Из прошлого: Между двумя войнами. 1914-1936 - Эдуард Эррио

Открылся съезд партии радикалов. Когда в четверг, 25 октября, я прибыл в Нант, там царило всеобщее возбуждение. Исраэль, назначенный председателем комиссии по государственной реформе, сообщил мне в 12 часов, что в этот же день я должен выступить на съезде и что резолюция против пересмотра права роспуска парламента будет немедленно поставлена на голосование. Я высказался против этой ускоренной процедуры и попросил заслушать меня на комиссии. На дневном заседании я дважды заявил, что буду выступать только в субботу. Я хотел, чтобы моим друзьям и мне самому было дано время обдумать этот столь важный вопрос, так как разрыв перемирия между партиями мог вызвать беспорядки. Министр внутренних дел Маршандо был очень обеспокоен.

В пятницу съезд продолжал свою работу. Представители партии в сенате первыми приняли резолюцию, которая легла в основу прений:

«Сенаторы – радикалы и радикал-социалисты, собравшись в Нанте, после всестороннего обсуждения нынешней обстановки пришли к единодушному мнению по следующим вопросам: 1) они заявляют о своем желании не разрывать перемирие между партиями; 2) они намерены оказать свое содействие проведению реформ, предусматривающих усиление исполнительной власти, организацию аппарата председателя совета, улучшение методов работы парламента, обеспечение своевременного принятия бюджета, избежание всех расходов, могущих нарушить финансовое равновесие. Они готовы рассмотреть в духе самого широкого сотрудничества все предлагаемые в этом плане меры. Но они считают своим долгом заявить о своем категорическом несогласии с упразднением права сената утверждать решение о роспуске парламента, так как, хотя они и доверяют лично г-ну председателю совета министров Думергу, они осознают опасность, которая может возникнуть для республиканского строя в случае злоупотребления личной властью и посягательства на гарантии республиканских свобод со стороны какого бы то ни было главы правительства. Они просят министров – членов партии радикалов и радикал-социалистов сообщить их точку зрения г-ну Гастону Думергу и, памятуя о том, что он был председателем демократической левой сената, взывают к его верности идеям республиканского примирения и к его желанию установить социальный мир».

Я тщательно изучил стоявшие перед нами проблемы. События 2 декабря 1851 года явились следствием кампании за пересмотр конституции[163]. Чтобы убедиться в этом, достаточно перечитать опубликованный тогда «Призыв к народу» президента республики: «…Ассамблея, призванная служить самой надежной опорой порядка, стала очагом заговоров… Я распустил ее. Вы знаете, что Конституция была выработана с определенной целью – ослабить власть, которую вы хотели мне доверить… Мой долг… сохранить Республику». И Луи-Наполеон Бонапарт изложил свой проект конституции, предусматривавший, в частности, что «министры будут подчинены только исполнительной власти». В воззвании к армии содержались идеи, с которыми мы непосредственно столкнулись несколько позже. «С полным сознанием ответственности за свои действия перед народом и перед будущими поколениями я должен принять меры, которые я считаю необходимыми для блага нации».

Буланжистское движение также сопровождалось кампанией за пересмотр конституции.

События прошлого учат нас. Организация государственной власти регулируется, как всем известно, законом от 25 февраля 1875 года. В статье 5 этого закона говорится: «Президент республики может с санкции сената распустить палату депутатов до истечения срока ее полномочий». Статья 6 добавляет: «Президент республики может привлекаться к судебной ответственности только в случае государственной измены».

Каким образом удалось добиться принятия статьи 5? Комиссия предложила предоставить право роспуска палаты лично маршалу Мак-Магону. Валлон предложил поправку, предусматривающую необходимость в этом случае санкции сената. Борьба была острой; комиссия отклонила поправку Валлона, но предложение поставить на голосование сначала ее проект получило лишь половину голосов, и 2 февраля поправка Валлона прошла 449 голосами против 249. За нее голосовали три левые группы, немногочисленная группа Лаверня и часть правого центра. Следует отметить при этом, что Берто, автор резолюции, противопоставленной поправке Валлона, просил предоставить право роспуска лишь одному маршалу Мак-Магону. «Моя поправка, – сказал он, – не предоставляет всем последующим, после маршала Мак-Магона, президентам права роспуска, каковое я считаю в корне несовместимым с республиканскими принципами» («Journal Officiel», 3 février 1875, p. 900). Виконт де Mo также считал, что право роспуска должно принадлежать лишь одному маршалу. Часто ссылаются на Дюфора, который, как известно, высказывался в защиту этой прерогативы сената, ибо, говорил он, неправильно считать, что палаты всегда являются рассадниками крамолы, а руководители государства – философами.

Но вот еще более убедительный довод. Послушаем, что сказал сам маршал Мак-Магон в своем обращении от 6 января 1875 года: «Конфликты могут возникать, и, чтобы покончить с ними, вмешательство второй палаты, представляющей в силу своего состава солидные гарантии, является необходимым… Злоупотребление этим чрезвычайным правом (правом роспуска) было бы чревато опасностью, и я не решился бы применить его, если в критических обстоятельствах государственная власть не будет чувствовать достаточной поддержки со стороны сдерживающей Ассамблеи». Не собирается ли Думерг пойти дальше Мак-Магона, которого он превозносил в часы откровения?

Я навел справки в работах юристов. Леон Дюги («Traité de droit constitutionnel», 2-е édition, II, p. 811 et IV, p. 572 et suiv.) напоминает, что Вальдек-Руссо 9 июля 1896 года высказывался за право роспуска, которое является в Англии прерогативой монарха. Англия основывается на том принципе, что «король не может ошибаться» (The king can not do wrong). Постепенно это королевское право превратилось в право правительства, но к роспуску прибегали лишь в случае наличия разногласий между правительством и парламентом. У нас Конституция 1791 года отказала королю в праве роспуска; Конституция III года Республики[164] не предоставляла этого права Директории. В то же время хартии 1814 и 1830 годов давали королю это право, но Шатобриан протестовал против этого в своей работе «Монархия согласно хартии» («La Monarchie selon la Charte»). Своим конституционным декретом сенат предоставил право роспуска императору (статья 35). Глава государства не имел этого права по Конституции 1848 года и вновь получил его по Конституции 1852 года (статья 46). Дюги признает право роспуска, добавляя, однако, что «необходимость согласия сената представляется достаточной гарантией против возможных злоупотреблений этим правом со стороны президента республики». По его мнению, роспуск не может быть произведен без санкции большинства сената. Он добавляет: «что бы об этом ни говорил г-н президент Мильеран, уроки 1879 года[165], мне кажется, не могут способствовать предоставлению главе государства безоговорочного права роспуска парламента» (IV, р. 584).