когда он пришел в себя, он признался, что этот Геродот не был отцом истории, но неосторожно упомянул, что их мавзолей был одним из семи чудес света. Лазарь говорит, что когда Коля это услышал, с ним сделалось что-то нехорошее. «Ах, так это их мавзолей чудо света?» — спросил он тихим голосом. Подследственный сразу скис, я, говорит, оговорился, чудо света — это наш мавзолей, причем самое первое чудо света, а мавзоловский мавзолей называли так только временно, пока не построили наш. Тут он потерял сознание.

Анастас Иванович изо всех сил махал руками трудящимся, чтобы не слышать этого разговора, но при этом старался ни слова не пропустить, чтобы в случае чего быть во всеоружии.

— Лазарь говорит, — продолжал Андрей Андреевич, — этот подследственный много бы чего рассказал, если б держал язык за зубами. Но он не сдержался, назвал Мавзола сатрапом. Тут Коля прямо взъярился. Это ж, дескать, кого он имеет в виду? Это он имеет в виду того, кто лежит в мавзолее? Историк стал объяснять, что он имел в виду Мавзола, но Коля уже не мог успокоиться. В каком смысле Мавзола? Пусть, дескать, выкладывает, в каком смысле Мавзола! Подследственный стал бормотать, что в слове «сатрап» в то время не было ничего обидного, так, мол, называли правителя, как сегодня называют Председателя Совнаркома. «Так как же называют нашего Председателя Совнаркома?» — очень тихо спросил Коля Ежов, Можешь себе представить, что там было дальше. Следствие по делу историка пришлось прекратить за отсутствием историка. Поэтому о мавзолее больше ничего узнать не удалось. Ну, Анастас, что ты думаешь по этому поводу?

Анастас Иванович подумал и сказал:

— Первое мая — замечательный праздник трудящихся.

Всенародные выборы

В стране всенародные выборы. Заходит товарищ Хрущев в кабину для голосования, чтобы отдать свой голос за товарища Хрущева, а там уже сидит товарищ Брежнев. И говорит товарищ Брежнев:

— Товарищ Хрущев, я вас вычеркиваю.

Говорит, а у самого глаза слипаются после вчерашнего. Не успел договорить фразу, как тут же уснул.

И приснилось ему, что он пришел на выборы. Заходит в кабину, а там Андропов, всенародный чекист. И говорит чекист Андропов:

— Товарищ Брежнев, мы вас вычеркиваем.

Думает Брежнев: как бы усыпить бдительность этого чекиста? Может, думает, уснет, тогда мы с ним разберемся.

Но чекиста не усыпишь, не такая у него работа. Как говорят на Украине, чекай не чекай, чека не перечекаешь.

Уснул сам Брежнев. После вчерашнего.

И опять ему приснилось, что он на выборах. Заходит в кабину, а там Хрущев. И говорит товарищ Хрущев:

— Учти, Леонид, я тебя вычеркиваю.

Выпятил Брежнев грудь, а там столько звезд, что Хрущеву показалось, будто наступила ночь, и он уснул под чужими звездами.

Только уснул — и сразу на выборы. Заходит в кабину, а там Сталин, разоблаченный культ. Спокойно раскуривает трубку и говорит голосом Кашпировского:

— Спать, спать, спать!

А Хрущеву — ну совершенно спать не хочется. Ему совсем другое хочется от страха.

Уснул товарищ Сталин. Он привык не спать по ночам, поэтому днем уснуть ему ничего не стоило.

И приснилось ему, что он на выборах. На первых всенародных выборах 1937 года.

Музыка, конечно, цветы. Заходит товарищ Сталин в кабину, а там Ленин, Владимир Ильич. И говорит Владимир Ильич:

— Я обратился с письмом к съезду, чтобы вас вычеркнули. Вас, как кухарку, поставили управлять государством, а вы оказались поваром, который портит все блюда подряд. А блюда нужно портить не все подряд, к ним должно быть отношение классовое.

И уснул товарищ Ленин. За столько лет привык уже спать. И приснилось ему, конечно, что он на выборах. Заходит в кабину, а там никого нет. Но только он присел к бюллетеню, как выскакивают два жандарма, еще царские: они, оказывается, устроили в кабине засаду.

Ну, как арестовали Владимира Ильича, тут он, конечно, сразу проснулся. А за ним проснулся Сталин, который видел его во сне, за Сталиным Хрущев, за Хрущевым Брежнев, за Брежневым Андропов, который, между прочим, не спал, а за Андроповым еще какие-то люди, хотя их здесь раньше и близко не было. Набились в кабине — не продохнуть, все тянутся к бюллетеню, чтобы вписать себя для альтернативного голосования.

А жандармы опять притаились в засаде. Делают вид, что уснули, а на самом деле не спят. Прикрыли глаза и подсматривают, кого бы арестовать. Так про себя и повторяют:

— Ко-Го Бы! Ко-Го Бы! Ко-Го Бы!

Что в переводе на украинский звучит так: чекай не чекай, а чека не перечекаешь!

Развернутое строительство социализма

Досрочно выполнена первая пятилетка, но сотни тысяч строителей продолжают отбывать срок.

Введена в действие первая очередь Московского метро, глубоко упрятанного под землю, чтобы не увеличивать количества наземных очередей.

Продолжение развернутого строительства социалистического строя.

Социалистический строй — это такой строй, при котором строй не строй, а оно все равно разрушается.

Гулливеры мысли

Мир мыслей переменчив: одни появляются, другие исчезают. Нередко исчезнувшие появляются вновь. Мысли-лилипуты легко становятся мыслями-гулливерами, нужно только им взобраться повыше, чтоб было откуда звучать.

Книга «В мире мудрых мыслей», 1963 год. 4 мысли Сократа. 10 мыслей Канта. 20 мыслей Гегеля. И 62 мысли Никиты Сергеевича Хрущева. Очень умный человек. С ним почти сравнялся его соотечественник Лев Толстой, но одной мыслью у него все же меньше. Не дотянул Лев Николаевич до Никиты Сергеевича. Теперь понятно, кто у нас зеркало русской революции, а кто просто так.

А вот книга «Мысли о религии», 1962 год. Тема узкая, специальная, поэтому здесь у Никиты Сергеевича лишь 7 мыслей. Но у Толстого-то — одна! У Канта — одна! А у Гегеля, у бедняги, и вовсе ни одной мысли.

Уж на что Сократ умный человек, но и у него ни одной мысли о религии. Как-то они избегают эту тему. А Никита Сергеевич не избегает. Нашему Никите Сергеевичу ни одна тема не страшна.

И вдруг… Что-то, видно, в мире произошло: все мысли Никиты Сергеевича куда-то исчезли. В какую книжку ни загляни — все мысли на месте, но ни одной мысли Никиты Сергеевича.

Видно, между 1963-м и 1965-м годом что-то произошло. Может, родился новый гулливер мысли, затмивший прежнего.

И точно — родился. Немолодой уже человек, но до 65-го ни одной мысли, а с 65-го — как из дырявого ведра. Видно, думал человек, не сидел сложа руки.

Но и его мысли куда-то канули. Открываем новые книги — ни одной мысли Леонида Ильича.

Ничего, без мыслей не останемся, процессы уже пошли. Вот уже на смену прежним движутся новые Гулливеры мысли.

Торжество равенства

Когда торжествует равенство над вековым неравенством, когда оно воцаряется в своей вожделенной красе, то, слыша хвалы и здравицы, с собой не умеет справиться, ему начинает нравиться быть чуточку не как все.

И в этот момент неравенство воспрянет духом, оправится и с силами собирается, чтоб ринуться в новый бой…

И снова все повторяется: воюет с неравенством равенство. Оно с ним, конечно, справится… Но как ему быть — с собой?

Твердая валюта

За границей много разных валют, но все они существуют исключительно в денежном выражении. А в неденежном выражении валюты за границей практически нет.

Возьмите магазины. Там, где они пустые, появляется возможность валютного их использования. Вас прикрепляют к закрытому распределителю или к черному ходу закрытого распределителя, или под прилавок черного хода закрытого распределителя… При пустых магазинах возможность потратить пару долларов — валюта более твердая, чем сами доллары.

Но за границей нет пустых магазинов, поэтому возможность что-то купить здесь не имеет специальной валютной стоимости.

А очередь? Возьмите обычную очередь — ведь это же банк валюты!

Допустим, вы француз и стоите у себя во Франции в очереди за носками. Очередь длинная, носков на всех не хватит, раздаются уже крики, чтоб давали по одному. И тут подходит учитель вашего сына-двоечника, освещая себе путь голыми ногами. Вы ставите учителя перед собой и сразу превращаете своего двоечника в троечника.